- А ты рассчитываешь, что баба Яга будет с тобой разговаривать?

- Я мужчина и как уговорить женщину знаю.

- Что-то на меня твои уговоры не действуют, так что даже не старайся я еду с тобой и точка.

- Там холодно, - предупредил меня мужчина.

- Ничего выживу.

- Тогда полетели.

Я забралась на коня позади Михей, летели мы три дня почти без перерыва, спускались только чтобы поесть и размять ноги, мороз крепчал, мы минули горы и спустились на другой стороне, впереди лежала степь. Я пересела на Моль, и мы поскакали, вскоре появилась полоска воды, река была огромная, но совершенно спокойная.

- Как красиво, - выдохнула я.

- Я бы так не сказал, - протянул Михей, оттягивая меня от реки.

- Да ладно это легко перелетим и все.

- Кто-то плохо знает сказки, перелететь не получиться, смотри.

Он кинул камень и тут из-под воды вырвался огненный столб.

- Попытаемся перелететь, и нас сметет огненной волной.

- Тогда давай по мосту, - предложила я.

- Где ты видишь здесь мост?

- Вон там, - махнула я рукой, и мы подхватив коней под уздцы пошли по берегу.

Вскоре появилась роща, и совершенно на пустом берегу, стояли два столба, мы осмотрелись.

- Надо же кого я вижу, - раздалось за нашими спинами и мы резко обернулись, в руке Михея сверкнул меч. Позади нас стоял Соловей с двумя громилами.

- Калинов мост, - протянула я.

- Я поражен, - отозвался Соловей. – Вижу, вы добрались, что ж хотите мост через Горюн-реку, платите.

- Что ты хочешь? – спросил Михей.

- Дай подумать, в золоте я не нуждаюсь, перо есть, яблоко тоже, а вот удиви меня.

Я задумалась, что можно предложить человеку, у которого есть всё, и что есть у нас, хотя. Я стянула с рук перчатки.

- Вот это подойдет?

Я сняла с пальца кольцо и протянула его Соловью, мужчина протянул руку и резко отдернул.

- Я сегодня добрый, так что идите так, - Соловей, щелкнул пальцами и из-под воды стал подниматься мост.

Я задрожала.

- Я по нему не пойду.

Мост состоял из человеческих костей, связанных между собой сухожилиями.

- Можешь убить меня, но я на него не вступлю, - уперлась я.

- Или ты идешь, или остаешься?

- Ты не понимаешь, они когда-то были живые, а ты по ним должен идти, как ты себе это представляешь, у меня есть чувства и я боюсь.

Михей разозлился.

- Закрой глаза.

Я послушалась, Михей перекинул меня через плечо и вступил на мост, я не слышала шагов мужчины, только стук копыт коней и только сильнее зажмуривалась.

- Почему ты их пропустил? – спросил один из громил.

- А ты хочешь схлестнуться с Кащеем из-за его суженой, - отозвался Соловей.

- Но Кащей мертв? - возразил второй.

- Он бессмертен, и много раз доказывал это, если они умрут, то я здесь буду не причем, не хочу чтобы он нашинковал меня на узкие полоски из-за того что я непочтительно посмотрел в сторону этой девчонки. Пусть идут с миром. Пошли, я есть хочу.

- Всё, - услышала я, - открой глаза.

Я тут же открыла, и меня повело в сторону Михей несколько минут держал меня за талию, пока в глазах не перестало двоиться.

- Верхом сможешь?

- Постараюсь.

Мы снова тронулись в путь, и только к вечеру подъехали к кромке леса.

- Давай заночуем здесь, а завтра попытаемся найти проход.

- Хорошо, я устала, - согласилась я.

Мы расседлали лошадей, и пустили их пастись, Михей закутал меня в одеяло и прижав к себе, я удивленно вскинула брови.

- Ничего личного, просто, если с тобой что-то случиться Владимир живьем шкуру снимет, и я не хочу чтобы ты заболела, давай спать.

- Давай, - согласилась я, и провалилась в спасительный сон.

Михей, оказался прав, я заболела, утром у меня поднялась температура, заболела голова. Выпив отвар, мы вступили под кроны деревьев, листья уже почти облетели, только кое-где совсем смелые, бросали вызов наступающей зиме, тишина не гомона птиц, не голосов животных. Я сидела на Моли, Михей вел лошадей на поводу, то и дело, оглядываясь на меня.

- Не надейся, - обнадежила я его, - выживу.

- Дурна девка, - проворчал себе под нос мужчина.

Мы вышли на прогалину между деревьями, вернее сказать уперлись носами в огромный забор, сделанный из сплетенных между собой костей, и осмотрелись невдалеке виднелись ворота, над ними сверкая в разные стороны огненными глазами, висели черепа, несколько наколотых на колы стояли возле ворот. Мы подошли к ним, я старалась не смотреть, Михей долго церемониться не стал и забарабанил в ворота, кулаками, потом присоединил к стучанию еще и тяжелые сапоги.

- Открывай карга! - крикнул он.

Внутри что-то заскрипело.

- Фу-фу, русским духом завоняло, - раздалось за воротами.

Я обиделась.

- И что я тебе говорила, - сказала я, - нужно было искупаться, когда была такая возможность, вот видишь что получилось. Бабушка простите его, он вообще псиной воняет, то есть медвежатиной.

- И ничего я не воняю, - возмутился мужчина.

- А ты себя нюхал, к тебе только с подветренной стороны последнее время подходить можно.

- У меня уникальный нюх, но я ничего не чувствую.

- Конечно, свое не воняет, - не осталась я в долгу.

- Ну знаешь, - разозлился Михей.

Наш спор прервали самым бесцеремонным способом, а именно тихим смехом, мы перестали спорить и уставились на молоденькую девушку с длинной почти до земли черной косой.

- Ну так заходите, - смеясь сказала девушка, отворяя ворота.

- А ты кто? – спросила я.

- Не узнаешь, баба Яга.

- Тю, не похожа, - отмахнулась я.

Мы вступила на двор, чистый большой, посередине стоял терем, украшенный черепами и костями. Мне стало плохо.

- Как же ты тут живешь?

- Привыкла, красиво, правда, это все Соловей сделал.

- Из кого? – еле подавив рвотный рефлекс, спросила я.

- Не из кого, а из чего, из дерева.

- Да ладно? - не поверила я.

- Сама смотри, - Яга сняла один из черепов и кинула мне, я боязливо поймала, осмотрела, правда дерево.

- Ничего себе, да у него золотые руки, - восхитилась я.

- Это да, только ему не говори, а то опять загордиться. Давай те в дом, а я пока баньку истоплю. Тогда и поговорим. Ведь не просто так вы ко мне пришли.

Яга пошла к бане, попутно кинув взгляд на коней, Моль тут же отвернулась, Буян наоборот стал отплясывать.

Ну, где конюшня вы знаете, - сказала она, проходя мимо коней.

Мы вошли в терем, внутри было всё в русско-народном стиле, огромная русская печь, стол, две скамьи. Мы переминались в дверном косяке.

- А ты, и правда, медвежатиной воняешь, - раздалось за спиной Михея, - иди, купайся, или может спинку потереть.

Михей зло сверкнул глазами и схватив Ягу под локоть.

- Я тебя с ней наедине не оставлю, так что ты со мной.

И выволок, её из горницы, я осталась одна, и тяжело опустилась на скамью, тут меня привлек странный шум и ржание. Я выглянула в окно, моя Моль была окружена более десятка белоснежных жеребцов, прижав ушки к голове, кобылка клацала зубами. Выскочив на крыльцо и пробравшись между ног жеребцов, стала на защиту своей любимицы.

- Пошли вон! – крикнула я замахиваясь.

Жеребцы издали шипение и пригнув лебединые шеи ощерились заостренными клыками.

Ничего себе лошадки, - подумала я, но отступать не собиралась.

Моль поступила так же зашипев, она притянула меня к себе, её глаза загорелись голубым светом. С безоблачного неба ударила молния, оставив на земле огромного прекрасного белоснежного с длинной гривой и хвостом коня, он гордо подошел к нам, жеребцы расступались перед ним.

- И во что ты опять ввязалась? - спросил конь.

Я оторопела.

- Мы всю землю облетели, но так тебя и не нашли.

- Простите, - сказала я.

Конь заулыбался.

- Маленькая ты моя.

- Папа, - всхлипнула Моль и отодвинув меня, прижалась к корпусу коня, я опустилась на землю, - и я уже не маленькая.