– Я уже не работаю, но кто по-настоящему перестает работать? – спросил Гленн и  передернул плечами, чтобы расправить рубашку. Ему нравилось одеваться в форму детектива ФВБ, особенно когда он сталкивался с коллегами из ОВ, и он неплохо в ней смотрелся.

– Слишком много информации и мало времени на поимку этих маньяков.

– Кроме того, – вставил Дженкс, возвращая мне пучок пуха одуванчика, – это отличный повод поесть пиццы.

– Спасибо, Дженкс, – сказала я, гадая, не разрушилось ли заклинание еще до того, как я зажгла горелку. От запаха пиццы у меня заурчало в животе. Я не успела поесть, но мешать приготовление чар и еду – это плохая идея. Поем позже.

Айви достала из шкафа три тарелки.

– Ты же привез свою копию? – спросила она. – Мою ты не получишь.

Гленн улыбнулся, продемонстрировав белоснежные зубы, и вытащил измятую копию отчета ОВ. Было видно, что с этим экземпляром много работали.

– Я знаю, что трогать твои бумаги опасно для жизни.

Он шлепнул ее отчетом по заднице, Айви открыла коробку с пиццей, развернулась и зарычала на него. Она явно наслаждалась вниманием. Я уже видела, как общаются Айви с Гленном, но это по-прежнему пугало меня. Держась в стороне, но все же поглядывая на них, я вытерла руки о фартук и встала перед центральной стойкой. Дженксу тоже стало неловко, и мы вместе сделали вид, будто читаем мой рецепт. Гленн сел на стул Айви перед компьютером и  наклонился вперед, чтобы взять кусочек пиццы. Он был единственным знакомым мне человеком, который ел пиццу и имел довольно сильную зависимость от помидор. Я продавала ему кетчуп в обмен на наручники, пока он не устал от шантажа и не признался отцу, что ест помидоры. Дело в том, что около сорока лет назад выведенный для биологического оружия вирус случайно попал в генетически модифицированные помидоры и унес жизни четверти человеческого населения. Томатная чума проходила сквозь людской геном и убивала каждого, кто ел этот смертоносный плод. Человечество не вымерло полностью только благодаря внутриземельцам, которые вышли из своих укрытий – для нас вирус был безвреден. Даже сейчас люди испытывают иррациональный страх перед помидорами. Но Гленн…

Я улыбнулась, когда он застонал от удовольствия – длинная нить сыра тянулась от его рта к куску пиццы. У Гленна не было выхода, когда во внутриземельном ресторане его поставили перед выбором: либо съесть пиццу, либо признать в помещении, полном вампиров, что он трус.

– Ммм, – произнес детектив, медленно пережевывая и смакуя каждый кусочек, – Айви, я хочу очертить радиус тех мест, где злодеи оставляли трупы и держали своих жертв. Может, нам удастся сузить поиск. У ОВ по всему городу амулеты, но если мы сосредоточимся на одном районе, будет быстрее.

Я зажгла горелку от конфорки и повесила котел на треногу. Соперничество между ОВ и ФВБ не могло не радовать. Я не доверяю амулетам ОВ, поэтому делала свой собственный. Их стандартные магические тесты не только работали плохо, но и расположены были по-дурацки. Хотя, вообще-то, обычно они надежнее и быстрее доповоротной техники генетических сопоставлений, которая сейчас еще и не вполне законна.

– Кроме того, – негромко и мрачно добавил Гленн, – я не думаю, что они тут же поделятся с нами местонахождением их последнего укрытия.

Айви поставила рядом с ним раскладной стул, но так, чтобы не сидеть ко мне спиной.

– Считаешь, что ОВ скроет информацию, поскольку у вас есть полномочия? – спросила она насмешливым и высоким голосом. – Гленн, мы все в этом замешаны.

Склонившись над пиццей на своих коленях, она похлопала его по щеке немного сильнее обычного. Мы с Дженксом обменялись взглядами, и его крылья нервно зашумели. Я довела родниковую воду до кипения, надеясь, что мне не придется всю ночь смотреть, как они флиртуют.

– Вы же знаете, я бы не стал скрывать информацию, – сказал Гленн, и на секунду послышался его обычный деловитый тон. – Мне не нравится, что они почти две недели скрывали три преступления, совершенные ЛПСО. – Глаза Гленна подозрительно сузились, и кусок пиццы в его крупных руках завис в воздухе. – В это почти сложно поверить.

Я была склонна согласиться с ним. Чары памяти. Больная для меня тема. Я заметила, что толку семена более резкими движениями, и сосредоточилась на работе. Гнев выплескивался на пух одуванчика, семена бобов и плоды череды.

– Они обвиняют в этих преступлениях меня, – сказала я, отступив, чтобы добавить пыльцу кукурузы. Сперва Гленн посмотрел на меня, потом на Айви, чтобы убедиться, не шучу ли я. На его лице смешались удивление и злость.

– Тебя? – почти рявкнул он, когда она кивнула.

Заметив, что Айви перестала играть на либидо мужчины, Дженкс метнулся к коробке с пиццей.

– Рэйч поставила их на место, – сообщил он с гордостью, паря над коробкой, – громкими словами, – добавил пикси и извлек из заднего кармана пару палочек, чтобы справиться с соусом.

– Не сомневаюсь, – Гленн отложил свою пиццу и потянулся к рулону бумажных полотенец. – Мне жаль, Рэйчел. Если бы я знал, не был бы с ними так любезен.

Я пожала плечами, потом разбила яйцо и подцепила желток в яичной скорлупе, чтобы отделить его от белка. Яйца не часто используются в зельях, но здесь белок служит для соединения сухих ингредиентов.

– Я начинаю к этому привыкать, – сказала я кисло. Мне очень хотелось надеяться, что наша встреча с Ниной была последней. – По крайней мере, я получила права и зарегистрировала машину на свое имя.

До тех пор, пока они не сотрут мне память.

Проклятье, такие вещи незаконны! Я знала демонское проклятье, которое блокирует чары памяти, но это не вариант. Может, у эльфов есть что-то подобное. Трент сумел сплести чары Пандоры, в основе которых лежат заклинания, восстанавливающие повреждения от подобных чар. Я просто не хочу ничего забывать.

Расстроенная, я пообещала себе позвонить Тренту, как только у меня появятся десять свободных минут. Кажется, он злится на меня, и это еще одна причина поговорить с ним. Я больше не позволю недоразумениям отравлять мне жизнь, особенно с Трентом. Этот мужчина начал меня пугать.

– Дженкс, хочешь? – спросила я пикси, все еще держа желток в половине яичной скорлупы, и он покачал головой. От яиц у меня болит голова, поэтому я вылила желток в раковину и, вытерев руки, обернулась. Почти готово.

Гленн доел первый кусочек пиццы и, с тоской посмотрев на остатки, передвинул тарелку на центральную стойку.

– Извини, – сказал он и потянулся через Айви за одной из ее карт, при этом нарочно  задел вампиршу. Айви почти ударила его в челюсть, затем взяла карандаш, лежавший около клавиатуры. Они склонили головы друг к другу и заговорили о скорости передвижения пешком и проблемах интернета. Я отвела глаза.

Дженкс разок взглянул на них с отвращением и прилетел ко мне.

– Ревнуешь? – спросил он, опускаясь на открытую книгу заклинаний, и я нахмурилась.

– Нет. Слезь с гримуара.

Я согнала его, пикси засмеялся и опустился на тарелку Гленна – единственное место, куда я позволила ему. Вода закипела, и я, сверившись с рецептом, осторожно ссыпала в нее измельченные семена. Варево зашипело и вспенилось, и я задула пламя. Когда зелье остынет, я добавлю белок и пыльцу фэйри вместе с фокусирующим объектом. В этом случае я использую мужские волосы. Это симпатическая магия – а значит, она работает на связи между амулетом и тем, к чему он чувствителен. Семена череды, бобов и белок – связующие элементы. Пыльца кукурузы, пыльца фэйри и семена одуванчика проникнут в эфир для поиска, а моя кровь послужит катализатором, который заставит все это работать. Наилучшим объектом фокусировки была бы кровь жертвы, но чистого образца не нашлось. Волосы – неплохая замена.

Так почему же мне так странно их использовать?

Я посмотрела на Айви и Гленна, увлеченных своими картами и цветными маркерами, потом расправила клок волос, которые Дженкс украл для меня. Черные и блестящие, они были срезаны с головы убитого, а не с искаженной проклятием шкуры ниже пояса.