— Ты ее любишь? — шепотом спросила она, не глядя на меня.

— Да, — ответил я. — Я уверен в этом как никогда в своей жизни.

Услышав это, она обернулась и посмотрела на меня. Ее изучающий взгляд был полон недоверия, а затем она фыркнула.

— Ты любишь ее? Ремингтон, это не любовь. Вероятно, ты любишь ее внешность, потому что она напоминает тебе Колетт.

— Я люблю ее, — повторил я твердо. — Она очень сильно отличается от Колетт. Я неплохо узнал ее за прошедшие несколько недель.

— А что Адриан? Все эти годы ты оберегал его от женщин, с которыми встречался. Это уже не в счет? Никогда не видела, чтобы ты так зацикливался на женщине.

— Я еще никогда не видел Адриана таким счастливым. И никогда не был уверен ни в чем так сильно, как в своем желании быть с Селеной. Звучит безумно, да?

Она прошла к креслу, стоящему у стены, и присела, закрыв лицо руками.

— Не знаю, как к этому относиться. Пожалуйста, не думай, что я против твоих отношений с женщинами. Но мы через это уже проходили. Я была свидетелем того, как это влияло на тебя, и мне бы не хотелось видеть, как ты снова проходишь через это, — она убрала руки от лица и сосредоточила свой взгляд на мне. Ее глаза полны беспокойства и боли. Казалось, будто, увидев Селену, она постарела на десять лет.

Черт!

Я спровоцировал это. Ей и так пришлось иметь дело со столькими моими неприятностями. Но я должен убедить ее, что мои чувства к Селене не то, что она думает. Ей удалось проскользнуть сквозь мою защиту и занять место в моем сердце, чего никогда не удавалось ни одной другой женщине. И я не намерен изгонять ее из своего сердца.

— Надеюсь, ты понимаешь, что я желаю тебе только добра. Могу я поинтересоваться, как вы встретились?

Я взял стул, на котором недавно сидел, и поставил его рядом с креслом. Боже, я люблю эту женщину. Она так сражалась за меня; она защищала меня всю мою жизнь. Я понимаю, что она заботится обо мне. Но те чувства, которые я испытываю к Селене, они первобытные. Их не описать.

— Впервые мы встретились в отеле, где она должна была провести следующие три месяца своего пребывания в Париже, — и я рассказал ей все, что случилось после этого. Она неотрывно смотрела на меня, бесстрастно внимая моим словам.

— А ее семья? Они знают о произошедшем?

— Я позвонил ее младшей сестре вчера, чтобы разузнать необходимую врачам информацию. Я не стал рассказывать ей, что конкретно произошло. Я разберусь с этим, когда она прилетит через несколько дней.

— Боже мой, какая неприятность. А ее родители? Они тоже прилетят?

Я провел рукой вниз по лицу.

— Они прилетят в ближайшее время, как только врач разрешит ее матери путешествовать.

— Значит, она вернется обратно в Штаты, — сделала вывод она. — Как ты планируешь поступить, когда она уедет?

Чертовски хороший вопрос.

Сердце бешено забилось, когда подумал, что больше никогда не увижу Селену, но я быстро отбросил эти мысли. Я не имею права позволять себе думать подобным образом. Я должен мыслить позитивно ради Адриана и Селены. Она нужна мне ради моего душевного равновесия. И ради Адриана тоже. Подозреваю, что мы нужны ей точно так же, как она нужна нам, черт возьми.

— Помнишь, как-то ты сказала мне, что все рано или поздно налаживается? Что просто нужно верить? Вот, я полагаюсь на эти слова сейчас.

Она фыркнула и покачала головой.

— Никогда не видела тебя таким влюбленным ни в одну женщину. Даже в Колетт. Должно быть, она хороший человек, раз оказывает на тебя такое влияние.

— Она не просто какая-то женщина, — я улыбнулся, что за последние двое суток случалось нечасто. — Хорошая — это мягко сказано.

Мои мысли автоматически переключились к тому моменту, когда я последний раз видел ее смеющейся. Она выглядела чертовски красивой и беззаботной. Затем это воспоминание сменилось другим. Адриан устроился у нее на коленях, пока она читала ему сказку и они оба выглядели такими довольными, что от этого воспоминания мне стало трудно дышать. Я быстро бросил взгляд на кровать, стараясь сморгнуть слезы.

Вернись ко мне, Селена. Я не могу потерять тебя. Если тебя не станет, я не буду знать, что делать и как жить дальше. Борись и возвращайся ко мне.

Я прочистил горло, так как эмоции грозили задушить меня. В мыслях промелькнул образ крошечного личика Адриана. Никак не могу забыть, какая боль и огорчение появляются на его лице всякий раз, когда он спрашивает о Селене. Не время терять голову. Я должен взять себя в руки. Сейчас он нуждается во мне сильнее, чем когда либо, да и Селена тоже.

Я выпрямился на стуле и снова посмотрел на мать, решив, по крайней мере, изменить ситуацию и позаботиться о том, чтобы жизнь Адриана не вращалась исключительно вокруг визитов в больницу и местной игровой площадки. Я также хотел найти лучших докторов, которых могут себе позволить Сен-Жермены, чтобы они лечили Селену.

Лицо матери смягчилось.

— Знаешь, тебе тоже можно чувствовать боль.

Я мягко рассмеялся, вспомнив, что Селена сказала то же самое, и то, как она продемонстрировала мне это своим телом. Когда мать нахмурилась глядя на меня, я поерзал на сиденье, так как мое тело сразу отреагировало на воспоминание о Селене на моих коленях, дважды кашлянул и объяснил:

— Селена сказала мне то же самое, — на краткий миг глаза матери распахнулись, и она бросила взгляд на кровать, затем снова посмотрела на меня. — Я пытаюсь, мам. Крошечными шажками.

Она кивнула, и ее плечи немного расслабились.

— Она права.

Я отбросил волосы со лба, осознав, как сильно они отросли. Селена любит пропускать мои волосы сквозь пальцы. Я отрастил их длиннее обычного, чтобы порадовать ее. Быстро покачав головой, я снова сосредоточил внимание на матери.

— Мне нужно поговорить с врачом о том, чтобы перевезти ее в больницу в Париже. Адриану нужно вернуться к обычной жизни. По крайней мере, чтобы его мозг отвлекся от того, что сейчас происходит.

Она нахмурилась.

— Думаешь разумно перевозить ее в таком состоянии?

— Я узнаю, как только побеседую с врачом, но если существует возможность сделать это, я перевезу ее. Кроме прочего, я буду чувствовать себя спокойнее, если поблизости будут охранники Жиля.

В кармане завибрировал телефон, сообщая о входящем звонке. Я вытащил его и посмотрел на экран.

Легок на помине...

— Но сначала я должен ответить на звонок.

Она кивнула, теребя пальцами край свитера — все ее внимание было сосредоточено на Селене — и я вышел из палаты в коридор.

— Сен-Жермен.

— Ремингтон, — поздоровался со мной Жиль как обычно спокойным голосом. — Как у нее дела?

Я провел рукой по лицу.

— Так же, как и вчера, — вздохнул я. — Как продвигается расследование?

— Мы отслеживаем передвижения твоего преследователя. Она всегда отсутствует по средам, так что мы с командой собираемся проверить ее жилье как раз минут через сорок пять.

Я выпрямился.

— Я же сказал тебе, что хочу быть там, когда вы начнете предпринимать какие-то действия, — сказал я.

Он вздохнул.

— Мы уже это обсуждали, Ремингтон. Ты недостаточно квалифицирован для этой операции.

— Черт возьми!

Мы оба замолчали после моей вспышки. Я глубоко дышал, стараясь успокоиться.

— Послушай. Ты позаботься о Селене, а нам позволь разобраться с этим. Ты не в состоянии заниматься этим. Не в твоем нынешнем состоянии. Ты в смятении из-за того, что происходит. Я сообщу тебе новости, как только вернусь в офис.

Блядь.

Он прав. Я сбит с толку и мне лучше оставаться здесь ради Селены. Но я так же хочу увидеть человека, который угрожает моей семье, подвергая их риску.

Закончив разговор, я нажал отбой и засунул телефон в карман, после чего разыскал доктора Бланшетта в его кабинете.

— Месье Сен-Жермен, — он поднялся и, обойдя вокруг стола, протянул мне руку. Я пожал ее, а затем устроился на стуле, на который он мне указал. Деловой подход доктора Бланшетта при моем появлении приободрил меня.