— Некоторое злоупотребление властью мы простим, — невозмутимо сказал Коидзуми, — Однако лучше не увлекайся. Сколько б мы тебя не прикрывали, всему есть предел.
— Да понимаю я. Так, чтобы учителя заметили, я не напортачу, и симпатии заведующих, считай, уже у меня в кармане. Пока другие школьники не начали нудеть, я их всех под разными предлогами из совета вымел. Некому больше мне противостоять.
Этот председатель уже начинал мне нравиться. Было что-то притягательное в том, как он описывал все свои безобразия. Мне стало думаться, что с таким человеком, пожалуй, не пропадёшь…
Но внезапно на заднем плане сознания завыла сирена и выскочило лицо Цуруи-сан. Ясно припомнилась фраза, сказанная ей, когда мы встретились в коридоре. Своим острым шестым чувством она почуяла, что у нынешнего председателя и вообще у школьного совета есть теневая сторона. Шпионом школьного совета… оказался не я, а Коидзуми, Цуруя-сан. И не просто шпионом, а закулисным хозяином!
Мне, в общем-то, всё равно — пусть председатель плетёт свои сети зла, рядясь в овечьи шкуры, — но если не дай бог это заметит Харухи, она наверняка тут же потребует его отставки и станет продвигать на следующий срок Цурую-сан. Ну а Цуруя-сан, скорее всего, дико веселясь, пойдёт в атаку с ней бок о бок. А тогда автоматически держаться Харухи придётся и нам с Коидзуми, и председатель будет смещён.
Поэтому я всё-таки прошу: председатель, держи свои махинации в тени. Не попадайся нам на глаза, и можешь делать всё, что захочешь.
Впрочем, и без подсказки он, наверняка, будет поступать так, а перед Харухи разыгрывать свою роль, время от времени цепляя её. Я только надеюсь, что он не цепанёт её с неудачной стороны.
Выйдя вместе с Коидзуми из кабинета школьного совета, и шагая рядом с ним по школе к клубной комнате, я вспомнил, о чём обязательно надо было спросить.
— Значит, председатель у тебя под крылом, это я понял. А его секретарша? Эта самая Кимидори-сан… она тоже из ваших сторонников?
— Отнюдь, — беспечно ответил Коидзуми, — Я сам толком не знаю, как Кимидори-сан оказалась в этой должности. Просто однажды заметил, что она уже тут, а раньше совершенно не обращал внимания. Хотя мне кажется, что на первых порах сотрудничества с нынешним председателем я назначал ему в секретари кого-то другого. Однако сейчас я навёл справки, и по всем записям получается, что она у нас секретарша с самого начала. То же и с воспоминаниями. Ни у кого, включая председателя, нет никаких возражений. Если это и подтасовка, то подтасовка немыслимая.
Раз немыслимая, может, будешь говорить несколько более потрясённым тоном?
— Если бы такое меня потрясало, то когда произошло бы что-нибудь действительно странное, у меня бы случился инфаркт…
Бесшумно шагая по коридору, Коидзуми посмотрел за окно:
— Кимидори Эмири-сан — товарищ Нагато-сан. В этом сомнений нет.
Вот и я так подумал. Слишком удобно всё сложилось, когда Кимидори-сан принесла нам заявку в тот раз с камадомой. И ладно бы только это, можно было бы подумать, что Нагато сама всё устроила, но судя по нынешней ситуации, их встреча случайной быть не могла. Ох не знаю я, насколько они «товарищи»…
— Да уж, ведь с Асакурой Рёко-то вон как вышло… Впрочем, на этот раз я бы не беспокоился. Похоже, у Нагато-сан и Кимидори-сан довольно тёплые отношения. Во всяком случае, враждовать они не станут.
С чего ты взял? Непохоже было, чтобы они состояли в дружеских связях. Конечно, они вроде и не враждуют…
— Хорошо бы ты чуть-чуть доверял компетентности нашего разведотдела. Не скажу, что их много, но «Организация» контактирует с несколькими TFEI наподобие Нагато-сан, и поддерживает определённые джентельменские соглашения. Конечно, они не любители идти на контакт, но из обрывков переговоров можно сделать некоторые выводы. Судя по всему, в интегральном мыслетеле Кимидори-сан принадлежит другой школе мышления, нежели Нагато-сан. Однако ясно и то, что в отличие от Асакуры Рёко, она не агрессивна.
Не знаю, нормально ли, что Коидзуми говорит, а я слушаю всё это словно будничную болтовню, но началось это не сегодня, так что мы с ним уже не обращаем внимания.
Однако да… я знал, что инопланетян на Земле много, но подумать только — Кимидори-сан… Судя по тому, как она успокоила в кабинете совета разгневавшуюся Нагато, её школа мысли должна быть мирной.
— Наверное… Мы рассудили, что нет смысла слишком много за ней следить. По моим представлениям, Кимидори-сан для Нагато-сан нечто вроде инспектора. Не знаю, с каких пор, но сейчас ей отведена такая роль.
Коидзуми говорил голосом человека, штурмующего холм во время похода, и я тоже решил не преследовать тему. Связанных с Нагато воспоминаний и у меня накопилось порядочно. Много среди них было таких, которые я по мере возможности хотел держать в секрете. Бригада бригадой, а рассказывать Коидзуми всё подряд совершенно не обязательно. Хотя сам предаваясь воспоминаниям, я готов воскрешать былое из памяти сколько угодно раз.
Замолкнув по той или иной причине, я ускорил шаг. Коидзуми держался рядом, тоже не открывая рта. Мы направлялись к клубному корпусу.
Когда в тебя на огромной скорости закачивают кучу своеобразной информации, непременно вспоминается услышанное задним числом.
Поэтому я отнюдь не забыл.
О том, что похитившая Нагато и умчавшаяся Харухи, скорее всего, дожидалась нас в клубной комнате.
Просто погрузился ненадолго в свои мысли, вот и всё. О преступнике-председателе, о Кимидори-сан…
Но когда я открыл дверь комнаты литературного кружка, громогласный окрик Харухи вернул меня с небес на землю.
— Тормозишь, Кён! Ты тоже, Коидзуми-кун. Что вы так долго? Времени у нас теперь в обрез! Немедленно надо браться за дело!
Невероятно счастлива Харухи была не впервые: такой вид у неё непременно бывал всякий раз, как от нечего делать она выбирала в качестве цели случайную точку на карте.
— В лепёшку разбилась, пока искала этот их выпущенный литературным кружком альманах! Юки спросила, и та не знает.
Эта самая Нагато одиноко устроилась с краешку стола. Неотрывно глядела она на экран оставленного компьютерщиками ноутбука.
— Судзумия-сан…
Асахина-сан со встревоженным видом стояла, беспокойно ёрзая, в форме служанки:
— Мы к-книгу будем писать? А кто её будет писать? А это… о чём надо будет писать?
Этого я тоже отнюдь не забыл. Харухи клюнула на выдвинутую председателем идею печатать альманах литературного кружка. Конечно, ради Нагато. Она — единственный член литературного кружка, а все остальные на самом деле не просто посторонние, а ещё и участники противозаконной по меркам школы организации, захватившей клубную комнату, но поскольку предводительница этой бригады дала добро, изготовление альманаха стало общей обязанностью — иными словами, часть ответственности непременно прольётся с небес на меня, а альманах не только не родится на свет без того, чтобы кто-нибудь что-нибудь не сочинил, но и кандидаты на этого «кого-нибудь» — только члены бригады, включая меня.
— Ну-ка, все тяните по одному!
На ладони Харухи лежали четыре свёрнутых клочка бумаги. Бумажные лоты вроде тех, с помощью которых в классе распределяют по партам. Что она хочет с их помощью распределить?! Объятый подозрениями, я всё-таки отодвинул один пальцем. В ту же секунду Харухи расцвела в улыбке.
Коидзуми с любопытством, Асахина-сан вздрагивая, выбрали себе по бумажке. Последнюю Харухи протянула Нагато:
— Извольте сочинить то, что на них написано. Всё пойдёт в альманах. Так, с этим покончено, давайте скорей по местам. Начинайте писать!
Борясь с неприятным предчувствием в сводах моего черепа, я развернул сделанную из страницы тетради бумажку-лот. Почерк Харухи прыгал, как только что вытащенная из воды рыба:
— Романтический рассказ, — прочитал я вслух. И сейчас же встревожился. Романтический рассказ?! Мне? Да я разве напишу?!
— Именно, — ухмыльнулась Харухи, как стратег, играющий на чужих слабостях, — Такой тебе честным и беспристрастным образом выпал жребий. Возражений слышать не хочу. Ну-ка, ты чем занят, Кён? Живо за компьютер!