Женя, тяжело дыша, притягивал Алису к себе все сильнее и сильнее, хотя ей ошибочно казалось, что ближе уже некуда. Ее руки сжали его плечи, и она с удовольствием отметила, какие они у него широкие и сильные. Мужчина начал целовать ее шею, медленно спускаясь к вырезу на платье. Его поцелуи обжигали ей кожу, такими горячими они были, а руки прижимали к себе так крепко, что казалось, кости могут треснуть. Но всего этого Алисе было мало. Безумно мало. Она сильнее впивалась ногтями в плечи Жени, требуя большего.

 Ее руки скользнули к его пояснице, впиваясь ногтями в кожу, заставляя мужчину стонать. В ответ он чуть-чуть повернул голову девушки, углубляя поцелуй. 

Когда он целовал ее в шею, ее спина выгибалась, а грудь восхитительно прижималась к его. Она была так отзывчива. Каждый раз, когда он делал что-то, что ей нравилось, ее ногти впивались глубже, а дыхание застревало в горле. Ему хотелось повторять это снова и снова.

 − Мы должны остановиться, − произнесла она.

Остановка была так же заманчива, как и бита для коленных чашечек, но он все равно это сделал. Мужчина поднял голову от нежной покрасневшей шеи и взглянул в ее широко раскрытые глаза. Они светились от потрясения, страха или чего-то еще. Что бы это ни было, он не это надеялся увидеть на ее лице. Евгений отступил назад, чтобы дать ей немного пространства.

А потом Алиса неожиданно ударила его по щеке.

Громкий звук эхом разнесся по пустой улице, и ему потребовалось несколько секунд, чтобы сквозь возбуждение почувствовать небольшое жжение. 

«Она была очаровательна» − подумал он. Потом моргнул и отвернулся. Девушка в потрясении прикрыла рот ладонями, глубоко вздохнула и еле слышно произнесла:

− Прости меня. Я... я не должна была этого делать.

Он сглотнул и отступил еще на несколько шагов.

− Не извиняйся. Я это заслужил. Я не должен был тебя целовать. Впредь больше такого не повториться.

Головой он это понимал. Но все его тело знало, что хотело бы прижаться к ней снова. Он едва мог мыслить ясно из-за того, как сильно ее хотел.

− Мне нужно идти, – тихо произнесла Алиса.

- Я тебя довезу до дома, нам по пути, - тоже тихо произнес он слова.

- Не нужно, я сама доберусь.

- Но на улице дождь и ты промокла из-за меня

- Пускай. Я же сказала, что доберусь сама.

- А я тебе сказал что довезу. И не спорь со мной, а садись в машину, - прорычал на нее Евгений.

- Но…

-Никаких «но», тебе понятно,- перебил ее он.

- Кто вы такой, что бы мной командовать? – закричала Алиса.

- Я твой преподаватель, и если я сказал сесть в машину, значит сделай это!

- Не хочу, и вы не сможете заставить меня.

- Ты бросаешь мне вызов? Хочешь проверить, кто сильнее?

- Вы ничего мне не сделаете.

Вместо того чтобы продолжить спорить, он просто резко подошел, подхватил ее на руки и потащил к двери. Потом усадил на сидение и застегнул ремень безопасности.

А когда обошел машину и сел, она снова обозвала его индюком, на что он только засмеялся. Всю оставшуюся дорогу они сидели в тишине. Подъехав к дому, девушка выскочила из машины как ошпаренная, и он следом за ней, чтобы открыть багажник.

Когда он подал ей сумки, ему захотелось ее снова поцеловать, но на сей раз, он держал себя в руках, понимая, что сделал ошибку и подался эмоциям.

На прощание она пробубнила слова благодарности и направилась к своим воротам. Оставляя его в одиночестве. Пока она не скрылась внутри, он стоял и смотрел ей в след, и как только потом сел в машину и, надавив посильней на газ, сорвался с места как молния.

25.

Закрыв за собой дверь, Алиса прижалась спиной к холодному металлу ворот и спустилась по нему на корточки. Кожа горела там, где он целовал ее. Девушка хотела остановить его еще в самом начале. Но потом его рука сжалась в ее волосах, и девушка забыла обо всем на свете.

Хотя сам поцелуй был каким-то парадоксом и не должен был произойти вообще, он был сладким и мягким, и такого девушка не ожидала от Евгения. Каждый раз, когда она думала оттолкнуть мужчину, происходило что-то еще: оттягивание волос, дорожка из поцелуев к ее вырезу, прижимание его бедер, что стирало ее мысли и заставляло целовать его дальше.

- Не знаю, как он умудрялся быть нежным и грубым одновременно, но нужно отдать ему должное, это было умопомрачительно, - проговорила про себя Алиса.

 Пощечина оказалась бурной реакцией, но внутри у нее бушевал ураган, сеющий хаос в груди, похоть, страх и вину, поэтому она  просто сорвалась.

На улице моросил дождик, но холодные и тяжелые капли приводили Алису в чувства. Она не боялась промокнуть или простудиться. С того времени как она приехала, прошло около часа, а девушка все сидела, не замечая времени, и забыв обо всем.

Она все время в мыслях прокручивала тот поцелуй, не в силах его забыть. Каждое его прикосновение остро воспроизводилось в памяти. Когда Алиса наконец почувствовала, как сильно отекли ноги, она зашла в дом. Там никого не было, все куда-то разбежались. Она занесла свои вещи в комнату, взяла из шкафа чистую и сухую одежду, и по дороге в ванную захватила еще с собой вещи, которые нужно было бросить в стирку.

Первым делом загрузив грязную одежду в стиральную машинку, девушка подхватила свой любимый гель для душа, и пошла мыться. Обычно с ней всегда был телефон, но сегодня она впервые про него забыла. Странно вообще, что она еще помнила, как ее зовут.

Сорвавшись с места, Евгений решил поехать в ближайший бар, вместо того, чтобы отправиться домой. Весь мокрый, не обращая на это внимания, он зашел в задымленное помещение, где яблоку негде было упасть, несмотря на ранний час.

Несколько человек сидело в дальнем углу за столиками, кто-то пил в одиночестве, кто-то с друзьями. Посередине стоял бильярдный столик и несколько пьяных мужланов чуть не устроили драку, решая кто следующий будет бить по шару.

Остальные посетители толпились возле бара, стоя или сидя с пивом или другим алкоголем в руках. Несколько из них курили, и еще несколько пар, которые напились в зюзю, чуть ли не занялись сексом прямо у барной стойки.

Но Евгения не волновало, кто, чем занимался. Его волновало другое. Он не знал просто напросто, что дальше делать, не знал, почему подался порыву эмоций и поцеловал студентку. Он, как преподаватель, понимает, к каким последствиям, все это может привести.

Он не представлял, почему его в тридцать лет так тянуло к этой девчонке, как мальчишку в студенческие годы. Он знал, что нельзя о ней думать, но он не мог выбросить из головы тот поцелуй и то, как она отзывалась на его прикосновения. Он бы ее так вечность целовал,  не выпуская из рук.