подолом ее платья, вся ее нежность превратилась в страсть. Его руки поднимались вверх

по ее ногам, бедрам, в поисках трусиков. Когда он ничего не нащупал, то резко поднял

голову, ловя ее взгляд.

‒ Ты не надела трусики? ‒ спросил он.

‒ Разве? ‒ озорно улыбнулась она. ‒ Хммм, интересно, и почему я это сделала.

‒ Потому что ты самая умная из всех известных мне женщин, ‒ ответил Сед.

Его голова исчезла под слоями ее платья. Она застонала, когда его рот нашел ее. Он

лизал, сосал клитор, быстро делая ее киску самой влажной частью ее тела, хотя эта была

единственная часть, которая не намокла от дождя.

‒ Сед! ‒ выкрикнула она, ощущая дрожь в ногах, и первые признаки

приближающегося оргазма. ‒ Я не хочу кончать без тебя, особенно в первый раз в качестве

супругов.

Сед перестал ласкать ее, и она почти пожалела о свое просьбе. Он быстро поднялся

вверх, и резко вошел в нее, овладевая ею быстрыми, глубокими толчками, заполняя не

только ее тело, но и все уголки ее сердца и души.

Он запустил пальцы в ее мокрые волосы, страстно целуя ее, а затем глядя ей прямо

в глаза, сменил ритм на плавный, совпадающий с волнами океана. От этого ее пальцы

поджались, а в животе запорхали бабочки. Джессика вцепилась в его спину, чтобы не

отключиться от испытываемых ощущений. Сед покручивал бедрами каждый раз как их

тела соединялись, и довольно улыбался, зная, что так он трется лобком о ее набухший

клитор.

Волны становились сильнее, и теперь вода доходила до ее икр. Страсть накрыла их,

как надвигающийся прилив. Толчки Седа стали неистовей, его плоть входила все резче и

глубже. Его руки больше не гладили ее волосы, а мертвой хваткой вцеплялись в них,

нежные поцелую переросли в страстные и жадные.

Он перестал ее целовать, будто старался сдерживаться. Животная страсть во

взгляде, наслаждение на его лице, подтолкнули Джессику к краю. Она закричала, выгнув

спину, сжимая киску в момент испытанного оргазма. Сед застонал, вошел в нее раз, два, и

погрузился в нее глубже, пока его член дергался от сильных спазмов.

Тяжело дыша, он повалился на нее, накрывая своим сильным телом. Джессика

почувствовала себя окутанной любовью, согретой его теплом, и обняла его, не отпуская,

пока сама не восстановила сбившееся дыхание.

‒ Ты понимаешь, что я хотел закрепить наш брак еще до окончания вечера? ‒

пробормотал он ей на ухо.

Она провела губами по его горлу, чувствуя, как сильно бьется его сердце от любви и

желания. Он никогда ее не разочаровывал.

‒ Посмотрим, получится ли у тебя это еще раз, ‒ с вызовом сказала она.

Глава 5

Сидя на заднем сидении лимузина по дороге к месту проведения банкета, Сед

обеими руками держал Джессику за руку. Он украдкой поглядывал на неё, как

влюбленный школьник. Её платье было промокшим, грязным, с прилипшей к подолу

тиной. Макияж был полностью испорчен, представляя собой два черных пятна у неё под

глазами. Светлые локоны больше не лежали аккуратными волнами, а свисали по спине. Он

не хотел говорить ей, как она выглядела после их маленькой шалости на берегу.

Его жена еще никогда не выглядела так прекрасно. Даже в день их знакомства,

когда она запала ему в душу. Она каталась на колесе обозрения, а он стоял рядом и

пялился на её улыбающееся лицо, когда она каждый раз проезжала мимо него и смеялась.

Она была красивее, чем в день, когда он сделал ей предложение в первый раз, да и во

второй тоже. Или когда он впервые стал свидетелем её блаженного лица в момент оргазма,

которые с тех пор он созерцал бесчисленное количество раз. Он любил её сильнее, чем в

день, когда она сообщила ему о беременности. И стоя у алтаря, выкрикивая его имя, а

после мчась к нему навстречу. Нет, он понял, она была краше всего именно сейчас, сидя

рядом с ним, вся перепачканная, сводившая его с ума тем, что теперь она была его

законной супругой.

Конечно, Сед Лионхард не показывал, что был опьянен любовь, но это не означает,

что он этого не чувствовал.

Джессика покручивала обручальное кольцо на руке, лежавшей на его колене.

‒ Мать меня убьет за появление в таком виде на банкете.

‒ Мне казалось, ты решила, что тебе не важно её мнение.

Джессика прикрыла рот ладонью, и несколько раз сглотнула.

‒ Ты в порядке? ‒ спросил он. Он знал об утренней тошноте в первые месяцы

беременности, но с Джессикой в последнее время это случалось крайне редко.

‒ Все хорошо. ‒ Она опустила голову на спинку сидения, посмотрела на него. ‒

Мне плевать на ее мнение, но мне все еще больно от того, что она на меня орет.

‒ Я думал, она всего лишь злит тебя.

‒ Ну да, именно так я реагирую, когда задевают мои чувства. ‒ Она моргнула. ‒ Мы

вместе достаточно долго, и ты этого не понял?

‒ Эм… ‒ Сед опустил глаза на их сцепленные руки, лежавшие на его коленях. ‒

Конечно, я это знал. Но иногда ты же бесишься, потому что злишься, да?

‒ Иногда, ‒ сказала она. ‒ Но не часто.

Получается все это время, когда он бесил её, он причинял ей боль? И почему она

раньше об этом не сказала? И почему он такой тупоголовый сам этого не понял?

Сед высвободил одну руку, положил её Джессике на талию, и прижал к себе.

‒ Прости за то, что я так часто выводил тебя из себя.

Джессика нервно хихикнула.

‒ Ты не сожалеешь об этом. Ты специально доводишь меня из-за страсти между

нами. Не надо притворяться, Лионхард. Я вижу тебя насквозь.

‒ Конечно, я считаю, ты безумно сексуальна в гневе, но у меня и в мыслях не было

задевать твои чувства.

‒ Я знаю, ты это не нарочно. В противном случае я давно бы убила тебя во сне.

Он засмеялся.

‒ Рад, что ты у меня здравомыслящая, и не поддаешься состоянию аффекта.

Она посмотрела на свои испачканные руки, лизнула подушечку большого пальца, и

попыталась оттереть пятно на платье.

‒ Я только надеюсь, что мать не доведет меня до слёз. Меня переполняет счастье: у

алтаря, на пляже, сейчас. Все моменты рядом с тобой просто идеальны. А вот все

задуманное на день рушиться как карточный домик. Я даже боюсь представить, что еще

может случиться.

‒ Я готов принять удар на себя, ‒ сказал Сед. ‒ Я не возражаю. Твоя мать все равно

меня не выносит. Она до сих пор не может простить, что я обрюхатил тебя до свадьбы.

Джессика прыснула.

‒ Она не может поверить, что я забеременела намеренно. Считает, я настолько

тупая, что забыла выпить противозачаточное. Раз она забеременела по этой причине, вовсе

не означает, что и я допущу такую же ошибку.

‒ Если она станет невыносимой, я пошлю её куда подальше, договорились?

Джессика мотнула головой.

‒ Нет, я хочу видеть её на свадьбе, даже если она будет невыносима. Уверена, она

расстроилась, когда я побежала к алтарю и не дождалась, пока она передаст меня тебе.

‒ Сожалею, ‒ улыбнулся Сед. ‒ Хотя нет. Для меня было важно, что ты сама

вверила мне себя.

Её зеленые глаза распахнулись от удивления, когда она поняла смысл этого

простого, но в тоже время значимого жеста. Сед никогда не забудет, как женщина,

добивающаяся своей независимости, так спокойно отдала свою судьбу ему в руки.

‒ Правда? ‒ спросила она.

‒ Да, я же знаю какая ты у меня независимая. И сделав это, ты наконец поняла, что

сопротивление бесполезно. Ты моя и только моя. Я никогда тебя не отпущу.

‒ Так будет, пока я тебе это позволяю, ‒ заявила она.

‒ И как долго ты будешь мне позволять?

‒ До самой смерти, ‒ улыбнулась она.

‒ Пока смерть не разлучит нас, ‒ настаивал он.

‒ О, тогда это в корне меняет дело.

‒ Ты же сама знаешь, ты не сможешь устоять передо мной, я же почти святой, с