— А вдруг он еще захочет его показать? Что, если он… если он будет меня преследовать?

— Перестань. В конце концов, он амбициозен, много работает, и у него просто не будет времени на тебя.

— Ты права, — немного успокоилась Эми. — В воскресенье он приглашен к младшему Дрю.

— Да? — Кейт обдумала эту информацию. — Поэтому он сделал тебе предложение?

Эми кивнула.

— Наверное, они предложили ему приехать с девушкой, вот он решил, что я как раз подойду.

— Жаль, что ты не приняла его предложения.

Эми уставилась на нее.

— Приглашения?

— И то, и другое. Может быть, свозив тебя на ланч, он бы сам раздумал жениться на тебе.

— Не понимаю. — Однако, несмотря на свое отчаяние, она видела, что Кейт поддразнивает ее. — Ты же знаешь, что я не ем рыбу ножом.

— Увы, ты не из тех женщин, которые со всем соглашаются. В самом деле, — продолжала она, будто бы обдумывая новые подробности, — ты очень любишь учить.

— Ну нет! Не больше, чем все учителя! — мгновенно взвилась Эми.

— Посмотрел бы он на тебя в обычной жизни, а не только в постели, — стояла на своем Кейт, — он бы уже давно с тобой расстался.

— Просто я умею заставить мальчиков вести себя хорошо, когда они теряют чувство меры…

Эми улыбнулась, чувствуя, как расслабляются мускулы у нее на лице. Выпад Кейт показался ей забавным.

— Я ведь и его заставила, правда? По крайней мере, если не заставила, то…

— Заставила, заставила… — Кейт посмотрела на часы. — Нам пора.

Эми убрала каштан в коробку и посмотрела на нарисованный глаз.

— А ведь он не умеет рисовать.

— Он многого не умеет.

— Да, — согласилась Эми и вслед за Кейт поднялась со стула.

Она чувствовала себя значительно спокойнее и увереннее, чем час назад. Она поглядела в окно на уходящие вдаль холмы. Где-то там стоит мерзкий дом, и в этом мерзком доме мерзкий человек строит планы, как запутать ее. Ему это отчасти удалось; наверное, еще лучше удалось бы, если бы ее подруга не вселила в нее уверенность в собственных силах.

Она представила себе молоток, падающий на несчастный каштан, но это видение тут же растаяло в бледно-голубом зимнем воздухе.

— Знаешь, ему не нравилось, как я готовлю, — заметила она. — Слишком просто на его вкус.

Кейт улыбнулась.

— Я как раз хотела об этом сказать.

— Ты собиралась составить список причин, которые должны были отвратить его от женитьбы на мне?

— Я бы составила, если бы понадобилось. Тебе лучше? Правда?

— Намного лучше. — Эми повесила сумку на плечо. — И… Кейт… — Она чуть-чуть помолчала. — Спасибо.

— Мисс, моя сестра ходит на курсы машинописи, — объявила синеглазая Трейси Норрис. — И каждый новый параграф они начинают… — она сделала долгую драматическую паузу, — с красной строки.

Эми постаралась скрыть раздражение от того, что девочка поймала ее на ошибке. На драматических уроках ничего подобного не случается. Там она в своей тарелке, а уроки английского ведет, чтобы заполнить пробелы в расписании.

На драматических уроках, думала Эми, дети увлечены, и у них нет времени ни на что другое.

— Не полдюйма, как вы говорите, — стояла на своем Трейси.

— Но так в книжках, — растерялась Эми со своей вечной готовностью признать свое незнание. — Я посмотрю.

Она сказала себе, что надо будет спросить у Кейт, а пока прошла по классу, приблизилась к парте Трейси и открыла книгу, которая лежала перед ней.

— Пока я не выяснила, пиши, как тут.

Трейси внимательно читала страницу, не желая сдаваться.

— Первый параграф начинается с красной строки.

— И это все. Смотри дальше. Ну же, Трейси, работай, а то мы никогда не закончим… Тим!

— Я, мисс. — Розовощекий Тим Хорнер обернулся с первой парты, изображая совершенную невинность. — Я только…

— Только тратишь время впустую. Как всегда.

Класс ждал, зная, что будет дальше. Эми возвратилась к своему столу, на сей раз громко стуча каблуками, чтобы усилить напряжение.

— Ты пробездельничал еще семь минут. Всего двадцать три.

— Да, мисс. Прошу прощения, мисс.

Тим наклонился над тетрадью. У него был самый высокий показатель бессмысленно потраченного времени, что неминуемо должно было привести к сокращению большой перемены, и эта угроза заставила его наконец приняться за дело. Остальные, позлорадствовав, вновь взялись за упражнение.

— Как пишется «седло», мисс? — спросила Дженни.

Это означало, что она покончила с упражнениями и берется за изложение. Эми вздохнула при мысли, что пора читать дальше о лошади, и написала «седло» на доске. Когда она оглянулась, все сидели, уткнувшись в свои тетради, и Эми подумала, что, пока они заняты, не стоит отвлекать их внимание. С другой стороны, в любую минуту им могла потребоваться ее помощь, так что она все равно своими делами не займется.

Половина четвертого, отметила про себя Эми, и подавила зевок. Чего-чего, а зевать на драматических уроках ее никогда не тянуло. Здесь же сиди и смотри. Еще пятнадцать минут, и звонок. Сегодня она ляжет рано и будет спать, спать. Слава Богу, у нее есть Кейт. После их разговора у Эми стало гораздо легче на душе…

— Что, Мартин? — спросила она заглянувшего в дверь ученика.

Мартин Салливан, не скрывая презрения, оглядел аккуратно одетых учеников. В сентябре он тоже попытался стать, как все, и некоторое время приходил в школу в серых брюках и темно-красном свитере. Сейчас на нем были вытертые джинсы, заношенная рубашка и слишком большой кожаный пиджак.

— Вас к телефону, — он поймал ее взгляд, — мисс.

Эми нахмурилась. Никто из ее друзей и родных никогда не звонил в школу.

— Правда, мисс. — Мартин был на удивление серьезен и даже озабочен. — Мисс Брук сказала, чтобы я хорошо себя вел, потому что у вас беда.

Беда? Эми сразу подумала об отце и братьях. Дэвид? Гарету недавно подарили мотоцикл…

— Работайте, — приказала она ученикам. — Вы должны до звонка закончить упражнения. Пошли, — повернулась она к Мартину.

Он пробормотал что-то вроде: «Я и сам бы пошел», — и вышел в коридор. Едва они остались одни, как он мгновенно переменился и зашагал в ногу с Эми.

— Тебя опять вызвали? Что ты натворил на этот раз?

Эми не хотелось молчать.

— Сволочи…

Мартин подбросил вверх камешек.

— Не говори так… Это полицейские? У тебя неприятности с полицией?

— Я ничего не делал.

— Ага. Всего лишь прогуливаешь.

— У нас служба по понедельникам.

— Если ты ходишь на службу, — не преминула воспользоваться случаем Эми, — то должен был бы чему-нибудь научиться. — Она вздохнула. — Где тебя забрали полицейские?

— Я ничего не делал с их проклятым… — Он настороженно поглядел на нее, махнув растрепанными светлыми волосами. — Я ничего не делал такого в старом соборе.

— В соборе?

Эми показалось, что она ослышалась.

— Я думал, там у меня лучше получится.

— Что получится?

Эми на секунду представила, как неряшливый мальчишка пытается играть в свои дурацкие видеоигры перед большим алтарем.

— Я думал, там лучше просить за больных. — Он шел рядом, опустив голову. — Бывает же, что люди туда ходят, а потом выздоравливают, правда?

— Ты заболел? — озабоченно спросила Эми.

— Не я. — Мартин засунул руки в карманы. — Все равно ничего не вышло. И ваш урок тоже ничего не дал.

Урок? Драматический урок? Эми вспомнила, как в пятницу Мартин представлял в классе атлета, которым мог бы стать, если бы захотел. Потом, запинаясь и умолкая, он рассказал, что крутился по часовой стрелке, желая кого-то вылечить… Кого?.. Значит, насмотревшись на ведьминский танец, который она показала ребятам, чтобы они немножко отдохнули и расслабились, он отправился в собор и там…

— Я стоял в сторонке и никому не мешал, а он все равно как начал орать на меня. Ну, я его и послал… Сказал, мол, не его дело. А тут полицейские.

— Мартин, не надо было делать это там, — расстроившись, проговорила Эми. — В соборе разве можно?