Глава третья О всеобщей радости, Гаргантуасовым рождением причиненной

Зрители были по большей части поколения тех несчастных великанов, которые громом Юпитеровым в прах обращены; между ими находились столько дерзкие, что, не наглядясь на младенца, говорили: «Конечно, сей ребенок со временем за пролитую нашу родительскую кровь верховному богу отмстит»; к чему дерзновенно присовокупили и то, что если по сие время род человеческий был богам подвержен, то, без сомнения, и они царству Гаргантуасову подвергнутся. Они столь о нем много думали, что гром Юпитеров не приводил их в ужас и, колыбель околдовавши несколько раз, всю благовонными травами окурили, благословивши при том младенца с матерью. При сем случае радость была несказанная; в продолжении сего времени позабыли заботы свои и печаль; стали смеяться, песни петь, в ладоши бить и окружили танцами колыбель. Шум чрезвычайный поднялся в комнате, где ребенок тихим сном наслаждался; он как-то нечаянно пробудился и стал кричать. Торжествующий тут народ, ужаснувшись оному крику, подумал, что ветром дом разнесет; находясь же в таком страхе, все разбежались; к несчастию их, пол обломился и все провалились: иной себе голову расшиб, другой ноги переломал, а были и такие, которые под развалинами пропали; число умерших простиралось до шестидесяти человек; в оных находились те великаны, которые с презрением о богах говорили, почему и не упустили случай приписать оное приключившееся несчастие к дерзновению, с которым они пред сим о богах рассуждали.

Гаргантина, находясь поблизости в комнате, услышала вышеописанное неустройство; вдруг встала, побежала со слезами в то место, где ребенок опочивал, и которого, будучи в отчаянии, думала застать совсем погибшим; но какое ж радостное удивление, как узрела его, с покоем в колыбели на воздухе опочивающего. Боги, предвидя, что будет он со временем самым страшным великаном, рассудили над ним сие чудо учинить, и дабы чрез такое действие милосердие и всемогущую власть свою оказать.

Напоследок надобно же было бедного Гаргантуаса в сохранное место прибрать, поелику в таком положении жизнь была в опасности, и к исполнению такого предприятия потребовалось более орудий, нежели можно было их найти в обсерватории. И так чрез великое множество людей перенесли его в приуготовленную комнату, где мать, с несказанным восторгом его посещая, умильно и поминутно сына любезного своего целовала.