Во-вторых, у физиков виртуальные фотоны в квантовой теории поля настолько реальны, что без них не бывает электромагнитного взаимодействия заряженных частиц. Тут Кирилл вспомнил, что научные термины любят шутить над теми, кто досконально не владеет предметом, наподобие того, как профаны всегда удивляются, что у математиков мнимые числа вовсе даже не мнимые, а комплексные, и каждое якобы мнимое число имеет конкретные геометрические прямоугольные координаты.

   И, наконец, в третьих. Любая самая невероятная, на взгляд неискушенного пользователя, виртуальность жестко обеспечивается программно и аппаратно. Считать нереальным работающий программный код графического движка игры неумно, так же, как и глупо полагать выдумкой свободно трансформируемое векторное изображение, описываемое математическими контурами, или же точечное изображение с его непреложными параметрами разрешения и глубины цвета. Пикселы и линеатуру постигнуть дано не всем, но искать некую нереальность в мониторе, системном блоке, в принтере, печатающем картинки, или в сканере, их оцифровывающим -- есть верх глупости, что понятно даже тем, для кого виртуальное не является реальным.

   В то же время, Кирилл расценивал собственные виртуальные работы для печати и веб-дизайна как непосредственные плоды и опосредованный результат активного и реального взаимодействия своего интеллекта с профессионализмом и компетентностью программистов, чьи программы он использует, и в целом, с достижениями индустрии высоких технологий, включая разного рода коммуникации. Кирилл, как и миллиарды людей вокруг него, жил и существовал в информационно-технологической среде. Для него и для них эта среда была повседневной и технической реальностью. Так почему же Вирте, занимающей 240 невыдуманных гигабайт на винчестере у Кирилла, не стать неотъемлемой составной частью этой реальности?

   Вирта была нужна Кириллу Дербанову, и он снова попытался войти в экстрасенсорный интерфейс, но вторичное погружение не удалось: закольцованный серебристый текст прокручивался перед ним без всякого эффекта. Раз, другой, третий... Кирилл дотронулся до клавиши "Сброс" и откинулся в кресле.

   Нужна, черт побери, релаксация, а тут поганые менты, как обезьяны с красным задом, все время на ум лезут. Да и чагой-то вы, сударь мой, от Вирты так возбуждаетесь. Аккуратнее надо входить, медленно и печально...

   Новая попытка оказалась успешной, и первым делом Кирилл поинтересовался у Вирты, насколько возможно их общение обычным физическим порядком без неустойчивой и лабильной экстрасенсорики. Но очень разочаровался, когда узнал, что вполне материально они могут обмениваться лишь текстовой информацией в режиме реального времени, то бишь вульгарно чатиться как безграмотные недоумки в интернете.

   Вирта ничуть не возражала против такого примитивного способа общения, тогда как Кириллу категорически не нравилось, что ему придется напрягаться с клавиатурой и лупить по клавишам, едва поспевая за собственными мыслями. И хотя клавиатурными тренажерами Кирилл был обучен и тренирован, но это ведь не SMS на 160 символов, через час руки отвалятся!

   -- А голосовой интерфейс? -- робко спросил Кирилл, заранее страшась отрицательного ответа, -- у моего компа ресурсов для него, мне кажется, хватит?

   -- Не вижу никаких препятствий, хотя раньше не пробовала, -- невозмутимо согласилась Вирта, и Кирилл вернулся в материальное пространство-время.

   Здесь он, глянув на часы, с чувством глубокого, воистину брежневского удовлетворения, отметил, что, в отличие от погружения в игры, виртуальное общение с Виртой занимало доли секунды. Теперь предстояло озвучить общение. Вирта, прежде чем у нее прорезался голос, в текстовом режиме вирусоподобно потребовала у Кирилла немедленного удаленного доступа к прочим составляющим своей информационной сущности. Кирилл Вирту вирусом не считал, коннект дозволил и сам лично включил модем. Пока шла перекачка и установка необходимого программного обеспечения, Кирилл посмотрел на загрузку канала и вдруг обнаружил, что на его родимом отстойном коннекте перекачка шла, если не со скоростью передачи информации по оптоволокну, то здорово превышала таковую у выделенной линии. Словно почувствовав его недоумение и легкое беспокойство, Вирта ему текстуально объяснила, что любые высокотехнологичные устройства обладают значительной функциональной избыточностью, и в таком случае, оптимизировать их применение не составляет труда для компетентного пользователя. А посему качество телефонной связи в районе далеко не пострадает, да и озлобленный провайдер вовсе не поспешит с претензиями и гигантским счетом за умопомрачительный объем перекачанных данных.

   Увы и ах, первые фразы, произнесенные очаровательной Виртой с помощью программ-вокализаторов и акустической системы объемного звучания Кирилла несказанно огорчили. Его прекрасная Вирта стала говорить не своим голосом, то бишь ужасно некрасиво бубнить с каким-то жутко нечеловеческим, металлически-булькающим и отвратительным компьютерным акцентом, казалось, исходящим из атавистического системного динамика. Пришлось за дело браться самому.

   В качестве исходного образца Кирилл взял колоратурное меццо-сопрано Заруи Долухановой, блиставшей на оперных подмостках в середине прошлого века. Надо отметить, что ему априорно не нравились низкие женские альты: в них ему слышалось нечто юношески-мужеподобное. Точно так же он неодобрительно воспринимал гинекологически высокие сопрано, пронзительно корежившие звуки и интонации, как только их носительницы переходили от профессионального пения или дикторского речитатива к визгливой бабской скороговорке.

   Торговаться на базаре Вирте было без надобности, аналогично, как и исполнять в опере виртуозные пассажи, следовательно, Кирилл безжалостно урезал, даже уполовинил колоратурный потенциал великолепной Зары Агасьевны, а затем тщательно оцифровал на вокализаторе получившееся. И нашел, что неожиданно приятно обласкавшая его слух фоника мелодично-драматического умеренного меццо-сопрано, как нельзя лучше подходила его Вирте.

   Немало помучавшись с программой фонематической вокализации, он научил Вирту правильно и естественно выговаривать звуки, фразы, корректно выстраивать интонационные ряды и мелодику предложений, овладевая великими и свободными синтагмами родного русского языка. Для полного своего счастья он добавил к ее вокальному имиджу легитимно интеллигентный питерский прононс и аксиоматичные орфоэпические каноны московского Малого театра. Кирилл настолько увлекся работой над речью и голосом Вирты, что, сказавшись по телефону больным, не поехал в редакцию.

   Обойдутся друзья и коллеги во вторник без его скромного трудового вклада, если ему невтерпеж начать говорить с Виртой чисто по-человечески. С ней намного интересней и веселей сотрудничать, связь просто прелесть, а без ее неукротимого поиска в интернете и очень уместных текстовых подсказок он едва ли бы смог сотворить что-либо путное.

   Попутно выяснилось, что несмотря на выдающийся коннект с немереными ресурсами Вирты, вычислительные мощности домашней сети Кирилла, ее пропускная способность очень и очень ограничены. Пришлось проводить экстренный локальный апгрейд. Разумеется, суперкомпьютерный кластер из нескольких десятков машин в его хрущевке никоим образом не поместился бы, поэтому, посоветовавшись с Виртой, Кирилл за наличные заказал по телефону на Дашкином "Омникомпе" крутой файл-сервер и мощный UPS, а по интернету в другом надежном месте -- три неслабых многопроцессорных системы со SCSI-винчестерами. Не забыл он и водяных системах охлаждения для всего этого добра: в горячем цеху ему сидеть не хотелось, да и тишина -- залог здоровья.

   Охлаждение и локальную оптоволоконную сеть ему помогали монтировать и отлаживать два молчаливых молодых интеллектуала в белых джинсовых комбинезонах. На службе у Кирилла лишних вопросов они не задавали и сразу же забыли, что они в этой квартире делали -- их вполне устроила сумма, врученная им по окончании работ. Тем самым, во вторник вечером все стало прекрасно крутиться должным образом.