«Тебе пора отдохнуть», - Сяо Ле похлопал Сяо Чэ по плечу с нежной улыбкой на лице.

Сяо Чэ не знал, что его дедушка скрывал за этой улыбкой всё это время.

Чем старше становился Сяо Ле, тем мягче был его характер. Когда он был молод, он был похож на свечу, которая может вспыхнуть мгновенно. Если кто-то выводил его из себя, то он отвечал этому человеку десятикратно, и никто не смел его провоцировать. Сяо Чэ слишком хорошо понимал, что характер деда меняется не из-за возраста, а из-за него…

Из-за необходимости защищать своего бесполезного внука он стал добрее и мягче. Даже если на него смотрят свысока, он будет терпеть, сколько сможет, чтобы не оставить врагов, которые могли бы вернуться после его смерти и отыграться на его внуке.

Хотя Пятый Старейшина был самым сильным человеком в Городе Плывущих Облаков, теперь его не уважали и боялись не больше других Старейшин. Это было верно и в отношении молодого поколения.

Глядя в спину Сяо Ле, Сяо Чэ вспомнил лица, преисполненные неуважения и насмешки. Он сжал кулаки так, что они побелели. Его взгляд стал ледяным и острым, словно заточенный клинок. Он улыбнулся. От этой улыбки волосы могли бы встать дыбом.

Сяо Чэ, несомненно, был мстительным человеком. Он был человеком, который долгие шесть лет копил обиду на Континенте Лазурного Облака, его сердце было наполнено ненавистью. Он помнил всё. Он помнил всех людей, которые хорошо к нему относились, но и всех, кто не был добр к нему. Он хранил эти воспоминания в глубине своего сердца… до тех пор, пока не придёт время отомстить даже за самые мелкие обиды.

«Вы все… пожалеете об этом…» - глухо прорычал Сяо Чэ, как будто проклиная их.

Если небо даровало ему шанс жить другим человеком, как может он позволить себе и своему деду страдать из-за подобных издевательств.

Когда он вернулся в свой маленький дворик, луна ещё высоко висела в небе. Сяо Чэ прошёл в угол двора и вытянул левую руку. Внезапно водяные стрелы ударили из его ладони.

Во время сегодняшней свадьбы, ему пришлось выпить много вина. В результате он выпил столько, что, казалось, он еле стоит на ногах. В действительности же он был абсолютно трезв. И не потому, что он обладал такой способностью, а благодаря Ядовитой Небесной Жемчужине. Всё вино, которое он выпил, он отправил в Ядовитую Небесную Жемчужину. Поскольку жемчужина была частью его тела, он мог обращаться с ней, как с частью своего тела.

Булькающий звук слышался долгое время, пока всё вино не было удалено из Ядовитой Небесной Жемчужины. Сяо Чэ поднял левую руку, мокрую от вина, и ухмыльнулся. Он потёр рукой лицо и задержал дыхание, чтобы его лицо покраснело. Спотыкаясь, он широко открыл двери спальни, раскачиваясь из стороны в сторону, как будто был пьян.

Окутанный винным запахом Сяо Чэ стоял пошатываясь, казалось, он может упасть в любой момент. Он неловко поднял голову и посмотрел на Ся Цин Юэ. Она сидела на кровати, закрыв свои прекрасные глаза. Было очень тихо. Неяркий свет свечей освещал её красивое нежное лицо, создавая необычное, мистическое ощущение.

Глаза Сяо Чэ прояснились, на дрожащих ногах он подошёл к Ся Цин Юэ: «Хе-хе-хе, жена моя… я так долго ждал, когда смогу овладеть тобой… давай же… сейчас… воспользуемся этими свадебными покоями…»

Ся Цин Юэ внезапно открыла глаза и небрежно взмахнула правой рукой.

Непреодолимая холодная сила выбросила Сяо Чэ за дверь. Он упал на землю, чуть не перевернув каменный стол, стоявший посередине двора.

Сяо Чэ было больно, он потёр отбитую задницу. Ему потребовалось приложить немало усилий, чтобы встать. Он сердито закричал: «Чёрт! Я же пошутил, почему ты такая безжалостная! Я такой слабый, а ты так сильно меня ударила… можно подумать, что ты планировала убить своего мужа».

Дверь захлопнулась.

Сяо Чэ толкнул дверь, но обнаружил, что она плотно закрыта.

Сяо Чэ впал в уныние… Эта женщина даже шутки воспринимает настолько серьёзно, не говоря уже о заигрываниях. Смогу ли я жить счастливо в таких условиях?

«Я же действительно пошутил… Кроме того, я на первом уровне Элементарной ступени. Даже если бы я захотел что-то сделать с тобой, это было бы невозможно».

Ся Цин Юэ не ответила.

Долгое время Сяо Чэ стоял под дверью, но дверь не собиралась открываться. В небольшом дворике Сяо Чэ был всего один дом. Не было даже никакого сарая или конюшни. Если бы это был обычный день, он мог бы украдкой проскользнуть к своей маленькой тёте и спать у неё. Но сегодня его первая брачная ночь и он не может спать где-то в другом месте.

Подул холодный ветер. Сяо Чэ задрожал и съёжился. Он постучал в дверь и тихо сказал: «Эй, неужели ты, и правда, оставишь меня ночевать на улице? Ты же знаешь, как много людей в клане Сяо мечтают заполучить тебя. Они очень расстроены тем, что у нас сегодня первая брачная ночь. Они понимают, что настолько талантливая женщина, как ты, не позволит мне даже прикоснуться к себе, хотя мы и женаты. Они только и ждут предлога, чтобы осмеять меня. Если они придут и увидят, что ты не пустила меня в дом, я стану посмешищем на всю оставшуюся жизнь».

«Я же всё-таки твой муж. Неужели ты настолько бессердечна, что будешь спокойно смотреть, как надо мной смеются?»

Из комнаты не доносилось ни звука. Когда Ся Чэ уже собрался выбить дверь ногой, дверь медленно открылась.

Быстро, как молния, Сяо Чэ заскочил внутрь и захлопнул за собой дверь.

Ся Цин Юэ сидела на кровати в той же позе, что и раньше. И хотя она просто сидела, она была очень элегантна. Она медленно подняла свои прекрасные глаза на Сяо Чэ и тихо сказала: «Не подходи ко мне ближе, чем на пять шагов».

«И где я буду спать?» - Сяо Чэ потёр подбородок. Комната была маленькая. В ней были только кровать, письменный стол, обеденный стол и два шкафа. Если пересечь комнату с востока на запад, получилось бы самое большее 7-8 шагов между ними.

«Спи на кровати» - Ся Цин Юэ встала.

«В этом нет необходимости!» - категорически отказался Сяо Чэ. Он сел в дальний от Ся Цин Юэ угол и закрыл глаза. И пусть Ся Цин Юэ в сто раз сильнее, чем он, как мужчина он не может позволить девушке спать где-то, кроме кровати, если у него есть выбор.

Он женился на такой красавице, но в первую брачную ночь он не может не только приласкать её, но даже дотронуться до неё. Более того, он не может спать в собственной постели. Он может только молча сидеть в углу своей комнаты, обняв колени…

Вот теперь Сяо Чэ действительно почувствовал всю жестокую несправедливость этого мира.

Свет красных свечей отражался от стен комнаты, украшенных символами любви. Два человека в красных свадебных одеждах молчали. Один, сидя на краю кровати, другой, жалко прижавшись в углу комнаты. Ни один звук не нарушил это затянувшееся молчание, кроме их дыхания.

Через некоторое время Сяо Чэ не выдержал: «Ты на самом деле… оставишь меня здесь на всю ночь?»

Длинные ресницы Ся Цин Юэ дрогнули. Изящно повернувшись, она легла на кровать и опустила алую занавеску. Теперь Сяо Чэ мог разглядеть только её смутную тень. Вдруг Ся Цин Юэ взмахнула руками, и порыв холодного ветра погасил обе красные свечи, оставив Сяо Чэ сидеть в темноте.

Даже если для него невозможно победить эту женщину, и даже если она холодна как лёд, он никак не мог с этим согласиться.

«Я же просто пошутил. Я не только не был пьян, но и вообще не выпил ни одного глотка сегодня… Если ты не понимаешь шуток, у тебя нет чувства юмора», - обиженно пробормотал Сяо Чэ.

«Я знаю, что ты не был пьян», - холодно ответила Ся Цин Юэ. «Я ненавижу людей, которые мочатся и испражняются, где попало».

«Мочатся и испражняются… где попало?»

Может ли быть… когда он выливал вино из Ядовитой Небесной Жемчужины?

Чёрт!!!

Сяо Чэ выскочил из своего угла с широко открытыми глазами: «Ты хочешь сказать, что я мочился где попало? Ты не видела этого своими глазами! Тот звук, который ты слышала, это я выливал вино! Вино… выливал вино! Я достойный человек клана Сяо, как я могу делать что-то настолько неприличное! Ты можешь смотреть на меня свысока из-за моей Внутренней силы, но не оскорбляй меня как личность!»