В 742 году (или в начале 743) поэт получил приглашение во дворец, где его приняли с большим почетом, окружили всевозможной роскошью (по его собственным словам, он спал на ложе из слоновой кости, ездил на лучших императорских лошадях и ел из золотой посуды) и зачислили в одну из придворных академий. Император, высоко ценивший талант Ли Бо и его знание даосских книг (даосизм - одно из философских учений Китая), любил беседовать с поэтом и слушать его стихи. Прогуливаясь в саду с Драгоценной Супругой, император часто посылал за Ли Бо, чтобы он воспел в стихах ее волшебную красоту. Красавица Ян сама растирала поэту тушь, когда он чувствовал вдохновение, а Сюаньцзун собственноручно помешивал ложечкой горячее питье, чтобы Ли Бо мог утолить жажду. Такое обращение отчасти льстило самолюбию поэта, но в то же время он был разочарован в своих ожиданиях. Направляясь ко двору, Ли Бо мечтал о деятельном участии в государственных делах, о праве давать советы императору и в глаза говорить ему правду, но вместо этого его использовали будто игрушку. Государственными делами вершили совсем другие люди.
Ли Бо не был настолько наивен, чтобы не замечать, как родственники красавицы Ян, и прежде всего энергичный Ян Гочжун, приобретали все большее влияние на императора. В эти же годы началось возвышение Ань Лушаня, которому оказывали покровительство и сам Сюаньцзун и его Драгоценная Супруга (в 742 году Ань Лушань получил назначение на должность генерал-губернатора Пинлу). Одним словом, Сюаньцзун явно терял былую репутацию мудрого и просвещенного правителя, и обстановка в столице была уже не такой, как в начале царствования. Интриги и зависть паутиной опутали двор. Неудивительно, что вскоре Ли Бо был оклеветан и изгнан из дворца (зять императора поэт Чжан Цзи завидовал таланту Ли Бо, а верховный евнух Гао Лиши затаил к нему ненависть, вынужденный на одном из дворцовых пиров собственноручно снимать с него сапоги).
Однако этим не кончилось участие Ли Бо в событиях, связанных с мятежом Ань Лушаня. В начале 757 года поэта вовлекли в заговор принца Линя, одного из сыновей императора Сюаньцзуна, под командованием которого находился флот, расположенный на реке Янцзы и предназначенный для защиты южных районов страны от мятежников. Ли Бо принял приглашение участвовать в рейде флота и согласился стать гражданским советником в ставке принца. Но, ступив на палубу корабля, поэт стал понимать, что честолюбивые замыслы принца Линя не ограничивались борьбой с Ань Лушанем и исполнением воинских предписаний, - молодой принц (в ту пору ему было около шестнадцати лет) мечтал не исполнять, а отдавать приказы и с этой целью собирался объявить о создании собственного правительства в Нанкине. Это являлось прямой изменой, и, несмотря на то что принц был его братом, император Суцзун выслал войска против самозванца, и в марте 757 года опального принца казнили вместе с сообщниками.
Такая же участь грозила и Ли Бо, которого тоже арестовали и несколько месяцев продержали в тюрьме. К счастью, за него вступился военачальник Го Цзын, которого поэт некогда спас от смерти. Смертную казнь Ли Бо заменили ссылкой в Елан, отдаленную местность юга, где свирепствовала малярия. Вот стихи, написанные им по дороге:
Я стыжусь: ведь подсолнечник Так защищает себя
А вот я не умею, И снова скитаться мне надо.
Если все же когда-нибудь Буду помилован я,
То, вернувшись, займусь Лишь цветами любимого сада.
("Ссылаемый в Елан, пишу о подсолнечнике")
Ли Бо еще не успел достигнуть Елана, а его уже догнало известие о помиловании участников заговора принца Линя. Благодаря счастливому стечению обстоятельств угроза суровой расправы миновала, но мечта о "цветах любимого сада" так и не сбылась в полной мере. Сквозь садовую изгородь проникали отголоски грозных событий века, и в жизни Ли Бо предстояло еще немало тревог.
Знал ли Ду Фу обо всем, что происходило со старшим другом? В 759 году, когда решалась судьба Ли Бо, Ду Фу находился в пограничном городке Циньчжоу, но до него доходили, правда с большим опозданием, вести о Ли Бо. Ду Фу было известно об опасности, грозившей поэту, и он, конечно же, беспокоился за него. Однажды ночью Ли Бо приснился ему во сне, и Ду Фу написал стихотворение:
...Закадычный мой друг, Ты мне трижды являлся во сне,
Значит, ты еще жив, Значит, думаешь ты обо мне.
Ну, а что, если это Покойного друга душа
Прилетела сюда, В темноту моего шалаша?
Ты в сетях птицелова, Где выхода, в сущности, нет,
Где могучие крылья Не в силах расправить поэт.
Месяц тихим сияньем Мое заливает крыльцо,
А мне кажется - это Ли Бо осветилось лицо...
("Вижу во сне Ли Бо")
Ли Бо и Ду Фу не удалось больше встретиться: оставшиеся годы они провели в скитаниях, и пути их ни разу не пересеклись. Ли Бо умер в 762 году, не дожив всего один год до окончания мятежа Ань Лушаня. Его смерть окружена легендами так же, как и его жизнь: рассказывают, что шестидесятилетний поэт утонул, пытаясь поймать отражение луны в реке. Ду Фу скончался в 770 году - неимущий, больной, одинокий, но не потерявший силы духа.
Закончился бурный, блестящий, полный противоречий восьмой век китайской истории. Появились новые поэты, но слава Ли Бо и Ду Фу не потускнела, их стихи продолжали звучать, а их имена все чаще произносились вместе. Что же такое "Ли и Ду", как сокращенно говорят китайцы, и почему это сочетание стало одним из самых устойчивых символов китайской культуры? В Китае издавна существовало представление о двух началах мира, сменяющих друг друга в ходе его развития, - темном, ночном, таинственном начале Инь и светлом, дневном, солнечном начале Ян. Если перенести значение этих понятий на Ли Бо и Ду Фу, то в стихах первого можно увидеть как бы неясное ночное мерцание (Инь), а в строках второго - яркий солнечный свет (Ян).
По мировоззрению Ли Бо - приверженец даосизма, учения, основанного на культе естественности. Даосы считали, что человек - это прежде всего существо природное, поэтому он не должен нарушать законов (их суть именовалась Дао - Путь всего сущего), которым подчиняется окружающий мир цветов, деревьев, трав и камней. В каждом, даже самом незначительном, действии, учили даосы, надо как бы нащупать путеводную ниточку Дао, и тогда для достижения цели не потребуется затрачивать лишних усилий, и цель оказывается достигнутой сама собой. Не мешать естественному ходу вещей - в этом заключался один из секретов даосского "недеяния", и Ли Бо, конечно же, хорошо знал эти секреты, ведь он с юности подолгу жил в горных монастырях, воспитываясь у даосских наставников. По словам поэта, ему удавалось достичь состояния такого единства с природой, что даже птицы и звери переставали его бояться. В дальнейшем Ли Бо занимался изучением свойств целебных трав и постигал даосское искусство "продления жизни": определенную диету, дыхательные упражнения и т. д.
Хотя под влиянием старшего друга Ду Фу увлекся даосизмом, вместе с Ли Бо собирал целебные травы, встречался и беседовал с отшельниками, он до конца дней остался по преимуществу конфуцианцем. Для приверженцев учения Конфуция, философа VI - V вв. до н, э., человек - это прежде всего существо общественное, поэтому конфуцианцы наставляли людей в том, как жить в обществе, семье, государстве, как разумно и гармонично устроить свою жизнь. Если даосы (а вместе с ними и последователи буддийского учения, распространенного в Китае не менее широко, чем даосизм) стремились заглянуть в глубины человеческого "я", постичь внутреннюю сущность человека, охотно отдавались во власть фантазии и смутных грез, слыли безумцами и чудаками, то конфуцианцы были людьми более трезвыми и практичными, что, впрочем, не мешало их тонкому чувству красоты и умению ценить радости жизни. Одно из главнейших понятий в конфуцианстве - "любовь к человеку" (по китайски "жэнь"). Конфуций выразил ее смысл почти теми же словами, что и философы Древней Греции: не поступай с другими так, как не хочешь, чтобы поступили с тобой. Китайский философ верил в доброе начало в человеке, полагая, что нарушение равновесия между добром и злом способно вызвать засуху, наводнения и другие природные бедствия. Именно доброта и любовь стали основой конфуцианских убеждений Ду Фу, который посвятил им и свою жизнь, и свою поэзию. Сравните строки двух стихотворений.