Ухмыляясь, Том поставил гильотину на спинку сиденья Ивана и сунул палец в нее.

— Я не буду этого делать, — сказал Иван, тем не менее, глядя с интересом.

— Или что? Будешь лжецом?

Переключив внимание обратно на гильотину, Том поднял лезвие. За его плечом появилась

камера мобильного, снимающая происходящее.

— Ну же, Джинджер Том! Давай!

Он еще раз взглянул на Ивана, больше не выглядя таким довольным. Взгляд Тома вернулся

обратно к гильотине, пока в ушах звенели крики одобрения. Последнего взгляда на мальчика

Саведжа было достаточно, чтобы передумать. Блеск в глазах в сочетании со слабой тенью улыбки

говорили Тому, что это была плохая идея. Высунув палец из гильотины, под неодобрительные

возгласы толпы он быстро потянулся к школьному пиджаку и достал карандаш. Не произнеся ни

слова, он сунул его в отверстие и опустил ручку вниз.

6 В оригинале Ginger Tom. С английского Ginger — имбирь, а также это слово означает рыжевато-красный цвет

волос.

Перевод группы vk.com/dreamandrealisalive

Лезвие разрезало карандаш, словно тот был сделан из масла. Спустя секунду после встречи с

острым лезвием карандаш упал на пол школьного автобуса, и все свидетели происходящего

погрузились в молчание.

Перевод группы vk.com/dreamandrealisalive

5

Лицо с первой полосы газет, принадлежавшее Вернону Инглишу, не было похожим на лицо

человека, которого нанимали в качестве частного детектива. С мягкой кожаной кепкой, криво

посаженной на голове, сплюснутым носом и заросшим щетиной обвисшим лицом он выглядел

скорее как тренер по боксу, готовый кинуть в вас полотенцем.

— Пассажиры, не могли бы вы пройти вглубь салона? Мы не можем закрыть дверь, когда к

ней прижимаются люди.

Вернон был из числа невысокооплачиваемых детективов, что, однако, делало его

привлекательным для компании, борющейся против принудительного поглощения. Человек,

ответственный за поглощение компании, в данный момент добирался до работы на метро. Вернон

видел его в другом конце переполненного вагона. Когда президент компании впервые позвонил в

офис Вернона, который в действительности был не офисом, а мобильным телефоном в его кармане,

то голос его звучал крайне отчаянно. «Титус Саведж положил на нас глаз, — сказал он частному

детективу. — Все знают о том, насколько нетрадиционно он ведет дела. Нам нужно доказать, что

фактически он нарушает законы, если у нас есть хоть малейшие шансы на выживание. Копните под

него, мистер Инглиш. Сделайте все возможное, чтобы мы могли убедить мужчину поживиться где-

то в другом месте».

— Джентльмен в кепке и стеганом жилете. Будьте добры, найдите себе место или

подождите следующий поезд. Он прибудет с минуты на минуту.

Несколько секунд ушло у Вернона на то, чтобы понять, что проводник обращается по

громкоговорителю именно к нему. Он оглянулся. Все смотрели на него. Но, к всеобщему

раздражению, он использовал свой вес, чтобы поглубже втиснуться в вагон.

— Простите, — пробормотал он, когда дверь, наконец, закрылась. — Извините, это ваша

нога?

Вернону ни за что нельзя было выпускать из виду Титуса Саведжа. Он недолго вел дело, но

уже подозревал кое-кого во взятке, врученной в переулке. Вернон с огромной кружкой латте в руке

и крошками от миндального круассана на стойке заметил это со своего любимого наблюдательного

поста, который находился на высоком табурете в кофейне. Сейчас же он преследовал Саведжа до

дома. Было важно составить о мужчине цельную картину, увидеть его не только на работе, но и в

быту. Когда поезд метро тронулся, Вернон протиснулся сквозь толпу, чтобы схватиться за поручень.

Рядом с ним, на уровне его подмышки, молодая женщина закрыла глаза, сморщила нос и, видимо,

попыталась представить себя в каком-то другом месте. Вернон сделал вид, что не заметил ее. Так же

поступил и с мужчиной в шелковом шарфе, стоявшем дальше в вагоне. Титус находился возле пары

в одинаковых анораках7, склонившихся над картой Лондона. Он также держался за поручень и

казался полностью погруженным в свои мысли. Частный детектив одарил его беглым взглядом.

Титус жил где-то на окраине города, поэтому ехать ему нужно больше восьми станций. До тех пор,

заверил себя Вернон, разглядывая рекламу слабительного, он никуда не денется.

Прямо за ухом существовала точка, которую Титус считал ответственной за вину. В конце

теплого дня можно было обнаружить незаметный, но о многом говорящий запах. Он был похож на

пот, вырабатываемый экзокринными железами8. Складка кожи за мочкой интересовала Титуса,

потому что в ней образовывалась ловушка, где формировалась особенно жирная пленка на коже. И

хотя большинство людей не воспринимали этот запах, опытному человеку он мог рассказать многое.

Наклонившись к паре с картой города, Титус вдохнул, наслаждаясь смешением запахов двух

людей. Как знаток вин, он был способен различать компоненты и делать оценку качества. В данном

случае оба супруга были здоровы, хорошо сложены и правильно питались. С другой стороны, они

7 Анорак — легкая ветрозащитная куртка из плотной ткани с капюшоном, надеваемая через голову и не

имеющая обычного разреза с застёжкой спереди.

8 Экзокринные железы — железы внешней секреции, то есть «секрет», вырабатываемый ими, выводится на

поверхность тела или внутрь какой-либо полости.

Перевод группы vk.com/dreamandrealisalive

оба были слишком зрелыми, чтобы прийтись ему по вкусу. Крайней точкой стало обнаружение

Титусом триметиламина. Это природное вещество выделялось во время стресса и могло сделать

плоть немного тусклой. Учитывая, что эти ребята явно были туристами и, вполне возможно,

находились далеко от дома, было не удивительно, что они чувствовали себя слегка напряженно.

Когда поезд прибыл на следующую станцию, пара засомневалась, выходить им или нет. Они

переглянулись и снова вернулись к карте, переругиваясь на родном языке.

Титус отступил и улыбнулся сам себе. Это было забавное упражнение. Такое, каким он

наслаждался в час пик, чтобы скоротать время в поездке. Саведжи не просто слонялись вокруг,

убивая людей изо дня в день, чтобы утолить жажду к человеческой плоти. Она была деликатесом.

Пища, которой они наслаждались в особенных случаях. Иногда они готовили трапезу, чтобы

отметить особенный момент в жизни. А порой убийство было необходимым, поскольку кто-то

чересчур близко подбирался к истине происходящего, чтобы семья могла чувствовать себя

комфорно.

— Простите, сэр, — сказал турист на ломаном английском и повернулся к нему. — Как нам

добраться до Дворца9?

Как иностранные туристы, пара была сильно удивлена вежливостью, которую проявил Титус,

и временем, которое он им уделил. Он показал место их назначения на карте, объяснил, что они едут

не в том направлении, а затем встал у открывшейся двери и указал на нужную платформу. Когда

пара вышла, осыпая его благодарностями, Титус склонил голову и пожелал им хорошего дня. В то

же время в дальнем уголке его разума он размышлял, сможет ли соль заглушить вещество стресса в

сочном кусочке бедра или ребер. Если это сработает, подумал он, можно будет оставить мясо

мариноваться для бефстроганова, томящегося на медленном огне, от которого текут слюнки.

Титус прикидывал время готовки в духовке, когда в вагон через закрывающиеся двери

вбежал молодой человек. Это был драматичный вход, и Титус единственный проигнорировал его.

Он продолжал наслаждаться приготовлением воображаемого блюда, глядя в потолок, когда поезд