– Ты не мог бы, по крайней мере, составить список одиноких людей, чтобы их исчезновение не осталось незамеченным?

Гленн кивнул, ища в своем телефоне нужный номер.

– Это можно, – произнес детектив. Пока Гленн не успел захлопнуть телефон, Дженкс завис над его плечом, видимо, запоминая номер на будущее.

Позвонить Тренту на счет блокатора чар памяти. Позвонить Ли и предупредить его о возможном похищении. Поговорить с Вэйдом и сказать, что цель преступников – я.

Голова закружилась, и, стиснув челюсть, я отцепила пальцы от стойки. Я даже не помнила, когда за нее схватилась. Айви, видимо, понимала мое состояние. Она вопросительно посмотрела на меня с другого конца кухни, крепко сжимая в руке стакан сока.

– Извините меня, – сказала я, направляясь в коридор. – Мне нужно поговорить с Вэйдом.

– Первый умный поступок за неделю, – проворчал Дженкс, и я покосилась на него.

– Одной, – добавила я, и пикси скорчил гримасу, а затем обиженно метнулся к плечу Айви. Последнее, чего бы мне хотелось, это чтобы Дженкс отпускал хитрющие комментарии во время моего разговора с Вэйдом.

– Эмм, прежде чем ты уйдешь, ты еще не думала о составлении списка, эээ, проклятий? – нерешительно произнес Гленн.

Я резко остановилась в шести дюймах перед ним – он так и стоял у дверного проема.

– Я думала об этом, и я не буду этого делать, – отчеканила я. Я пыталась оставаться спокойной и рассудительной, но была на грани.

– Рэйч не даст вам списка, – горячо вступился Дженкс. Айви пришлось стряхивать с себя его пыльцу.

– Почему нет? – спросил Гленн, и Айви предупреждающе кашлянула. – Нет, правда, – продолжал допытываться Гленн. По-видимому, он действительно не понимал. – Если это известно всем и каждому, то в чем проблема?

Я остановилась и положила руки на бедра. Лицо у меня вспыхнуло.

– Это не общеизвестно, – сказала я наконец. – И то, чего они не знают, я не хочу никому сообщать. Может, отойдешь? Мне надо поговорить со своим телохранителем об усилении бдительности.

Гленн бросил на Айви взгляд, потом сказал мне:

– Рэйчел, на меня давят.

– О, ради любви Тинки! – выругался Дженкс.

– Почему все боятся, что я внезапно могу что-нибудь отколоть? – воскликнула я, отходя к центральной стойке.

Гленн снова взглянул на Айви, чтобы определить степень ее самоконтроля, и продолжал, спокойно, но уже начиная терять терпение:

– Потому что в городском парке публично вздернули человека-козла в окружении демонских символов и слов. Чем раньше ты напишешь список, тем быстрее сможешь нормально жить.

Айви сжала губы, а я вспомнила офис ДРТ. Мне не хотелось отказываться от этой части себя. Ни перед ОВ, ни перед ФВБ, где кто угодно может получить доступ к чему угодно.

Дженкс взлетел, когда Айви резко шевельнулась, но она всего лишь направилась к окну. Вампирша раскрыла его настежь, и в комнату проник сквозняк. Ночной осенний дождь скользнул внутрь запахом гниющих листьев, и плечи у меня почти расслабились.

– Люди напуганы, – произнес Гленн. Он вновь был спокоен, а не просто сдерживал свою злость. – Ты говоришь, что можешь использовать демонскую магию, но это не так. У тебя есть демонские книги, но ты не делишься их содержимым. Ты зарегистрирована в демонской базе данных.

– Это была не моя идея, – пробормотала я. – И у меня почти нет магии. Видишь? Я кастрировала себя!

Разозленная, я переместила свой вес на другую ногу и уставилась на Гленна.

– Здесь нечего бояться, – закончила я, начиная впадать в депрессию.

– Рэйчел, мне жаль, – произнес он, заметив смену моего настроения. – Я тебя не боюсь, но людей напугать легко. Понять им тяжелее. Просто составь список. Мне не важно, будет ли он полным. Я приму его, и ты сможешь вернуть свою жизнь.

Я посмотрела на Айви, мое нутро говорило «нет», даже если все звучало так просто. Я устала торговаться за каждую полагающуюся мне по закону мелочь вроде тех же прав или возможности забронировать билет. И все же…

– И когда выяснится, что я рассказала не все, этот список используют против меня, – тихо возразила я. – Нет.

Гленн опустил плечи с обессиленным видом и уставился в пол.

– Хорошо, – согласился он, потом посмотрел на меня. – Я понимаю, о чем ты, но не согласен с этим. Я остановлю их. Не я придумал просить тебя об этом.

Наконец, я смогла улыбнуться.

– Знаю. Я скоро вернусь. Оставьте мне кусочек пиццы, ладно?

– Скажи, если Вэйду что-то понадобится от меня, – сказал Гленн, но я была уже в коридоре и подходила к лестнице. Айви выбрасывала феромоны, вопящие «я голодна», по крайней мере, уже час, и мне нужно ненадолго уйти оттуда.

– Договорились! – крикнула я через плечо, осторожно двигаясь в темноте.

Я не стану делать список для ФВБ или ОВ. Лучше сидеть за решеткой. Да, с вождением проблемы, и, возможно, мне не придется платить налоги в этом году.

И я не могла не задаться вопросом, не потому ли я сбежала из кухни, что там были Айви c Гленном, им было хорошо вдвоем, и на его месте могла бы быть я.

Покачивая руками, я вошла в алтарную часть церкви. Единственным источником света здесь был слабо светящийся телевизор – его, вместе с остальной новой мебелью, мы поставили в углу комнаты. Пикси в рядок расселись на спинке кресла, и каждый раз, как крокодил ловил зебру, они радостно вопили. Пикси нравились телепередачи о природе. Кто бы мог подумать?

Настроение у меня было не ахти. Вэйд должен нормально воспринять заявление, что он недостаточно хороший телохранитель. Он знает свое дело, но чтобы пережить грядущие неприятности, недостаточно быть просто «хорошим». Я перевела взгляд на свой заброшенный стол, который медленно обрастал слоем пыли, и настроение не улучшилось. Пианино Айви, как всегда натертое до блеска, но тоже позабытое, только усугубило дело. Я посмотрела на обгоревший бильярдный стол Кистена – он пострадал от «белого» заклинания, брошенного в меня членом Ковена, – и ощутила, как настроение падает ниже плинтуса.

– Прости меня, Кистен, – прошептала я. Я коснулась стола, проходя мимо, и направилась в вестибюль, откуда на колокольню поднималась узкая лестница. Мне давно хотелось сменить обивку стола, но жизнь неизменно вмешивалась в мои планы. «Я позвоню мастеру, сразу после звонка Маршаллу», – решила я, чтобы заглушить чувство вины. Сомневаюсь, что Маршалл перезвонит мне, но если не он, то остается разве что довериться ОВ.

Я вошла в темный вестибюль. Свет в него так и не провели, поэтому темнота была, хоть глаз выколи. Сколько я уже обещаю себе провести сюда электричество, а? Несколько лет уж точно.

«Я ведь могу стать лучше», – с этой мыслью я потянула на себя скрипучую дверь на лестницу и услышала тихое тук-тук-тук, разносящееся в прохладном воздухе, пахнущем мокрой древесиной. Вэйд занимался ремонтом своей комнатки. Поднимаясь по ступенькам, я задумалась, сколько всего я хотела сделать за эти годы и не сделала. «Мне надо начинать выполнять свои обещания», –  подумала я, мысленно поклявшись приступить в самое ближайшее время.

– Здрасьте, мисс Морган! – послышался высокий звучный голос.

Я отшатнулась, чуть не скатившись по ступеням.

– Святое дерьмо, Бис! – воскликнула я, взглянув вверх и увидев гаргулью, ползущую по наклонному потолку. Он был размером с кота и походил на странную летучую мышь. – Ты меня до чертиков напугал!

Подросток весело усмехнулся, обнажив черные зубы, и сверкнул в темном лестничном пролете красными глазами. Он придал шкуре более светлый тон, чтобы лучше сливаться с влажной древесиной, глубоко вонзил когти в стену и весело хрипел-посмеивался, глядя на меня. Я смотрела прямо на него, поэтому заметила, что цвет шкуры опять меняется. Бис помахивал хвостом с кисточкой на конце, шерсть на кончике хвоста была того же цвета, что и на ушах. Как выяснилось, хвост помогает ему маневрировать в полете.

– Извините, – сказал он, и по его приплюснутому, почти уродливому лицу расползлась улыбка. Расправив кожистые крылья, он спрыгнул мне на плечо и обернул хвост вокруг моей шеи. Я напряглась, ожидая сильнейшего напряжения всех органов чувств, но ничего не произошло… и я выдохнула. Раньше, до появления на моем запястье браслета, стоило Бису коснуться меня, как в моем сознании начинали гудеть все лей-линии Цинциннати. А теперь я не ощущала ничего, кроме странного запаха гаргульи – смеси ржавчины и перьев голубей, которых он постоянно ест.