— Кэма, — прошептал он.

— Что? — Я снова вдохнул запах его волос.

— Кэма, — повторил он. — Мне никогда не нравилось имя Камерон.

— О, — выдавил я из себя и закрыл глаза. — Хорошо, Кэм.

Больше книг Вы можете скачать на сайте - Knigochei.net

* * *

Самый страшный кошмар.

— Кам-рен. Кам-рен. Кам-рен. — Свистящее шипение.

От этого звука у меня екнуло сердце, а горло перехватило. Дыхание участилось. Все нервы в теле натянулись. Близко. Оно так близко.

— Кам-рен.

Я почувствовал дыхание на своей коже — по ней пробежала дрожь.

О Господи.

Я ничего не вижу. Почему я ничего не вижу?

Твою мать. Что-то коснулось моих ребер, больно. Что-то тонкое и острое. Когти? Иисусе, это когти? Я чуть не вывернул шею, но ничего так и не разглядел. Мне чем-то завязали глаза. И раздели. Я попытался вырваться, но двинуться не смог. Я был скован по рукам и ногам и не мог пошевелиться.

Мои руки были вытянуты над головой. Плечи ныли, когда я пробовал пошевелиться. Боль пронизывала позвоночник. Босые ноги скребли по полу, но встать не получалось. Отодвинуться тоже. Я ничего не мог поделать.

Шею укололо болью, и я всхлипнул. Значит, все же не когти… шприц. Я ощущал, как наркотик — яд? — растекается по венам густой тяжелой патокой. Ощущал, как стучит сердце, перегоняя кровь. На меня вдруг накатила сонливость, а потом я перестал что-либо чувствовать. Даже страх.

— Кам-рен.

Нет, страх пропал не полностью. Я все еще испытывал его при звуке этого голоса. Достаточно, чтобы дыхание застревало в горле.

У меня вырвался еще один всхлип, когда по моему бедру прошлась ладонь. Холодная. Мое тело дернулось, но деваться было некуда. На другое бедро легла вторая ладонь. О Боже, о Боже, но я лишь вздохнул. Прикосновения этих рук поначалу были невесомыми, едва ощутимыми. Длинные пальцы скользнули по ребрам, исследуя мое подрагивающее тело, и остановились на шее, там, где пульсировала жилка.

Меня трогал Безликий и… О черт. От каждого прикосновения этих прохладных пальцев меня бил озноб. Лучше бы боль. Боль я бы понял. Это же, твою мать, это было почти приятно. От этого по телу бегали мурашки удовольствия, отдаваясь где-то в яйцах. Они заставляли мой член возбужденно подрагивать. Почему он просто не убил меня?

— Кам-рен.

Я почувствовал его дыхание на своей шее. Не теплое, как у человека. А прохладное, как и его прикосновения. Это существо было холоднокровным.

Прохладные пальцы считали позвонки, двигаясь ниже и ниже по моей дрожащей спине. Я попытался заговорить… и не смог. Моя голова свесилась на грудь. Пожалуйста, пожалуйста, нет. Онемевшие губы не желали слушаться.

А потом мой член совсем затвердел, и тварь за моей спиной снова зашипела: низкий, радостный звук, полный одобрения. Пальцы прошлись по впадинке между моих ягодиц, и меня всего затрясло.

Нет, нет, нет. Господи, нет.

Длинный палец потрогал вход в мое тело. Надавил, и мышцы внезапно поддались. Я не сдержался, протяжно заскулив, словно животное.

Нет, пожалуйста! Но мой член оставался неизменно твердым. Я замотал головой. Мое лицо было мокрым от слез и соплей, и я все еще не мог выговорить ни слова. Холодный палец толкнулся в меня, и боль вскоре перешла в знакомое жжение. Палец согнулся, и тонкий ноготь царапнул узелок нервных окончаний внутри. Меня пронзило удовольствие. Яички поджались, член подпрыгнул. Нет, не так. Только не так.

Я снова всхлипнул.

— Кам-рен. Кам-рен.

Оно убрало палец, и я повис на цепях. Просто убей меня, чтоб тебя. Пожалуйста, просто убей. Только не это.

Оно зарычало, а потом прохладные ладони раздвинули мои ягодицы.

— Кам-рен, — прошипело оно снова, и я почувствовал, как большая головка члена Безликого уперлась в мой анус. И толкнулась вперед.

Перед глазами полыхнуло.

Я закричал.

* * *

Мои глаза распахнулись. Я ощущал, как Камерон Раштон — Кэм — дрожит. Я тоже дрожал, наверное. Мне было холодно. Так холодно, словно та тварь трогала меня по-настоящему.

«У тебя ладони теплые, — сказал он мне в первую ночь. — Это приятно, ну, знаешь, после…»

«Не говори мне, — подумал я тогда. — Твою мать. Пожалуйста».

Cны сделали это за него.

Было поздно. Освещение работало в ночном режиме. Должно быть, сигнал к отбою уже прозвучал, но я не мог посмотреть на часы, не двигаясь. А сейчас двигаться мне совсем не хотелось. Я сомневался, что сумею. Боже, мне казалось, я все еще ощущаю его дыхание на своей спине. Кожа покрылась мурашками.

— Это случилось на самом деле? — спросил я в темноту.

Я знал, что он не спит. Я это чувствовал.

Он прерывисто вздохнул и медленно с сожалением выдохнул:

— Да.

Его спина была мокрой от пота.

Я испытал его страх. Он все еще был во мне, скручивая все внутри, сковывая льдом. Сдавливал грудь. Во рту стоял привкус желчи.

— О Господи. — Меня сейчас стошнит. Моя рука на изгибе его бедра, у пояса штанов, задрожала.

Он потянулся назад и снова сплел свои пальцы с моими.

— Все в порядке.

— Все не в порядке, ЭлТи. — Горло перехватило. Я хотел отодвинуться, вырваться, дать ему умереть. Хотел, чтобы он убрался из моей головы, но для этого было слишком поздно. Я не мог забыть о том, что видел, что чувствовал.

Он стиснул мою ладонь.

— Это всего лишь воспоминание.

Я выдохнул, и его волосы шевельнулись. Кожа у него на затылке казалась такой нежной.

— Оно меня напугало.

Он вздохнул:

— Это было давно. — Он немного помолчал. — Прости за то, что мне снится, Гаррет.

— Это же от тебя не зависит, — отозвался я. — Иисусе, я знаю. Мне просто жаль, что с тобой произошло такое.

— Так было не всегда. — Его голос звучал очень тихо. — Одно воспоминание не дает полной картины.

Нас окутало странное спокойствие, уняв мое колотящееся сердце, и сердце Кэма. Думаю, это спокойствие от утешающих прикосновений после таких пугающих, словно нежность, сказанная шепотом, после гортанного крика. Именно тогда я почувствовал правду, и она испугала меня сильнее самого сна. Кэм не ненавидел Безликого. Не ненавидел Кай-Рена. После того первого раза ему понравилось.

По спине пробежал озноб страха и стыда. Он боялся моего презрения.

— Черт, — прошептал я в темноту. — Ты серьезно, ЭлТи?

Он уткнулся лицом в подушку.

— Да.

— Я не ненавижу тебя, — сообщил я ему. — Может быть, не понимаю, но не ненавижу.

— Спасибо, — прошептал он хриплым, сонным голосом.

Он отрубался снова, и меня отрубало вместе с ним. А прямо перед тем как его одолел сон, его воспоминания вдруг перескочили с Безликого на Криса. Мокрый сон Кэма, и я в качестве наблюдателя. На этот раз страха не было; только желание. Твердые, прижимавшиеся друг к другу тела. Соприкасающиеся губы. Руки везде.

Если бы я поборол сон, возможно, мне не пришлось бы быть его участником. Я знал по опыту, что разделю его физическую реакцию, но, может, мне не пришлось бы видеть сопутствующие картинки.

Он не может повлиять на свои сны.

Я знал это, знал. Просто устал торчать в его голове. Устал чувствовать чужое желание. Устал откликаться на него.

Мой член налился кровью. Черт. Интересно, эта непристойная мысль пришла в голову ему или мне?

Я осторожно отодвинулся, собираясь пойти в ванную и подрочить.

— Не надо, — прошептал он в темноте. — Пожалуйста, Крис.

— Я не Крис, — пробурчал я. — А Гаррет, ЭлТи.

— Останься. — Он вздохнул. — Пожалуйста, останься, Брэйди.

— Мне нужно, эмм… — Я сглотнул. — Мне нужно позаботиться об этом.

Наверное, я давно должен был привыкнуть, учитывая все то, чем мы делились в этих снах, но, боже, я чувствовал, как краснею при одной мысли о том, как мы сейчас лежим, о том, что я возбужден, и о том, как приятно, когда мой член прижимается к его заднице. Теперь это было в моей голове. Все его воспоминания, все его желания. Но я не Крис. Я Брэйди Гаррет, обычный рекрут, а он лейтенант. Таким как он я должен отдавать честь. А не обниматься с ними, и уж точно не заниматься чем-нибудь еще.