Клейтон смерил ее снизу вверх завораживающим взглядом, и наконец их глаза встретились.

— Ты бы сказала мне, если бы было иначе, не правда ли?

В его глазах горело пламя, а за вежливой формой вопроса скрывалась железная решимость незамедлительно встать на защиту Хоуп.

— Да, Клей, сказала бы.

— Но он пытался связаться с тобой по телефону.

Слейтер был настойчив. И, черт побери, слышал гораздо лучше ее.

— Я избегала его.

— Нужно его отвадить. Я бы с удовольствием сделал это, — грозно прищурился он.

У нее похолодело в животе.

— Клей… ты еще не выздоровел.

Он провел ладонью по ее руке от плеча до кисти, и их пальцы переплелись. Затем Клейтон прижал их соединенные руки к своей груди, и Хоуп ощутила гулкие, тяжелые удары его сердца.

— Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

— Не… случится. — Тут Хоуп пришлось замолчать, потому что Клейтон, оставив ее ладонь на своей груди, положил руку на ее бешено колотившееся сердце.

— Я вижу, ты женщина, привыкшая к одиночеству, — медленно сказал он, переводя взгляд со своей руки на лицо Хоуп. — У тебя мало кто бывает.

— Мало? Каждый день толпа народу… — Неужели это она говорит таким неуверенным, дрожащим голоском?

— Я говорю о близких тебе людях, — уточнил он, не убирая руки. — Пациенты не в счет, Хоуп.

— Для меня в счет.

— Я не об этом, — мягко возразил Клейтон. Его глаза светились сочувствием.

— Я… — Она едва дышала. Пальцы Слейтера поглаживали ее груди и не давали собраться с мыслями… — Я… довольно замкнутый человек.

— Замкнутый? Черт побери! Я хочу стать частью твоей жизни. Хочу быть с тобой. Пожалуйста, Хоуп, согласись.

Клейтон приблизил к себе Хоуп и прильнул губами к ее шее. Потом уткнулся в грудь и потерся о нее щекой.

— Мне нравится, как бьется твое сердце, когда я рядом. — В голосе Слейтера чувствовалось возбуждение.

— Оно готово выскочить наружу, — еле слышно пробормотала Хоуп.

Когда на твоей груди лежит голова любимого, реагирует не только сердце.

Клейтон посмотрел на нее снизу вверх.

— Ты мне нравишься, Хоуп.

— Ты мне тоже. — Конечно, он слышал, как колотится ее сердце, как судорожно втягивают воздух легкие…

— Нет, ты нравишься мне по-настоящему. До смерти.

Эти слова заставили Хоуп побледнеть. О, как ей было знакомо это чувство!

— Ты тоже нравишься мне по-настоящему, Клей.

— Это уже немало. Приятно слышать. — Он неторопливо улыбнулся. — Тем более что ты противишься этому чувству.

Ясно, она была неравнодушна к нему.

— Я не привыкла к такому, — призналась она, однако побоялась признаться во всем остальном. Он же не знает, что у нее никогда не было мужчины. Что сначала она с головой ушла в учебу, а потом в работу. Клей убежден, что она носит его ребенка, но что будет с ним, когда выяснится, что его беременная любовница — девушка? И притом совершенно неискушенная.

Тут рука Клейтона поднялась и бережно притронулась к ее шее, а губы прикоснулись к обнаженной коже над вырезом майки. Она всхлипнула. Но когда эти губы уткнулись в ложбинку между грудями, Хоуп бросило в жар. Ее тело напряглось, словно ожидало большего.

Он поднялся с осторожностью человека, которого еще не отпустила боль, нежно привлек Хоуп к себе и принялся гладить по спине, заставив ее затрепетать.

— Холодно? — спросил он.

— Нет.

— Значит, ты дрожишь из-за меня?

Невероятная уверенность Клейтона в своих чарах заставила ее ахнуть. О да, он мог зажечь ее в любую минуту!

— Ты еще… нездоров, — неловко сказала она.

Светлая бровь хитро изогнулась.

— Вполне здоров, милая, хочешь убедиться?

Она непроизвольно рассмеялась.

— Прикажешь воспринимать это всерьез?

Слейтер прижал пальцем разбитую губу и улыбнулся.

— Попытка — не пытка.

Хоуп отстранилась, и он вздохнул, пожалев об упущенной возможности. Но Клейтон хотел от нее не разврата впопыхах, а чего-то куда более прочного. Лучше подождать, чем напугать Хоуп глупой поспешностью.

Видение, посетившее Клейтона до прихода Хоуп, не давало ему покоя. Кажется, прежде у него был совсем другой образ мыслей. Скверно…

Не этим ли объясняется отчуждение Хоуп? Может, он все-таки обидел ее? Изменил ей с другой женщиной? Или Хоуп просто недостаточно хорошо знает его. Ну, это-то поправимо.

Желание узнать правду казалось непреодолимым.

— Я кое-что вспомнил, — медленно сказал он. Хоуп вскинула голову и посмотрела на него. Со страхом?..

— Что?

— Я кое-что вспомнил.

— Я слышала тебя, — попыталась улыбнуться она. — Меня интересует, что именно ты вспомнил.

Слейтер прищурился, подошел вплотную и пальцем приподнял ее подбородок.

— Кажется, тебе это не по душе. Почему?

— По душе, конечно, по душе, — быстро сказала она и натянуто улыбнулась. — Так что же ты вспомнил?

— Ничего важного. — По-настоящему важными были только два вопроса: почему его бросили полумертвым в лесу и что нужно сделать, чтобы это не повторилось?

— Клей, что ты вспомнил?

— Как мне достался этот бумажник. — В памяти всплыло лицо прекрасной блондинки. Но ее имя Клейтон вспомнить не мог, хотя был уверен, что знал его.

— Вспомнишь и остальное, — пробормотала она с явным сожалением.

— Эй, — негромко сказал он, взял Хоуп за плечи и пристально посмотрел в лицо. — Можешь не беспокоиться, что я уйду. Я же говорил, этого не случится.

Хоуп пожала плечами, но он обо всем догадался по выражению ее глаз.

— Ты не поверила мне. — Клейтон схватил ее руки, поднес их к губам, но взгляда не опустил. — Хоуп, ты часть меня. Мое будущее. — Он верил в это всем сердцем. И по страху в ее глазах понял, что она верит тоже, хоть и не хочет в этом признаться.

Тут Слейтер отпустил руки Хоуп и положил ладонь на ее живот, понимая, что этот хозяйский жест смешон, но был не в силах удержаться.

— Ты и этот малыш — мое будущее. Как ты могла подумать, что я брошу все это, уйду и оставлю тебя одну?

— Ты останешься только из чувства долга?

— Долг тут ни при чем, и ты это прекрасно знаешь. — Он прищурился и увидел в глазах Хоуп куда больше, чем ей хотелось бы. — Думаю, именно это тебя и путает — целая куча ребятишек.

— Неправда! — Хоуп отпрянула так стремительно, что руки Клейтона упали с ее плеч и бессильно повисли по швам. — Это все твои выдумки. Вернее, ложная память. — Она скрестила руки на груди. — Мне пора готовиться к приему больных.

Хоуп резко повернулась и шагнула к двери, но голос, раздавшийся за спиной, заставил ее оцепенеть.

— Я слышал твой вчерашний разговор с отцом, — небрежно, но достаточно громко, чтобы она могла услышать каждое слово, сказал Слейтер.

По ее напрягшимся плечам Клейтон понял, что добился своей цели. Хоуп медленно обернулась. Выражение ее лица говорило само за себя.

— Извини, если я кричала и разбудила тебя.

Она считала себя калекой. Как ее переубедить? Клянусь, я сделаю это.

— Ты не кричала, Хоуп. Я специально прислушивался.

Ее реакция была очаровательной.

— Я думала, ты уже спишь, — онемевшими губами пробормотала Хоуп.

Оправдывается… Клейтону неудержимо захотелось обнять ее и не отпускать.

— Не-а…

Хоуп смотрела широко открытыми глазами, в которых отражались все, перепутавшиеся в ее мозгу, чувства: страх, сожаление, страстная привязанность… и безнадежность.

— Если в воскресенье ты поедешь к нему, как обещала, — твердо сказал Слейтер, подавляя желание обнять ее, — я поеду с тобой.

— Это личный визит, Клей.

— Я поеду с тобой, — терпеливо повторил он. — Поскольку мы оба знаем, что у него ты можешь столкнуться с Трентом… как его там…

— Блокуэлл.

— Блокхед[2]. Я ни за что не дам тебе встретиться с ним один на один.

Хоуп смотрела на него не то недовольно, не то с облегчением.

— Пусть поймет, что ты не одна, — решительно сказал Слейтер и гордо вскинул голову. — Я хочу взглянуть на человека, который посмел тебя обидеть. И пусть он увидит меня.