Глава 11

Разбудил меня громкий стук в дверь. С трудом поднявшись с кровати, поплелась к двери, открыв, уткнулась носом в чью-то грудь, перевела взгляд выше и наткнулась на невзрачные, серые глаза, впрочем, в этом человеке все было серое, серые глаза, серые волосы, серая форменная одежда, даже цвет лица отдавал серым.

— Никанора Ренар вас к себе вызывает ректор, — я кивнула мужчине в ответ, вспомнив, что это секретарь отца, преданный и верный как пес, он иногда бывал у нас дома.

Закрыв дверь перед носом серого человека, я ведь даже имени его не помнила, оно было такое же серое, как и он сам и не откладывалось в памяти. Отправилась одеваться, в теле была слабость, будто поставила новый рекорд на стометровке. Быстро умывшись и натянув на себя форму студентки, вышла в гостиную. Серого там уже не было, пожав плечами, направилась в сторону главного здания. Путь прошел быстро, я все продолжала крутить в голове произошедшее. Нападение дракона не могло быть просто так, да и прорвать защиту сильнейшего в истории Мастера Щитов очень сложно, а нимфа была до сих пор сильнее всех, вдобавок ее душа охраняла и поддерживала щит из источника. Ледяные драконы не обращаются в людей как их сородичи стихийные, у них есть только одна ипостась, это делает их слабее других драконов, за всю свою долгую жизнь ледяная драконица может принести только два яйца и только от истиной пары. Да они разумны, а еще им в совершенстве подчиняется стихия льда, это один из подвидов стихии воды, и даже огненные не всегда могут им противостоять и это их сильная сторона. Ни один водник не сравниться с ними в управлении льдом. Чтобы так обезуметь, дракон должен был потерять свою избранную или ребенка. И что он напал на академию, приводит к мысли, что убийца находился в академии. Любой из старших рас встретив свою половину, свою избранную всегда почувствует опасность для нее или ее смерть и сможет найти врага, но было, так что мужчина ошибался и враг вводил в заблуждение, выставляя невинного человека или не человека виновным.

За размышлениями о произошедшем, я не заметила, как пришла. Приемная отца была простой, несколько стульев, дверь в кабинет напротив входа в помещение, стол секретаря и рядом небольшой шкаф. Нейтрального цвета стены и все, тут я была впервые.

— Никанора, проходи тебя ждут, — секретарь указал на дверь кабинета и даже слегка улыбнулся, когда я, выдохнув, прошла внутрь.

Кабинет отца разительно отличался от приемной, впрочем, как и от кабинета дома, хотя общая деталь была, большой письменный стол красного дерева и стул больше похожий на мягкое уютное кресло. Зато все остальное было другим, светлые, зеленые тона на стенах, вместо тяжелых занавесок — невесомая тюль, два шкафа из светлого дерева, заполненные книгами, мягкий белый диван, спрятавшийся за дверью и светлый паркет без намека на ковер.

— Ники? — отец поднял взгляд от бумаг, он выглядел уставшим. Под глазами залегли тени, волосы были растрепаны, одежда помята.

Походу он совсем не отдыхал с момента нападения, в груди защемило, мне стало его жаль, я-то успела поспать и была более бодрой, сейчас ранее утро и после разговора я успею на лекции, а ему еще работать.

— Где расческа? — я подошла к мужчине и заглянула в серые глаза, точно такие же я видела в зеркале минут пятнадцать назад.

Устало улыбнувшись, мужчина достал необходимый предмет из верхнего ящика стола и протянул мне. Взяв расческу в руки, встала за спиной отца и аккуратно начала разбирать взлохмоченые пряди. Папа прикрыл глаза и откинулся на спинку кресла.

— Расскажешь что произошло? Я видела нападение, как лопнул барьер, но толком ничего не

поняла, только почувствовала боль и ярость дракона.

— Кто-то использовал магию Хаоса, — тихо заговорил отец, спустя долгую минуту, когда я уже решила что не ответит, — мы нашли ее на остатках барьера, — он замер, а потом, тяжело выдохнув, продолжил, — и на разуме дракона. Перед смертью ледяного нам удалось на некоторое время вернуть ему ясность ума, и он сказал, что кто-то убивает драконят и самок ледяных, — руки отца сжались в кулаки, а у меня на глаза навернулись слезы от боли и ярости, я не сразу поняла, что она не моя.

Запустив пальцы в только что расчесанные волосы отца, я помассировала его затылок и перешла к массажу шеи и плеч. Это всегда его успокаивало. С тем как он расслаблялся, боль и ярость в моей душе стали отступать, давая мне возможность дышать нормально. Осознание что это не мои эмоции, а эмоции мужчины повергли меня в шок, и чтоб не выдать своего состояния я хрипло спросила:

— Он знал, кто это сделал?

— Нет, — покачал головой, — последнее, что он помнил перед тем как погрязнуть в пучине ярости темный силуэт, и сгусток темной силы направленной на него.

Я быстро собрала волосы в замысловатую прическу. Отец часто позволял после работы помогать ему с волосами, он шутил, что сила его таиться в волосах, поэтому он их не стрижет. Я только смеялась, но с удовольствием возилась с его прической, ощущая единение в такие моменты и выражая так свои чувства и эмоции к нему. Только в этом мире я поняла, как мне не хватало вот такого простого тепла, прикосновений близких. Поначалу я сопротивлялась, боялась, а потом втянулась. Для меня это стало наркотиком, без вот таких простых моментов и прикосновений я теперь не могла, я тянулась к нему, впитывая каждый миг, проведенный рядом и храня в памяти каждый момент боясь потерять это тепло и единение, боясь снова оказаться одной никому не нужной. В том мире я не была никому нужна, одиночество съедало и убивало меня, оно разъедало мою душу, даже сестра не была такой родной для меня, как стал этот мужчина.

— Ники, расскажешь что произошло? — отец накрыл мои ладони на его плечах своими руками, вырывая меня из задумчивости.

Я чуть отодвинулась от него, и он развернулся на кресле боком, да его кресло могло крутиться, как офисные кресла моего старого мира. Села, у ног отца прислонившись к нему, теперь он запустил руку мне в волосы, успокаивая.

— Ты говорил с магистром Рейкаром? — и дождавшись утвердительного кивка продолжила, — там, у алтаря было что-то странное, я чувствовала как моя душа отрывается от тела, я видела щит и даже смогла вплести в него свою магию исправляя и дополняя его, а еще я видела ее, нимфу, она была там и помогала плести щит она сплетала нити, она творила защиту мощнее что была до этого. А потом когда я вплела свою нить, я вернулась в свое тело, и знаешь, я ощущаю его иначе. Но есть еще кое-что, я, кажется, начала чувствовать эмоции.

Я замолчала, а пальцы мужчины замерли, я и не заметила, как он расплел мой хвост и теперь заплетал косу из моих волос.

— Пап, что со мной происходит? — меня била нервная дрожь, мужчина провел рукой по моим волосам и продолжил плетение прически. Однажды я спросила его, где он так научился, он ответил, что у него была младшая сестра, и он часто ее заплетал, так что он может даже прическу к балу сделать на моей голове.

— Знаешь маленькая, могу только предположить, что в тебе, скорее всего, просыпается кровь матери, я не уверен, что Таммила была человеком, она никогда не рассказывала о себе.

— Но это не помешало вам пожениться, — задумчиво сказала я.

— Да, не помешало, мы любили друг друга, да и я не чистокровный человек, мой дед был сумеречным эльфом, так что ты на одну восьмую эльф, — улыбнулся мужчина.

— Почему ты раньше не говорил? — я удивленно взглянула на него. Он только пожал плечами, как бы говоря, что не видел в этом смысла.

— Таммила была очень сильным магом, хоть и скрывала это, — продолжил мужчина, — мне порой казалось, что она видит меня насквозь, настолько тонко она реагировала на любое изменение моего настроения. Я любил ее и считал, что если она захочет рассказать что скрывает, то сделает это, но спустя несколько лет она исчезла с тобой под сердцем, теперь мне кажется, надо было надавить на нее, — мужчин нахмурился, — а ты к сожалению не помнишь того периода что твое тело провело рядом с ней.

Теперь была моя очередь пожимать плечами, если женщина что-то скрывала, значит, были на то причины, и если она исчезла из жизни любимого мужчины с ребенком под сердцем, значит так, было нужно. Я не верю, что она просто разлюбила его. Отец хоть и редко говорил о матери, но по всему выходило, что их чувства были взаимны и очень сильны, да и ритуал с перемещением душ слишком трудоемкий и тяжелый, я нашла его описание в императорской библиотеке, и если мама так поступила, значит, были причины. Она согласно ритуалу отдала свою душу, что бы защитить меня.

Маленькая девочка внутри меня верила, что мои родители любили меня, всю мою недолгую жизнь. Да мне было двадцать шесть лет, когда я попала в этот мир в тело шестнадцати летней девочки, и после осознания и принятия что это тело мое, я позволила себе расслабиться и снова стать подростком. Стать самой собой и не играть роль взрослой женщины, рядом был отец, который защитит, а еще были Рик и Лиар, моя семья, но разум, выросший в реалиях серого и жестокого бездушного мира метала, стекла и бетона иногда давал о себе знать. Именно отпечаток прошлой жизни заставлял сначала думать о плохом исходе ситуации, и только наивная девочка подросток, которую я подавляла всю жизнь, упорно верила в хорошее, подавляя сейчас реалиста и прагматика, подростковый возраст и гормоны это страшная сила!

Мы какое-то время сидели, молча, и отец доплетал мою косу, каждый думал о своем.

— Пап ты в курсе, что магистр Рейкар сделал меня своей ученицей?

— Да Ники, он поставил меня перед фактом, что будет обучать тебя и знаешь я даже рад этому, лучше него тебя никто не обучит защите.

— Почему? — я удивленно посмотрела на отца.

— Я не знаю лучшего мастера по щитам и защите чем он, поэтому я дал разрешение и подписал документы, он обучит тебя лучше, чем кто бы то ни было.