Сначала Магистр считал Дизеля удачным приобретением для «Арго», только со второго дня знакомства отношения между ними не заладились. Дизель был как заноза в заднице, вечно лез повсюду со своими советами, рассказывал истории о своих былых военных похождениях, о подвигах на сексуальных фронтах, и до того достал Магистра, что они даже однажды поцапались основательно. Борис угрожал списанием на берег, Поль кричал, что имел он его, списание и работу по многу раз во все отверстия. Главной же причиной раздора между Магистром и Дизелем послужила Талия. Борис с первого же взгляда почувствовал, что ради Талии Луговой он готов на все, а тут появился Поль и стал активно ухаживать за капитаном. Та не отвечала на его ухаживания, но Бориса это все равно злило, заставляло смотреть на Дизеля под кривым углом.

Все разногласия закончились также неожиданно, как и начались. К этому времени Борис стал негласным помощником капитана, то есть его никто не назначал на эту должность, он сам взвалил на себя все обязанности и ответственность. На планете Уваличь, в порту города Дно, где они собирались заправиться и взять груз для транспортировки в Древо Независимости, к ним на борт поднялась делегация, состоящая из крепких ребят в черных костюмах с усилителями мышц и коротышки с золотыми зубами. Они представились представителями местного профсоюза и предъявили претензии к экипажу «Арго», который у них работу из-под носа уводит.

— Раз груз взяли наш, то платите нам неустойку пятьдесят процентов и можете работать, — заявил крепыш и осклабился в полный рот золотом.

Такого нахальства Магистр не мог стерпеть. Виданное дело пятьдесят процентов отстегивать за здорово живешь. У них и раньше возникали проблемы с профсоюзами, но всегда удавалось договариваться за десять — пятнадцать процентов, при этом профсоюз всегда оставался в выигрыше, «Арго» брался за тяжелые фрахты, от которых порой отказывались остальные перевозчики.

Магистр долго не думал, вышиб золотые зубы коротышки коротким ударом, но тут бы его и растерзали в клочья, если бы не подоспевший на выручку Дизель. Поль раскидал крепышей, не помогли и усилители мышц, а потом продумал охрану корабля от грядущих визитов, прикупил кое что в оружейных лавках Дна и три дня держал стражу, пока корабль не загрузили. Профсоюзные бандиты пытались пару раз взять реванш, выбитые золотые зубы им покоя не давали, но безуспешно. Дизель гонял их от корабля, как мелких подзаборных шавок.

Когда «Арго» улетел с Увалича, Магистр пригласил Дизеля к себе в каюту. Там они основательно посидели, заложили за воротник так, что на следующее утро все члены экипажа старательно обходили их стороной, чтобы не попасть под горячую руку и больную голову. За тремя бутылками коньяка они уболтали все разногласия, сдружились и даже обсудили капитана.

Борис признался, что любит Талию, Поль сказал, что она ему нравится. Договорились на том, что Дизель будет относиться к Клюкве как в средние века рыцари относились к даме сердца, но ничего более. Это он придумал для Талии прозвище Клюква, чтобы, как говорил сам, не влюбиться окончательно. Клюкву Дизель терпеть не мог, от рождения был сладкоежкой, и если девушка у него будет ассоциироваться с клюквой, глядишь и сам поостынет.

С того дня Борис и Поль стали неразлучны. Они все свободное время проводили вместе. На корабле их часто можно было встретить в кают-компании, на берегу они были завсегдатаями всех баров и кабаков. Куда шел один, следовал и другой.

Таня тоже быстро сдружилась с Дизелем. Он относился к ней, как к младшей сестренке, а она смотрела на него влюбленными глазами, пока на борту «Арго» не появился Никита Снегов, прозванный Горцем.

Дизеля любили все. Постепенно немного грубоватый, угловатый верзила с лицом палача, вышедшего на пенсию, завоевал сердца всех членов экипажа. Ребята знали, что для своих он сделает все что угодно, с неба солнце достанет, совершит государственный переворот в Гондурассе, он надежен и вечен как Млечный путь. Он будет всегда, а вот теперь его нет.

За этими мыслями Магистр и сам не заметил, как задремал. Он очень устал за последние несколько часов, да душа разрывалась от боли утраты. Ему требовалось хоть немного отдохнуть. А проносящиеся за окном кабеля и трубы, протянутые сквозь туннель, убаюкивали.

Борис проснулся от того, что поезд остановился. Потянувшись, он расправил затекшее тело и осмотрелся. Поезд по всей видимости прибыл на конечную станцию. Подземный вокзал выглядел крохотным. Маленький перрон, где с трудом разошлись бы два человека, скудное освещение от двух тусклых ламп с простой нитью накаливания. На перроне стоял мужчина, по виду и не понятно гореван или летианин. Он напряженно вглядывался в вагон, рассматривая прибывших, и заметно нервничал.

— Прибыли, Магистр. Сейчас мы все узнаем, — пообещал Кейфер.

Он первым вышел на перрон. За ним последовал Борис и остальные гореваны.

— Привет, Аркел, как дела? Как на поверхности все счастливы? — спросил Кейфер.

— Нормально. Рад тебя видеть. Как поживает Прелат? Долгих лет его разуму, ясного предвидения, — пожелал названный Аркелом и с любопытством покосился на Бориса.

— Прелат здравствует, передает пожелания доброго здравия и духовного равновесия. Последнее время в лесах активизировались летиане и Псы, ты ничего об этом не знаешь?

— Так. Общее волнение. Ничего серьезного не затевается, по крайней мере так убеждают наши люди. Говорят, что общая показуха, и ничего более.

— Эта показуха унесла уже парочку жизненно важных туннелей. На нас охотятся, а ты говоришь показуха, — возмутился Кейфер.

— Может по дороге поговорим. Пора тушить железку. Итак уже десять часов работала. Пора отдохнуть, — предложил Аркел.

— Слышали приказ. Исполняйте, — покосился Кейфер в сторону Реута Пру и Келса Орба.

Гореваны тут же со всех ног бросились исполнять приказ.

— Вот когда летиане доберутся до города Прелата, а Псы навалятся всем скопом на ваши глушилки, тут можно говорить, что абзац, а ты панику наводишь.

Они прошли до конца перрона, повернули направо и оказались перед лестницей наверх. Поднялись по ступенькам и оказались в другом туннеле.

— Да чтобы у тебя язык отвалился. Скажешь тоже, — возмутился Кейфер. — Как наше дело?

— В порядке… почти в порядке, — поправился Аркел. — Штурмовать Сортировку не пришлось. Они сами сбежали, только когда я на них вышел, их выследили. Девушка у нас, а парень увел летиан и гончих. Что с ним я пока не знаю?

При упоминании о девушке, сердце Магистра болезненно йокнуло. Это они не о его Таньке ли говорят. Неужели она в безопасности, неужели с ней ничего не случилось. В это хотелось верить, но он так боялся ошибиться.

— Простите, — обернулся к нему Аркел. — Это вы Борис Магистр?

— Я, — с трудом выдавил из себя Борис.

— Очень рад вас видеть. Мы вас ждали. У меня для вас есть сюрприз, и через некоторое время вы его увидите. Он вас порадует, уверяю.

Аркел вернулся к разговору с Кейфером, оставив Бориса в томительном ожидании.

В новом туннеле они дождались остальных гореванов, потом продолжили путь. В туннеле пахло нечистотами, гнилью и плесенью. Дышалось с трудом. Хотелось побыстрее выбраться наружу, и вскоре Аркел, играющий роль проводника, приоткрыл неприметную стальную дверь с надписью «не входить» и изображением молнии. За дверью оказалась новая лестница. Она вывела их на поверхность, в город. Толкнув дверь, Аркел вышел на улицу в какой-то подворотне, за ним последовали остальные.

За углом их ждала машина, длинный черный автомобиль, похожий на погребальный катафалк. Хватило место для всех. Автомобиль тронулся с места и, набирая скорость, выехал из переулка на большой проспект.

Магистр с любопытством выглядывал в окно. Какой узнаваемой была жизнь за стеклом. Все как на человеческих планетах, только чуть другое, чуть исковерканное, словно пропущенное сквозь кривое зеркало.

Улицы, дома, проспекты, тротуары, залитые светом уличных фонарей. Вечерело. Они весь день провели в подземельях. А где-то там в утренней прохладе остался Поль.