- Спаси ее! - кричу я Элирану, но он опускает плечи и качает головой.

- Элиран, спаси детей, этого хотела Синтия, - умоляет Ристан, просеиваясь позади Элирана. - Ты должен спасти ее детей.

Внутри я холоден и мертв. Я бросаюсь к Синтии, но братья удерживают меня. Я предупредительно рычу, но они продолжают держать, чувствуя мою боль, по кровной связи, которую мы разделяем.

- Позовите Дану! - требую я, но окружающие просто стоят, удерживая меня подальше от бездыханного тела моей женщины.

Я сопротивляюсь, желая добраться до нее, но я в ступоре и даже в своем горе понимаю, что не могу ранить братьев за защиту детей. Зверь ревет, и меня колотит от эмоций.

Мое сердце обливается кровью, я не хочу жить без нее. Она мое чертово всё!

- Спаси их сейчас же! - приказывает Ристан Элирану, и через секунду Элиран ковыляет от тела Синтии. Он встряхивает головой, переводя взгляд с меня на Демона, будто взвешивая кто из нас убьет его первым.

Они загородили мне вид на ее тело, и Ристан исчез из поля зрения, а затем я слышу его рваный, надломленный шепот.

- Прости, Цветочек. Я бы хотел, чтобы ты продержалась для нас. - До моего слуха доноситься тошнотворный звук, разрезаемой плоти.

Я пытаюсь остановить его, но мои люди не дремлют, держат меня. В голове звучит крик Зарука, пытающегося вразумить меня и зверя. Разумом я пытаюсь отыскать нашу с Син связь, но ее нет.

Я ощущаю, как зверь изо всех сил рвется на свободу, отталкивая и разрывая меня, чтобы выбраться на поверхность и добраться до Ристана. Он борется за полный контроль.

- Я, блядь, прикончу тебя, Демон! - резко говорю я, и комната сотрясается от моего гнева. Сила пульсирует во мне, угрожая освободиться. В результате борьбы, обзор меняется, и я смог увидеть Син, в тот момент, когда Ристан делал надрез скальпелем вдоль её живота. Я продолжаю наблюдать, за тем как Элиран приступает к действиям, а в комнате появляются женщины.

Первого сына достали из безжизненного тела Син, и передали Элирану, который быстро проверяет ребенка и передает помощнице. Женщина берет его и при помощи магии выталкивает жидкость из легких, до тех пор, пока малыш не кричит от шока и удивления.

Достали второго мальчика и передали Элирану, и я не хочу иметь с ними ничего общего. Если бы она не забеременела, была бы жива. Так было, пока Ристан не вытащил третьего ребенка, и у меня замирает сердце.

- Она сделала это, черт возьми, сделала, - произносит Ристан, отходит от тела и протягивает безмолвного, посиневшего, безжизненного ребенка. - Она подарила тебе дочь.

Я прихожу в себя, не успев опомниться, и мои люди отпускают меня, когда я бросаюсь к ребенку. Она не дышит, и Элиран смотрит на беспомощное дитя, а затем переводит взгляд на кровать, где лежит безжизненное, выпотрошенное тело ее матери.

Ристан выпотрошил мой мир, чтобы спасти мою дочь, и может он знал, а может нет. В конце концов, больше ничего не имеет значения, кроме выживших детей Син, всех детей. Я отступил от Элирана, понимая, что мое зловещее присутствие не идет на пользу.

- Спаси ее, прошу, спаси мою дочь.

Он начинает действовать, прося что-то, о чем я никогда не слышал раньше, но одна из помощниц Элирана бросается ему помогать.

В комнату просеивается Адам и проводит руками по своим волосам, увидев Синтию. Он окидывает взглядом мужчин, никто не в силах её спасти, включая меня. Должно быть, он ощутил, как связь, которую они делили, разрушилась, когда жизнь Син оборвалась.

Опустошение написано на его лице, он стоит и пытается осмыслить увиденное. Он разворачивается и просеивается прочь, но спустя минуту возвращается с Олденом и Эдрианом, который мудро не дерзит. Вместо этого он стоит и следит за работой медперсонала, не в силах отвести взгляд от сцены из кошмарного сна, развернувшуюся перед его глазами.

Все мы ожидали знака, что, хотя бы один из трех детей выживет. Я смотрю на Синтию; где теперь её душа? С Лариссой или присоединилась к предкам Фейри? Или у полубогинь есть место для собственных мертвых, куда я не смогу за ней последовать?

Одна из помощниц Элирана подходит к нам, держа в руках кричащего младенца. Я молча протягиваю руки. А затем смотрю в голубые глаза малыша, на голове которого копна полуночного цвета волос. Он такой сильный, для кого - то настолько небольшого; маленькими ручками он толкает мои, и хмуриться на меня. Он крошечный, слишком рано родился, но такой же сильный, как и его мать. Между нами формируется связь, и я чувствую маленького мальчика. Моего сына. Я ощущаю, как из глаз текут слезы. Все в комнате замерли и смотрят на меня, а мне насрать.

Я разрушаюсь.

Я плачу из-за того, что они никогда не узнают свою мать, которая никогда не подержит детей на руках. Я плачу за свою пару, пока зверь воет от потери своей. Я знаю, что мои люди чувствуют эту боль. Кровоточащую и безжалостную.

Она должна быть здесь со мной, увидеть крошечные драгоценные жизни, созданные нами.

Подходит другая целительница, и держит в руках еще один ворочавшийся сверток, который она положила мне на сгиб другой руки. У этого малыша платинового цвета волосы и фиолетовые глаза, как у Синтии и Ласара.

Я смотрю в глаза ребенку, и наша связь устанавливается я могу чувствовать его сердцебиение, как свое. Я передаю первого мальчика Адаму, а Ристан качает головой, смотря на меня. Видения могут меняться, мы все об этом знаем, но если бы он сказал, что таково мое будущее, я бы, блядь, остановил его.

Следующей была девочка. Она не упиралась, как братья и лежала почти тихо. Когда я убираю одеяльце с ее лица, переполняюсь любовью, золотистые глаза смотрят на меня, и я прикасаюсь к тонким, прекрасным, платиновым завиткам на ее головке, которые так похожи на волосы её матери.

- Твои братья прятали и защищали тебя, - шепчу я ей на ушко и целую ее в крохотную щечку. Братья ее защищали и держали ее существование в хорошо охраняемом секрете. Ее мать никогда не узнает о существовании дочери. Я ощутил установление последней связи, и поднимаю взгляд на безжизненное тело матери моих детей.

- Что теперь? - спрашивает Ристан, двигаясь к телу Син.

- Не трогай ее, - предупреждаю я. Я подхожу к ней и вручая свою дочь Ристану.

- Райдер, ее не вернуть. Дану показала мне, что случилось бы при ее вмешательстве, не было бы мира, ни человеческого, ни Царства Фейри. Син ушла, но твои дети здесь, и они нуждаются в тебе, брат, как и все мы.

- Что значит, нет мира? - огрызаюсь я.

- Если ты нарушишь баланс, ничего не будет. Совсем ничего. Это должно было случиться, и если ты что-либо изменишь, нарушишь равновесие. Синтия никогда не простит тебя за это, и ты знаешь об этом.

- Она мой долбаный мир, - говорю я, сквозь боль, которую и они ощущают. Мне ненавистна эта слабость, и все же меня не ебет.

Она была моей парой, а я боялся даже себе признаться в этом из-за бесполезной боли. Она гложет меня, и гнев, который легко может настигнуть нас, сжигает зверя.

- Тогда попрощайся с ней, брат, и отпусти с миром, - говорит Ристан и я ощущаю, как братья, стоящие за моей спиной, придают мне сил. Они все ждут моего выбора.

Они разнесут этот мир, стоит мне приказать, я точно знаю. Хотя Ристан прав. Если я верну Син и уничтожу этот мир, я потеряю ее в любом случае.

- Выйдите, - шепчу я, обращаясь к каждому в комнате. Когда комната опустела, я падаю на колени возле кровати, на которой лежит ее тело, и кричу. Я должен был дать ей больше, дать все, что она просила в жизни.

Теперь я остался ни с чем, тепло больше не греет меня, в душе поселились сожаление и пустота, которую уже не заполнить.

*~*~*

Я стою в комнате и смотрю на безжизненное тело Син. Держу в руке ее руку, и она становится все холоднее. По моему приказу все ушли, лишь Адам, Ристан и Зарук остались стоять за дверью. Я слышал, как они обсуждали похороны.

Малышей перенесли в детскую, которую создали в моих покоях, где я смогу защищать и присматривать за ними.