Экзамен

Последний день. Последний день перед экзаменом. Завтра я получу сертификат гражданина Земли и наконец-то перестану быть маленьким ребенком, за которого решают все и все, а буду полноценным членом общества. И учиться я стану там, где сама захочу. Подумаешь, вся семья против. А мне нравится. У мамы истерика: "Ах, девочке не пристало." Дедушке, значит, пристало, а внучке, значит, нет. А может, я семейную традицию основать хочу. Может, я тоже профессором стану.

Ну да, такая у меня семья. Профессорская. Мама и папа знаменитые археологи, бабушка специалист по культурному и литературному наследию двадцатого и двадцать первого века, а дедушка всю жизнь разрабатывает и внедряет механизмы, существенно облегчающие людям жизнь. В старину это называлось смешным словом "робот": всякие громоздкие металлические машины. Сейчас же вся работа проходит на стыке двух наук: генной биоинженерии и робототехники, и дошла уже до таких высот, что визуально отличить где робот, а где простой человек, может только специалист.

Это очень здорово, что человечество придумало себе таких незаменимых помощников. Ведь смешно же композитору самому гладить себе брюки, когда за это время он мог бы написать замечательную мелодию. А так вся домашняя работа переделана, дети всегда присмотрены, клумбы вскопаны и цветами засеяны. Красота! И роботам от людей почет и уважение. Им даже выходные дни положены. По закону робот может работать только шесть дней в неделю. А еще для него обязательно должна быть отдельная комната, иначе вам его просто не продадут. Ну и проверки там всякие проходят, чтоб роботов не обижали.

Ой, что-то я заболталась. У меня же у самой завтра проверка. Экзамен ведь. Так, географию я знаю, в планетах расселения тоже разбираюсь, законы все выучила назубок. Точно. Надо повторить литературу и культурологию прошлых веков. Уж у внучки самой Ясинской обязательно спросят что-нибудь этакое. И пусть низкий балл поставить не посмеют, но бабушке обязательно накапают, а я свою бабулю люблю и расстраивать не хочу. Так, где там мои чипики?

Все-таки замечательно жить и учиться в наше время. Никаких тебе громоздких книжек, никаких тебе хрупких электронных штучек. Вставил чип в специальный разъем за ухом – и вся информация у тебя в голове. Остается только систематизировать и применить в нужное время в нужном месте.

***

Игорь Северянин. Иосиф Бродский. Русские народные сказки.

– ААА...– Я потянулась и сладко зевнула. Что-то голова начинает болеть, дождь, что ли, будет.

Булгаков. Леви. Фрост. Делибес.

Жарко и спать очень хочется, а еще два чипа по культурологии. Скульптуры, фрески, архитектура.

– АААА ... только бы дотянуть до подушшш...

***

Я бежала по узкому лабиринту изо всех сил. Где-то потерялись туфли и ноги в кровь были разбиты о каменный неровный пол, но остановиться даже на секундочку я не могла. Ведь за мной гнался не кто-нибудь, а сам Змей Горыныч. Правда, почему-то верхом на Сером Волке. Только мне от этого было не легче, потому что я точно знала, если догонят – обязательно съедят. Спрятаться было решительно некуда, гладкие каменные стены уходили высоко вверх, но не было в них ни то что какой-нибудь ниши, даже мышиные норы попадались очень редко. Вдруг впереди мелькнул кусок яркой ткани, и поравнявшись с ним, я споткнулась от неожиданности. Это была игрушка, маленький Щелкунчик, только почему-то в голубом мундире. Глядя на мое ошарашенное лицо, он вдруг лихо подмигнул и чуть сдвинулся в сторону. За ним был обычный мышиный лаз. Я туда не влезу, не влезу, не влезу, но жаркое дыхание Змея было уже обожгло спину и мне просто нечего стало терять.

Лабиринт. Он был и здесь. Только какой-то очень многоярусный. Отдышавшись и оглядевшись я с изумлением поняла, что он весь состоит из букв и разных знаков препинания. Огромная толпа маленьких злобных гремлинов поодиночке и целыми группами перетаскивала их с места на место, совершенно не заботясь о том, в каком порядке эти буквы стояли раньше. По моему, самой главной их задачей было не допустить появления абзацев, потому что пустые места в начале яруса заполнялись особенно быстро. Меня заметили. Какой-то коротышка в засаленном кафтане заглянул мне в лицо и яростно потряс скрюченным пальцем:

– Ты не Гоголь!

От испуга у меня не только тряслись коленки, но и пропал голос. Все, что я смогла выдавить из себя хриплым шепотом:

– Меня зовут Яна.

– Яна? – коротышка на манер голубя крутил головой на толстой шее, как будто примериваясь, куда лучше клюнуть. – Яна? – Голос его то отдалялся, то приближался, почему-то опять становилось нестерпимо жарко.

– Яна, Яна, Яна...

Бабушка? Зачем ты здесь, это же лабиринт. И куда делся коротышка?

***

– Ну вот, а Вы боялись. – Незнакомый дядька в белом халате улыбался во все тридцать два зуба. Его улыбка могла сделать рекламу любой стоматологической клинике. А вот бабушка выглядела встревоженной и осунувшейся:

– Яночка, как же ты нас напугала. Мы уже думали родителям звонить, чтоб бросали свои раскопки и возвращались.

– Что случилось? – Язык распух и с трудом ворочался во рту. Горло нещадно драло наждаком, перед глазами мелькали не мошки, а какие-то слоны, потому что мошек таких размеров не бывает.

– Ничего страшного, – улыбчивая гордость стоматологии заботливо поднес мне поилку с какой-то желтоватой гадостью. – Ничего страшного, просто Вы где-то умудрились подхватить марсианскую лихорадку и провалялись в беспамятстве три дня.

Что? Три дня? Если до этого мне было просто очень плохо, то теперь все. Теперь все стало хуже в тысячу раз. Ведь если ты не сдал экзамен и не получил сертификат гражданина Земли, для тебя закрыты все учебные заведения. А простую работу на Земле давно делают только роботы. И что? Целый год, целый год до следующего экзамена мне придется просто бить баклуши, нюхать цветочки на посаженной нашим роботом клумбе и любоваться закатами? УУУУ!!! Хоть с Земли беги, на планетах расселения всегда люди нужны. Вот только я не хочу никуда бежать, это мама с папой с удовольствием по десять месяцев в году по всяким раскопкам лазят, а мне дома нравится, я и бабушку очень люблю, а без деда вообще жизни не представляю. Не зря же я хочу пойти по его стопам. И потом, пока я буду сидеть где-нибудь на Новом Альтаире наука на Земле уйдет так далеко вперед, что даже обожаемый дед не может мне помочь быстро наверстать упущенное. И что? Прощай все мечты? Прощай генная инженерия, да здравствует археология? Не хочу! Надо что-то придумать, но вот что?

***

Летние ночи коротки. Не успеешь заслушаться сводным оркестром цикад, как начинают распевку первые птахи. Хорошо им. Летят куда хотят. А я вот застряла. Ни вперед, ни назад, междумирье какое-то. Только и остается сидеть на крылечке, с тоской разглядывая уже набившие оскомину окрестности. За спиной раздались тихие шаги, запахло хорошим английским табаком (единственная плохая привычка дедушки, которую не смогла победить бабушка), и теплая, чуть шершавая и такая знакомая с детства ладонь легла мне на плечо.

– Все грустишь, малышка?

– Я уже не малышка, – проворчала я, и потерлась щекой о дедушкину руку. – Вот скажи, почему такая несправедливость? Я ведь так хотела быть похожей на тебя. Закончить институт и работать в твоей лаборатории, где не просто собирают сосуды, шарниры, нервы и механизмы, а в каждое такое творение вкладывают душу. Может быть, именно поэтому ваших роботов практически невозможно отличить от живых людей. А какая-то случайность, гадкая лихорадка, и все пошло не так.

Дед уселся рядом, как в детстве притягивая меня себе под бочок, и дернул за ухо.

– А говоришь, взрослая. Малышка и есть. Не бывает случайностей на свете, любая случайность обратная сторона закономерности. Запомни это, будущий великий ученый. Значит, ты просто еще не готова.

– Что? Я не готова? – как всегда, от испуга или от волнения у меня резко садился голос и пришлось издавать какие-то мерзкие звуки. – Это я не готова? А давай спорить!