— Проверь, как мы укладываемся в график подхода, не хочется мне под цунами попасть даже на глубине, — спросил моряк мага на достаточно плохом имперском, но тот его понял, лишь немного поморщившись.

— Отставание не более двух малых циклов, — ответил маг, взглянув на какой‑то амулет, выполненный в виде обычных наручных часов. — Все другие лодки уже вышли на исходные позиции, цикл назад я получил сигналы готовности с них.

— Тогда и нам стоит ещё немного поднажать, дабы выпустить десант сразу по отходу волны, — заметил моряк, потянувшись к органам управления лодкой. — Сколько тебе потребуется времени на приведение бойцов в чувства, может пора начинать их будить? — поинтересовался он у мага.

— Одного цикла хватит, — ответил тот, тихо хмыкнув себе под нос. — Пока незачем торопиться.

'И действительно вам уже некуда торопиться', — мысленно ухмыльнувшись, я решил начать действовать. Парализующий луч касается моряка, а мой 'Вампирический кинжал' одновременно с ним втыкается в глаз мага. Пытаться захватить его живьём я даже не думал, сказывался опыт предыдущих столкновений. Таких противников нужно как можно скорее уничтожать, пока они не натворили бед, а поглощённую душу позже переварить. Хоть маг в последнее мгновение и сумел обнаружить опасность, но что‑то сделать — уже нет. Быстро выскочившая из мёртвого тела крупная душа чуть не ускользнула, я едва успел перехватить её. Дождавшись схода эйфории после поглощения, приступил к потрошению моряка. Мне требовалось срочно вытянуть из него необходимую информацию. Возложив на его голову специальный амулет с малым камнем разума, решительно полез в его мысли. Аллия подучила меня кое — чему, дабы мне не требовалось постоянно выдёргивать её или кого‑либо из ведьм, тем более у них и так хватало работы. Пять минут, и я уже знаю, как управлять захваченным кораблём. Несколько движений рукоятками и лодка поднимается к поверхности, одновременно снижая скорость. Торопиться ей больше некуда, зато поторопиться придётся всем нам. Ещё полчаса жесткого ментального допроса с выворачиванием чужой личности буквально наизнанку, заставляют меня резко рвануть вверх и наружу, дабы скорее передать добытые сведения. Надвигающуюся рукотворную катастрофу уже нельзя отменить, но ещё остаётся время для минимизации возможного ущерба.

К своим семидесяти трём годам жизни Лариса Александровна достигла весьма многого. Прожила в одном браке сорок лет, родила двух дочерей. Благополучно пережила мужа, хотя его потеря ей и далась весьма нелегко. С реализацией в социуме тоже преуспела. Два высших образования, заслуженный экономист, главный аудитор крупной полугосударственной компании, несколько достаточно высоко оцененных другими специалистами научных работ и большой стаж преподавательской работы. Вот только здоровье в последние годы сдало. Если с ногами ещё врачи более — менее помогли, то с постоянными сильными головными болями приходилось мириться, начав употреблять совсем уж радикальные фармакологические средства. Сказывалась нервная работа и многое другое. Лариса понимала, что так долго не выдержит, но бросить работу тоже не могла, ибо её младшая дочь оказалась плохо приспособленной к жизни, даром что редкая красавица, над которой практически не властвует время, делая её только краше и привлекательнее. Так и прыгала вертихвостка от одного мужика к другому, и всё никак не могла успокоиться. То денег ей мало, то любит он плохо и вообще сам какой‑то не такой. А ведь уже совсем не девочка, недавно тридцать пять исполнилось. И ладно бы страдала сама, дура, но вот её двое детей… их бабушке Ларисе было по настоящему жаль, потому помогала им и дочери как могла. А могла с каждым годом всё хуже и хуже. Возраст давал о себе знать, да и наглая молодёжь старалась вытеснить стариков с хлебных должностей. Лишь огромный опыт позволял ей крепко держаться за своё место. И вот относительно недавно по времени реального мира ей сделали предложение, от которого она захотела сразу же отказаться. Ну не сопливая же девчушка играться во всякие там глупые игры. Она ещё хорошо помнила то время, когда молодёжь как зомби ходила, уткнувшись носами в свои сотовые телефоны, и ничего не видела вокруг. Ловили всяких там вымышленных существ, то ли пукимунов, то ли ещё кого. Глядя на них, её муж тогда ехидно ухмылялся, со смехом называя всех этих ловцов самыми настоящими пукимунами — то есть управляемыми компьютером живыми игрушками без своих мозгов. И в этом мнении он был отнюдь не одинок, нашлись и другие, снимающие на видео таких ходячих пукимунов и размещая смешные видео с их участием в сети. Впрочем, сломить тенденцию коммерческого одурачивания масс отдельные энтузиасты так и не смогли, однако часть молодёжи всё‑таки сумела вовремя понять, что так можно совсем заиграться и начисто выпасть из реальной жизни. Позже стали более доступны очки дополнительной реальности, а ловля пукимунов незаметно сошла на нет, заместившись другими более интересными развлечениями. И вот теперь на старости лет ей предложили практически целиком переселиться в компьютерную игру, сначала на время, а там… Причём предложили люди, которых она искренне уважала. Неслыханно! Однако помимо очень хорошей зарплаты за её профессиональную деятельность они обещали немного помочь ей и со здоровьем, рассказывая о какой‑то особой магии, действующей почему‑то не только в одной игре. В общем, после очередного острого приступа головной боли, окончившимся посещением больницы, Лариса решила выдать своё согласие на эксперимент.

Поначалу она никак не могла поверить, что всё вокруг в этом электронном мире не настоящее — так велико оказалось тождество чувств. Даже её голова продолжала сильно болеть тут. Ей посоветовали сформировать виртуальное тело по полному подобию реального, для какого‑то там непонятного успеха лечения. Если уж врачи с самой современной медицинской техникой ничем не могли помочь, куда там каким‑то придуманным магам. Однако уже через реальный месяц постоянного пребывания внутри игры, всё сильно поменялось. Те маги, Лариса, впрочем, даже не поняла, кто они, действовали совершенно незаметно, тайком что‑то изменяя в её теле. Совсем по чуть — чуть, она даже не смогла ощутить этих изменений, занимаясь предложенной ей привычной работой по проверке кучи бумаг, постоянно подносимых ей множеством помощников и помощниц. Однако головные боли быстро ушли в прошлое, да и сама она сильно помолодела, снова почувствовав себя степенной дамой, а не разбитой старухой как раньше. Сильной, упорной и весьма умной. Каково же было её изумление, когда едва выйдя из капсулы для посещения врача и решения кое — каких оставшихся снаружи дел, она вдруг обнаружила совершенно невероятные изменения и реального тела. Она почему‑то заметно помолодела и тут. Регулярно обследовавший её врач долго не мог прийти в чувства, сначала даже не признав свою постоянную пациентку. И лишь проведя комплексное обследование её организма, признал чудесный факт. Как оказалось, подобные ей случаи уже отмечались далеко не один раз, но пока проходили по части курьёзов. Никто из реальных светил медицины исследовать ту магию пока официально не взялся. Да и сами случаи обычно замалчивались в средствах массовой информации, проходя в них лишь на уровне рекламы той игры и досужих сплетен, которым ни один серьёзный человек просто не поверит. Тогда‑то умная Лариса и поняла, что игра совсем не игра, а нечто большее. Тот нарисованный мир во многом оказался лучше мира реального. Ярче, честнее и гораздо перспективнее. Потому она возвращалась в элитный центр виртуальной реальности в приподнятом настроении, так и не заметив слежки за собой. Её врач, гнида, вовремя вспомнил об обещании хорошо заплатить, если вовремя сообщит об очень интересном случае кому надо. Но вот по возвращению в 'новый мир', как она стала называть игру, ей пришлось пообщаться с клановой службой безопасности. Оказывается, у них и таковая имелась. В общем, напугали её изрядно, посетовав, что некоторые инструкции и рекомендации, которые она так легко нарушила даже не задумавшись, пишутся исключительно кровью. Причём совсем не виртуальной. С тех пор Лариса не выходила наружу, полностью отдавшись новой жизни. Снова старательно учила молодёжь, распутывала хитрые схемы обмана клиентов и ухода от налогов, выводила именитых воров на чистую воду. Местные короли боялись её появления до дрожи в коленках, куда больше чем самого Великого Императора, которого, впрочем, никто живьём не видел. И такое вот особое отношение к ней просто лило бальзам на Ларисину душу.