— Сказать дворецкому, чтобы распаковал чемоданы или ты предпочитаешь сделать это сама?

Она удивленно взглянула на него.

— Он что, правда, будет это делать...развесит мою одежду и расставит обувь? Не говоря уже о моем…эээ…моих личных вещах. Думаю, я справлюсь с этим сама.

Он усмехнулся.

— Ответ на твой вопрос – да, Тайсон, несомненно, будет рад оказать тебе любую услугу. Когда мы будем ездить вместе, ты увидишь, что каждый наш отель предлагает личного дворецкого и услуги консьержа для постояльцев больших люксов. Тебе надо привыкнуть к этому и позволить побаловать себя. Одна из многих привилегий, которой ты будешь наслаждаться в качестве моей спутницы.

— Хорошо. Это просто…просто к этому всему надо привыкнуть. Я никогда не думала, что позволю совершенно незнакомому человеку, тем более мужчине, разбирать мое белье, — застенчиво призналась она.

— Ах да, понимаю. Ты можешь упаковывать все это кружевное безобразие в отдельную сумку и говорить дворецкому, чтоб он ее не трогал. — Его губы ласкали мягкое местечко за ухом. — На самом деле, именно так бы я и хотел. Черт, не хочу, чтоб другой мужчина касался твоего белья.

Ян поднял голову и взял ее за руку.

— А теперь, небольшая экскурсия. Я сказал Тайсону, чтобы через пару минут нам подали чай, так что у нас не так уж много времени.

Пока он показывал ей великолепный номер, она заметила прекрасные вазы с розами, стоявшие тут и там – эффектные красные на журнальном столике, нежные бледно-розовые в столовой, роскошные цвета спелых абрикосов в главной спальне, и экзотические, цвета лаванды в ванной.

Тесса понюхала последние, Ян сказал, что официально они называются серебряные розы.

— Как же они прекрасны, — прошептала она. — Это ты все это устроил?

Он улыбнулся, довольный ее реакцией.

— Да, я. Я не знал, какой цвет ты предпочитаешь, поэтому заказал несколько. Конечно, красный традиционный цвет для Дня святого Валентина, но цвет лаванды напомнил мне о тебе.

Тесса осторожно коснулась тонких лепестков.

— Теперь они будут мои любимые. Спасибо, Ян. Спасибо за то, что балуешь меня.

— И выходные только начинаются. У меня для тебя запланирован целый список сюрпризов. — Он обнял ее за талию, прижавшись грудью к спине, и хрипло прошептал на ухо.

— С Днем святого Валентина, любовь моя.

Она погладила его руки.

— Прости, но у меня только маленький подарок для тебя, он очень…очень простой. Я понятия не имела, что тебе подарить, ведь у тебя все есть.

— Тсс. Я уже тебе говорил, что то, что ты здесь, со мной, лучший подарок, которого я могу желать. И домашнее печенье с глазурью. Оно мое любимое.

Она голову сломала, придумывая что же подарить ему на День святого Валентина, зная, что она не может позволить себе купить ничего дорогого, он предпочитал галстуки Hermes за двести долларов каждый, его библиотека была переполнена, винный погреб был заполнен до отказа, да и стоимость одной бутылки, скорее всего, привела бы ее в ужас.

Но она знала, что он любит Snickerdoodle (прим. пер. классическое американское печенье, изюминкой которого является панировка изделий в смеси корицы и сахара, из-за чего выпечка получается умопомрачительно ароматной). Однажды она увидела пакет из пекарни, который для них оставила миссис Сарджент после недавнего похода за покупками. К счастью, их было легко готовить даже с ее минимальными навыками повара и крошечной кухонькой, и Ян, казалось, действительно обрадовался, когда она вручила ему праздничные пакет с тремя десятками печенья.

Они пропустили обед, поэтому с жадностью пили чай из роскошного сервиза, который Тайсон доставил в их номер. Тесса не смогла сдержать зевоту, несмотря на только что полученную дозу кофеина и сахара.

— Ты хочешь спать? — изумленно спросил Ян.

Она прижала ладонь ко рту.

— Прости. Просто…ну, мне не пришлось много спать прошлой ночь, потому что…

— Я знаю, — перебил он. — Надеюсь, я был не слишком…это не было….

— Нет. — Она решительно покачала головой. — Ты был идеален. Это было идеально. Я тоже страстно желала тебя, Ян.

Накануне вечером, он вернулся домой только после десяти, Тесса ждала его в библиотеке. Она была такой изголодавшейся по его чувственным поцелуям, его ласкам, по тому, как он жадно обладал ее телом. Когда он прошлой ночью вошел в библиотеку, она задыхалась и не могла думать связно, когда он взял ее прямо там, перегнув через подлокотник кожаного дивана. Он скинул пиджак, расстегнул брюки, задрал ее халат и буквально сорвал с нее тонкие шелковые трусики. Он ворвался в нее одним мощным толчком, заставляя кричать, подчиняясь его превосходству над ее телом. Они оба кончили через несколько минут, не сказав друг другу ни слова. Она до глубины души была потрясена этой примитивной, непреодолимой страстью с его стороны, и ее удивляло то, как ее тело отвечало ему, ей не требовалась никакая прелюдия.

Затем он отнес ее наверх, в спальню, и на этот раз занимался с ней любовью изысканно и нежно, растягивая удовольствие. А потом, ближе к рассвету, он снова разбудил ее, уже находясь глубоко внутри, и подарил ей еще один сокрушительный оргазм.

Она была рада, что у нее был выходной, она была такой сонной, такой ленивой, что смогла лишь сонно поцеловать его, когда он уходил около восьми утра, и снова провалилась в сон, проспав до десяти. Для нее было редкостью спать так долго, она заставила себя встать, принять душ, одеться и позавтракать, прежде чем он пришел домой.

Но Ян до сих пор сомневался в ее словах.

— Первый раз…в библиотеке…я набросился на тебя словно похотливое животное, Тесса. Никакой нежности. Я был…

— Диким. — Она быстро оседлала его колени, кладя руки на плечи. — Словно зверь. Или варвар. — Она прикусила зубами мочку уха и прошептала. — И мне это понравилось. Мне нравится, когда ты теряешь контроль.

Он зарычал, скользнув рукой под ее свитер и нащупывая грудь, заставляя ее вскрикнуть, когда его пальцы скользнули под лифчик и ущипнули сосок.

— Ты заставляешь меня терять контроль, просто находясь рядом, — прохрипел он. — Со мной никогда такого раньше не было, даже близко.

— Хорошо. — Она погладила его по щеке, на которой уже стала появляться щетина. — Мне нравится, что я единственная, кто заставляет тебя становиться таким. И, — игриво добавила она, — давай удостоверимся, что так и будет, ммм?

Он рассмеялся.

— Дорогая, я уже говорил и не раз, что ты это все, что я смогу вынести. С какой стати мне смотреть на кого-то еще, если все, чего хочет мое сердце, находиться здесь?

Сладкие, романтичные вещи, которые он говорил, тронули ее. Тем не менее, она не могла удержаться и не поддразнить его.

— Ты хочешь сказать, что не заметил ту симпатичную девушку за стойкой регистрации?

Ян нахмурился.

— Если бы ты не сказала, я бы даже не вспомнил, мужчина там была или женщина. Вот как мало внимания я этому уделял. И уж раз ты об этом заговорила, хочу упомянуть, что ты сама получала довольно заинтересованные взгляды от парковщика. И коридорного. Не говоря уже о швейцаре. Ах да, я забыл о дюжине восхищенных мужчин, которые пялились на тебя, пока мы шли к стойке регистрации.

— Я ничего такого не заметила, — пробормотала она. — Единственный мужчина, которого я вижу, это ты.

Он опустил ее свитер вниз.

— Ну, давай удостоверимся, что так останется и впредь, дорогая, — сказал он, повторяя ее собственные слова.

Раздался стук в дверь, и он ловко поднял ее с колен. Когда он встал, то подмигнул.

— А вот и еще один сюрприз, — сказал он ей, направляясь к двери. — Для нас обоих.

Следующим сюрпризом оказался парный массаж. Пока массажисты готовили стол и прочее оборудование, он шепнул Тессе, что специально попросил женщину для нее и мужчину для себя, он не собирался позволять ни одному другому мужчине трогать ее, даже если это был врач или массажист. Раскладные массажные столы установили рядом с окнами, они могли наблюдать за кружившим на улице снегом и за тем, как солнце медленно садится за горизонт. Зажгли свечи, и комната наполнилась тонким ароматом бергамота, заставляя их почувствовать полное расслабление.