Едва арматор Вероника оставила их вдвоем, неофит Анастасия тут же пылко заявила:

— Фил! Я люблю нашу Нику!!!

— А меня?

— Тебя больше, чем ее. Ты у меня единственный и любимый, рыцарь мой. Давай я тебе еще разик.

— Имя тебе Иезавель, дщерь Евина.

— Завет и свидетельство! Жена да прилепится к мужу своему…

Прецептор Павел имел беседу с рыцарем Филиппом без свидетелей во время воскресной вечери библейского общества, с энтузиазмом чествовавшего новобрачных. Павел Семенович вызвался помочь Филиппу Олеговичу на кухне заваривать чай, потому как он общепризнан честной компанией большим знатоком всех наук о китайских чаепитиях, тульских самоварах и чайных японских церемониалах.

— …Увы мне, увы, церемония вашего бракосочетания, неожиданная храмовая тавматургия, сложнейший ритуал инициации Солнцеворота Мниха Феодора, хм, дамское нездоровье — подействовали на нее не лучшим образом, Фил Алегыч. К моему глубочайшему сожалению, сегодня утром я был вынужден весьма бесцеремонно обойтись с Вероникой Афанасьевной. Моих резонов, увещаний она не поняла, пришлось власть употребить и вменить ей, несчастной, орденскую субординацию.

— Ваши прерогативы орденского клерота непреложны, рыцарь-зелот Павел.

— Посему, инквизитор-коадьютор Филипп, я нижайше прошу вас взять под вашу милостивую опеку даму-зелота Веронику. Полагаю, ее следует пригласить нанести вам визит на островах Фиджи во время вашего пребывания на орденской вилле для новобрачных.

В откровенности скажем, ваши обязанности и права несомненны, инквизитор…

Прецептор Павел дал рыцарю Филиппу пару минут на обдумывание запутанной, во многом неизреченной ситуации, сложившейся в орденском звене, и возобновил беседу:

— Любые средства на ваше усмотрение, рыцарь… Уповаю на вашу деликатность и такт в обхождении с дамами, мой друг.

— Мне представляется, прецептор Павел, дама-неофит Мария также нуждается в отдыхе. Особенно, по завершении намеченной на завтра акции.

— Вы так думаете, коллега?

— Не сомневаюсь…

— В таком случае завтра пополудни ее ждет перемена обстановки и климата. Она будет сопровождать меня в поездке на Родос.

Hic Rodos, hic salta, прыжки на месте, друг мой. Пыжимся и выёживаемся. И вашему прецептору по чину и званию положено иметь в сопровождающих неофита на совещании дигнитариев орденских конгрегаций.

Разумеется, сие есть пустейшая формалистика. Даром что многие мои коллеги ее блюдут свято и ревниво отстаивают своечастные привилегии.

— Между прочим, Пал Семеныч, у нашей дорогой Марь Вячеславны настали зимние студенческие каникулы.

— Надо же! Я как-то о том и запамятовал. Спасибо, мой друг, напомнили старику.

Вот еще что… В какой бишь сумме вы пожертвовали в Петропавловский монастырь?

— 5000 евро от себя и столько же от вас. Плюс требуемая оплата по прейскуранту.

— Добавим еще 150 000 на благоукрашение оного храма и монастырских строений. Естественно, анонимно окольными банковскими путями, инде токмо правой руке ведомо, откуда и куда, какие суммы заочно перечисляет левая длань.

— Да не оскудеет десница дающего от глубины и полноты души его!

«Ох мне слабый пол, спереди и сзади. Ника-то мне и полсловечка давеча не сказала, как Пал Семеныч ее обротал и взнуздал.

Хорошо, но, в очевидности, мало. Надобно прибавить, барышня. А то лошадь и к утру не повезет…»

Заварив три сорта чая, Павел Семенович и Филипп вернулись в библейскую компанию, где две медички Ника и Манька со знанием дела просвещали публику, какой же вред наносят организму женщины выкидыши и аборты на третьем-четвертом месяце беременности.

«Ага, наша рыжая Манька в чудеснейшей форме, вещает будто пифия… Успокоилась, готова работать…»

До того, в третьем часу пополудни рыцарь-инквизитор Филипп и арматор Вероника инструктировали неофита Марию.

— Ознакомьтесь с вашим утренним объектом дама-неофит, — голос арматора звучал официально и формально. Вероника явно сдерживала раздражение, щелкнув по клавиатуре, чтобы спроецировать на большом настенном экране изображение прыщавой долгоносой девицы с мелированной гнедой челкой.

— Перед вами Диана Якубовна Аленович, 19-ти календарных лет, незамужняя, некрещеная, вероисповедание сугубо атеистическое, образование незаконченное среднее медицинское. Служит продавщицей в элитной парфюмерной лавке.

Состоит в активистках коммунистического союза молодежи. Склонна к промискуитету, бисексуальна. Имеет многочисленные оргиастические связи с единомышленниками обоих полов. Отзывается на партийную кличку Каштанка.

Как ворожея и знахарка не инициирована, спонтанная самоучка, магическую порчу различной степени тяжести наводит спорадически. Поэтому под подозрение ордена попала лишь в конце января по прошествии четырех месяцев злонамеренной знахарской активности.

Анамнез дистанционного бесконтактного ведовского накопительного воздействия — рези в мочевом пузыре, острые почечные колики, симптомы внезапного непроизвольного мочеиспускания в публичных местах. Результат аккумулированной порчи — стойкое поражение мочеполовых органов мужчин и женщин, гинекологические и андрологические расстройства вплоть до неизлечимой импотенции, соматического вагинизма, неукротимого энуреза.

С ноября месяца медики-секуляры взялись подозревать массовую инфекцию вирусной этиологии. Естественно, болезнетворный агент не был ими выделен.

На счету Дианы Аленович 189 пострадавших обоего пола…

— Уже 191 жертва, — уточнил инквизитор Филипп, отрешенно посматривая на кадры скрытой цифровой видеосъемки в режиме реального времени, где знахарка-самоучка стоит за прилавком и наблюдает исподлобья за посетителями магазина.

— Объект выбирает жертвы, исходя из идеологических убеждений, — продолжила вводную часть инструктажа арматор Вероника, — ищет побогаче разодетых секуляров и седоков дорогих автомобилей. В результате две аварии со смертельным исходом.

Во время последнего дорожно-транспортного происшествия магическая порча замечена орденским конфидентом, из числа используемых втемную, членом незарегистрированного общественного объединения «Смерк». То бишь сморчком из этого их дилетантского «Смерть колдунам».

Мы сморчков прикрываем, неофит, от досужего внимания секулярных правоохранителей. Вот и сгодились любители-грибочки, вывели на объект, который быстро взят нами в плотную разработку…

Долго выдерживать сухой и деловитый тон у Вероники не получилось:

— Рыцарь! — она плотоядно ощерилась. — Объект у меня будет мочиться до полного обезвоживания организма. Позвольте, я сама этой шалаве моим Матароном ее потроха вмале пощупаю.

Ты глянь, братец Фил, на нашу неофитку. Куда ей работать, что в лобок что по лбу, чумичке?

— Спокойней, дама-неофит, прошу без излишних эмоций, — Филипп взял за руку Марию, трясущуюся от ярости и превратившуюся в рыжую фурию. — Ничего личного, неофит Мария. Работа есть работа.

Сегодня наш объект в ударе. И по дороге домой добавит еще пяток жертв. Их уже 195, - безучастно отметил рыцарь-инквизитор.

— Едем немедленно!!! Ставим репелленты! Я ей скоренько, моим Сараваком, не отходя от кассы…

— Куда тебе, новобраница, промеж ног две дырки?! Сопли лучше подбери!

Рыцарь Филипп отключился от безучастной ипостаси инквизитора и вмиг смирил начавшуюся было женскую склоку непререкаемым тоном старшего по званию и должности:

— Не забывайтесь, милые дамы. Будьте столь любезны попридержать ваши эмоции и языки.

Аноптический образ действий никто не позволял отменять. Бог дает нам мщение. Он же и воздает за усердие не по разуму.

Прошу вас, кавалерственная дама-зелот Вероника, вернуться к инструктажу дамы-неофита Марии.

Убедившись в самообладании обеих соратниц, рыцарь Филипп перешел на неформальный стиль общения:

— Мань, расслабься. Завтра мы с Настей будем тебе ассистировать. Сегодня же, не забывай, вторая дружеская серия нашей свадьбы. Закусишь, выпьешь во благовремении и пропорции.