Со вздохом, который разгорячил его кровь, она позволила это. Он толкнул ее на матрас и подтянул ее под свое тело, его разум и сердце требовали воплотить фантазии. Ее волосы были разбросанными вокруг головы, и она посмотрела… засада. Устроила скрытую засаду, красиво и добровольно. Ее глаза были немного приоткрыты, губы раскрыты.

Боги, он вынужден сдерживать себя. Все, чего он хотел — поглотить ее, но он должен был сделать это медленно. То, чего он хотел — доставить ей удовольствие прямо сейчас, чтобы попробовать ее, почувствовать ее, забыться в оргазме на его губах и языке. Он хотел бы скользить глубоко внутрь нее и почувствовать весь шелк ее горячего тела вокруг него, биения пульса, которыми он управлял в кульминационный момент. Он хочет сделать ее своей, поставить свою метку, нестираемую из ее разума и сердца.

— Ронан, я не знаю об этом. — Она посмотрела на его рот.

— Я знаю. Я хочу тебя, хочу всю тебя. — Он приблизил губы и потерся ними над ее ртом медленно, заставляя ее дрожать под ним.

— Позволь мне больше, Белл.

Она растаяла перед ним, ее пальцы, обхватили его плечи. Он положил руку на кнопку ее джинсов и расстегнул ее, затем молнию. Они никогда не занимались любовью до этого. Женщинам–феям было трудно забеременеть, но он слишком боялся, что они, все же, смогут преступить установленные понятия и сделать это. Но теперь Ронан хотел ребенка от нее более чем что–либо, и, может быть, если его план сработает, они смогут поработать над этим вопросом.

Он будет работать над этим каждый день, если она позволит.

Он снял ее джинсы, наряду с черным шелковым ремнем, что лишь слегка открывал ему доступ к ней. И затем она оказалась обнаженной и прекрасной перед его взглядом, в его объятиях. Он целовал гладкую кожу, ее живот и слышал ее сбившееся дыхание. Он продолжил целовать шелковистую зыбь живота, погружая язык в ее пупок, и затем опустился ниже. На вкус она была лучше, чем вино, и он не мог ею напиться.

Он положил ладони на ее внутреннюю часть бедра, открывая ее для своего рта. Он слегка провел губами вдоль ее кожи, и слегка углубился туда, где ее бедра встретились с его. Белла содрогнулась под ним и испустила сладкий, низкий стон, раскаляя его кровь и делая его член твердым, как сталь.

— Я не могу ждать больше, чтобы насладиться тобой, — он бормотал, нежно вздыхая над ней, столь прекрасной и сексуальной до тех пор, пока она не начала извиваться под ним. Он слегка приподнялся к ее телу, так что он мог посмотреть ей в глаза.

— Ты великолепна, Белла и так возбуждающая. Ты хочешь, чтобы я это сделал, не так ли?

— Да, я хочу, чтобы ты это сделал. — Она закусила нижнюю губу. — Меня не волнует, если это будет ошибкой, — она вдохнула недалеко от его губ. — Войди в меня, Ронан. Меня не волнует, если мир закончится прямо сейчас, это все чего я хочу.

Ронан запустил руки в ее волосы и накрыл ее губы своими, она сняла его джинсы открывая его взувшуюся плоть и сомкнув пальцы, вокруг нее. Он застонал возле ее губ. Все, чего он хотел было утонуть в ней — мягкой, бархатной, потеряться внутри нее и стать единым целым с ней.

Но звук, который не принадлежал им, донесся до его сознания.

Волосы на затылке Ронана стали дыбом и наэлектризировались, вызывая приступ боли в центре желудка. Он застыл, и она последовала его примеру.

— Что случилось?

— Конец света? — он прошептал. — Ты просто пророчица. Одевайся, Белла.

Он встал, ругаясь, натягивая джинсы вверх, и одевая свитер. Белла тоже быстро собрала свою одежду — горькая правда.

Звуки марширующих сапог и мужских криков, долетали из коридора за пределами их отельного номера. Императорская гвардия нашла их.

— Ронан — остальная часть предложения, застряла у нее в горле, и она посмотрела на него широкий глазами.

Он слегка пожал плечами.

— Слишком много для моего заклинания. Я сказал тебе магическое противодействие для противодействия.

Также было возможным и то, что ведьма сделала это специально. Старые любовники — хорошее средство облегчить их скучную жизнь. Вот почему им трудно доверять, даже если вы заплатили им хорошо, как и сделал Ронан. Большинство фей изначально не заслуживали доверия. Тот, кто читал Гримм, знал об этом.

Он вышел и подал Белле руку.

— Давай. У нас получится здесь выйти.

Охранники начали стучать кулаками в дверь. Ронан провел Беллу через окно. Он разблокировал его и поднял вверх, позволяя холодному воздуху утра заморозить их кожу. Он помог ей выйти по пожарному ходу. Не было времени даже на то, чтобы захватить их пальто.

Он осмотрел аллею, которая находилась внизу, но было ясно, что это не лучший способ сбежать.

— Этот путь. — Он указал ей на небо.

— Туда? Мы будем ловушке в верхней части здания. — Она повернулась обратно.

— Я прошу тебя довериться мне, Белла. Ты доверяешь?

Она приняла его руку.

Они поднялись. Дверь за ними раскололась от сапог охранников.

Они начали подниматься быстрее.

Замороженные металлические перила были, словно огонь для руки и шумели, шумели, шумели на лестнице от их обуви, которая издавала ужасный треск по снегу ранним утром. Они достигли вершины, и он помог ей подняться на крышу, так как первые крики надзирателей внизу эхом донеслись из аллеи. Они еще не поняли, что их добыча пошла вверх вместо того, чтобы спускаться вниз, тем самым выиграв для них немного времени, но не слишком много.

Он подбадривал ее на самом верху узкой крыши, когда они прошли защемленную, старую, Горгулью, висящую на краю здания, и смотрящую на них с мудрым, озадаченным взглядом.

Ронан говорил те слова, которые бы могли вернуть их обратно к Присс, но проход не появился, стало холоднее, пошел снег. Так значит, Присс отменил его скорый побег, и это не сулило ничего хорошего. В следующий момент, когда он увидит ее, он даст ей знать, насколько несчастлив он был. Но сейчас у него другие проблемы.

Здания в центре города Пайффербурга были старые, главным образом 1600‑го и 1700‑го, они были восстановлены и отреставрированы на протяжении веков. Это означает, что они были построены очень близко друг к другу, а это значило, что с задней стороны тогда не было автомобилей. Тем не менее, они были достаточно далеко друг от друга, так что им придется использовать магию для перехода с крыши на крышу, до тех пор, пока у него хватит сил. После того, как они были достаточно далеко, и он слишком устал безопасно перемещая их — они начали спускаться.

Бормоча на старом Мейджианском, он изобретал заклинание, необходимое для преодоления зданий и поспешил через него. Он стремился идти в этом направлении, они должны идти — к Границе Земель.

Он посмотрел на нее, взвешивая все «за» и «против» преодоления последнего пролеты между крышами. Холод придал ее щекам румянец, сделал ее темные глаза сияющими. Улыбка озарила их, столь яркие и красивые. Несмотря на холод и их отдаленность от портала Розовая башня подойдет ей. Бойкая, не стесняющаяся в выражениях, сейчас она стояла с отсутствующим видом.

Если бы у Ронана был свой путь, он бы исчез навсегда.

Он сделал ошибку тридцать лет назад, что сказалось на них обоих негативным образом. Сейчас он был намерен все сделать правильно. Исправить эту несправедливость. Он хотел Беллу больше, чем когда–либо кого–то другого в своей жизни. Она была его якорем, его надеждой, его любовью.

Она была его, и не было никого, кто мог бы забрать ее у него. Не сейчас. Никогда.

Девушка остановилась перед ним, ее глаза все еще хранили свет от улыбки. Свет немного ослабел, когда она увидела выражение на его лице и в его глазах. Он знал, как он выглядит. Голодный. Определенно. Она попыталась сделать шаг назад, но он поймал ее руки и притянул к себе, склоняясь к ней, чтобы поцеловать, столь горячую и только его.

Она не убегала прочь. Издавая звук удовольствия, она подчинилась ему. Это возбудило его. Каждую частичку его тела. Даже его сердце.

— Белл, — он вдохнул, прервав поцелуй. Он прижал ее лоб к своему подбородку, и испустил долгий, медленный вздох. — Мы впустую потратили столько времени, пребывая в страхе.