Для чего мне мужчина?
(Прерывает работу.)
Мужчиной могу быть и я!
Поначалу хотя бы… А там поглядим… Кто знает,
нужен будет второй или нет для расцвета нового древа.
Этот праздник творения сотворением женщины начинаю,
я, новейший Адам, приступаю к созданию Евы.
(Скидывает пиджак и принимается за лепку.)
Глину гнести – сладко!
Творчество – вот блаженство!
Леплю, обуян лихорадкой,
Сверхжизнь и Сверхсовершенство.
Чувствую, чудо природы
уже возникает в глине…
Не марионетка секса,
не женщина – а богиня!
Ты – госпожа положенья.
Чем ты мужчины хуже?!
Ты не в ярме услуженья,
ты почитаема мужем!
Сюда налепить побольше, но так, чтоб ни складок, ни трещины!
Ух, дьявол, какие бедра я сделал для этой женщины!
Рви ненавистные путы,
цепи морали и ханжества!
Идола похоти рабски
не услаждай, не обхаживай!
Хватит рожать ублюдков,
в грязной погрязнув посуде!
Панцирь гнилых предрассудков
пробей беломраморной грудью!
А чтобы груди Сверхженщины выглядели покруглее, –
для персей вышеозначенных я глины не пожалею!..
В творческом изнеможении
в пиршестве буйных телес
я познаю изумленно
высшую волю небес!
Опыт по женской части мне пригодился ныне…
Знаю, по крайней мере, чем наделить богиню!
Волосы цвета львицы, цвета пшеницы дам,
страсть как люблю блондинок – больше всех прочих дам.
Красавица безупречна – смотри хоть справа, хоть слева!
Дело сделано.
(Поднимается.)
Встань же! Ты мне нравишься, Ева!
Ну же, очнись, богиня, женщина нового склада!..
Даже вспотел!.. Вот работка!.. Творчество хуже ада!..
Встань, изваянье, слышишь?! Тщетно… Не дышит грудь…
Дурень, осел, позабыл я жизнь в эту грудь вдохнуть!..
(Надевает пиджак и, опустившись на колени, дышит на изваяние.)
Чудо, краса и сила… Ева, очнись наконец!
Жизнь вдохни поцелуем в мертвую глину, творец!..
Пустынный край озаряется солнцем.
Ева (приподнимается). Ах!..
Адам (в изумлении). Ожила! Значит, я все-таки умею! Ева, ты действительно живая?
Ева (распрямляется). Кто меня зовет?
Адам. Я, творец… Коленопреклоненный, приветствую тебя, божественное создание!
Ева. Вот так, на коленях, и стойте!..
Адам. Стою в изумлении… Как ты прекрасна!
Ева. Кто вы? Вы весь в земной грязи…
Адам. Это – Глина созидания! Я – Адам, отец жизни. О, незабываемое мгновенье! Ева, дай мне руку!..
Ева. Сперва умойся!.. Отойди!
Адам (поднимается в растерянности). Как? Тебе нечего сказать мне?
Ева (указывая рукой). Солнце!..
Адам. Ну и что?
Ева. Оно высоко…
Адам. Это я давно знаю!..
Ева. Ты не достоин поднять на нас глаза!
Адам. На кого это – вас, простите?!
Ева. На меня и на солнце, жалкий уродец!
Адам. Жалкий уро… Ева! Знаешь ли ты, кто я?
Ева. Какое-то нечистое существо… У тебя кривые ноги и грязные руки. Верно, ты из рабов…
Адам. А что такое, скажи, пожалуйста, ты?
Ева. Я – чудо жизни!
Адам. Кто это тебе внушил?
Ева. Внутренний голос. Я – богиня.
Адам. А ведь ее внутренний голос тоже – от меня!
Ева. У тебя голос противный. Во мне же поет высший голос.
Адам. Что же он поет?
Ева. Этого тебе не понять, низкий раб! Он поет, что я белокура, как львица, как спелые хлеба…
Адам. Да ну?
Ева. Что я без оков и без слабостей, без изъянов и недостатков.
Адам. Скажи пожалуйста!..
Ева. Что я не буду рожать ублюдков, не погрязну в грязной посуде, что панцирь гнилых предрассудков пробью беломраморной грудью…
Адам. Да, такой я желал тебя! Ева, будь моей!
Ева. Поди прочь! Я не про тебя…
Адам. То есть как?
Ева. Я буду хозяйкой положенья. Не в ярме услуженья, а почитаемая мужем!..
Адам. Послушай, кто тебе все это напел?
Ева. Внутренний голос…
Адам. Так-то оно так, но не следует понимать это буквально… Я создал Еву для себя… Ты будешь моей женой, Ева!
Ева. Я не стану обхаживать идола похоти…
Адам. Да какой там идол, глупая! Вот увидишь, – я буду носить тебя на руках!
Ева. Я – не марионетка секса и моды!..
Адам. Нет, нет, конечно, я знаю!.. Ева, мы с тобой одни в целом мире… А одиночество страшно… Будь же со мной добрей! Ну! Что тебе стоит?!
Ева. Я не ведаю ни слабости, ни сострадания…
Адам. Я тоже. (Приосанивается.) Знаешь, кто уничтожил мир? Я! Знаешь, кто создал тебя? Я! Знаешь, кто теперь властелин мира? Я! Стоит мне приказать, – и ты будешь моей. Нет, нет, это я только так говорю. Я знаю, ты – свободна. Но надо ведь считаться… Я дал тебе жизнь, и это тебя обязывает… Женщине так легко отблагодарить мужчину!..
Ева. Я – женщина нового склада!
Адам. Да хватит тебе об этом! Скажи, чего ты хочешь? Что мне для тебя сделать?
Ева. Можешь поклоняться мне, раб!
Адам. Ладно, ладно. А ты что будешь делать?
Ева. Стань на колени, я удаляюсь в горы!
Адам. В горы? Зачем? Что тебе нужно в горах?
Ева. Вольность и выси, обитатель низин!
Адам. Нет, останься, прошу тебя! Мне сейчас нельзя в горы; я должен, видишь, творить из этой глины! Сядь рядышком и смотри; я могу создать все, что угодно, – блох, и богов, и героев, – что угодно. А ты будешь меня вдохновлять – в этом величайшее назначение женщины! Что же тебе создать! Приказывай!
Ева. Мне вовсе не интересно смотреть, как ты возишься в грязи!
Адам. Вожусь в грязи? Да есть ли что-нибудь более возвышенное, чем творчество?!
Ева. Свобода. (Уходит.)
Адам. Эй, постой! Куда же ты?!
Ева. На вершины… (Скрывается.)
Адам. К черту вершины! Останься со мной, слышишь?! Не бросай меня тут! Погоди, я ведь должен сотворить мир! Ева!.. Черт!.. Уходит – бросила меня валандаться с этой проклятой глиной!.. До чего человек одинок, когда он творит… Да подожди же меня, Ева! Я с тобой!..
Ева (голос за сценой). Ввысь! Ввысь!
Адам. Куда захочешь… Подожди меня! Ева! Бегу! (Спешит за ней.)
Занавес
II
Та же сцена перед заходом солнца.
Адам
(возвращается совсем запыхавшийся, садится)
С этой каши не сваришь!.. Ох, и штучка! Гляди – ускакала!..
Кочевряжься, таскайся одна по скалам!
И чего она, собственно, пыжится, эта гордячка?
Ведь лепил ее все-таки я, я ладони мозолил и пачкал!
В ней – мои идеалы, мечты… Это я ее предрекал.
И за это она на меня же глядит свысока.
Как же, будет мужчине житье, если в жены возьмет такую!..
Даже блохи, и те от нее врассыпную!
Не по носу ей, видишь ли… Дура богиня!
Может, глина с изъяном была?.. Или дело не в глине?
А во мне?.. В том, что, глину меся,
я весь мир отвергал, отрицал все и вся…