Корейские буржуазные националисты боялись вооружения народных масс. Отсутствие революционной партии у борющегося народа пагубно отразилось на развитии всеобщего вооруженного восстания. Весть о подъеме национально-освободительного движения в Корее и его жестоком подавлении японскими властями быстро распространилась среди корейцев Приморья. Они устраивали многолюдные митинги и демонстрации в знак солидарности со своими братьями, поднявшимися на борьбу против японских угнетателей. Демонстрацию солидарности провели и корейцы Владивостока 18 марта 1919 г. Такие же демонстрации прошли и в других городах и селениях Приморья: в Никольск-Уссурийском, Хабаровске, Шкотовской волости и других (ЦГАДВ, ф.37, оп.1, д.960, л.5).

Хон Бом До.

Движение за независимость активизировалось в дни народного восстания 1919 г. среди корейского населения в Маньчжурии. Там в марте 1919 г. ТакжЕ происходили многочисленные демонстрации и митинги, в которых, по официальным японским данным, участвовало около 60 тысяч человек. Корейские революционеры-эмигранты создавали партизанские отряды. Героически боролись против японской военщины отряды, возглавляемые Хон Бом До, Те Мян Сеном и другими корейскими патриотами (ЦГАДВ, ф.87, оп.1, д.853, л.30; «Японская интервенция в 1918-1922 гг. в документах». М., 1934, стр. 54).

Вскоре между корейскими партизанскими отрядами Северной Кореи, Маньчжурии и Советского Приморья была установлена связь.

Новый подъем партизанского движения в Приморье начался в 1920 г. Мощным толчком для него послужило победоносное продвижение Красной Армии в Сибири. Японское командование бесновалось и злобствовало. Оно искало возможность разделаться с корейскими патриотами и при всяком удобном случае жестоко расправлялось с ними.

Оккупанты применяли не только насилие, но и подкуп. Под предлогом «дружбы» между корейской и японской нациями организовали общество «Ган хо хве», которое фактически являлось японской агентурой. Для поддержки этого общества в Приморье усиленно и в большом количестве перебрасывались из Кореи тайные агенты японской полиции.

Интервенты образовали и другое общество – «Ханин кеюкхве» («Корейское общество просвещения»), во главе которого стояли Ким Ен Хак, Кван Тен По и О Чан Хван. Целью общества «Ханин кеюкхве» было отвлечение народных масс от революционной борьбы против интервентов. В 1920 г. это общество получило от генерал-губернатора Кореи 20 тысяч иен.

С помощью общества «Ханин кеюкхве» оккупанты ввели на оккупированной территории насильственное преподавание в школах японского языка. По заявлению самих японских деятелей общества, школа должна была «не столько давать знания корейским детям, сколько воспитывать в них любовь и уважение к японской нации » («Сивур хекмен сипдюен ква Совет Кореминдек», стр. 102, 109).

Однако корейские крестьяне не верили японским агентам. По всему Приморью развернулась борьба за изгнание японских захватчиков и уничтожение прояпонских элементов. Антияпонское движение приняло такой размах, что школьники бойкотировали уроки японского языка.

Интервенты создавали в корейских деревнях «дружины самоохраны», являвшиеся японскими местными карательными отрядами. Задачей «дружин самоохраны» была помощь японским интервентам в их военных действиях. Партизанские отряды уничтожали дружины самоохраны и арестовывали реакционную верхушку. Поэтому «дружины» не могли действовать легально, но реакционная верхушка продолжала подрывную деятельность против Советской власти.

Партизаны пользовались любовью и уважением населения. Их поддерживало все трудовое корейское крестьянство. «Корейцы в Сучанском районе, – писал бывший командующий партизанскими отрядами Ольгинского уезда Н. Ильюхов, – считали своим долгом помогать нам, и всякий раз, когда партизанский отряд останавливался в фанзах, там устраивали целый праздник» ( Н. Ильюхов и М. Титов. Партизанское движение в При-

морье в 1913 – 1920 гг. Владивосток, 1926, стр. 57.)

К началу 1920 г. революционные рабочие и крестьяне Дальнего Востока имели значительные вооруженные силы в лице партизанских отрядов и вступили в решительную борьбу с целью изгнания интервентов, свержения колчаковской диктатуры и оказания еще большей помощи наступающей Красной Армии. Борьба за власть Советов и среди корейского населения проходила в острой классовой борьбе. Если трудящиеся корейцы шли в партизанские отряды и активно боролись против интервентов и белогвардейцев, всеми силами поддерживали партизан, то зажиточные корейцы всячески препятствовали организации партизанских отрядов. И все же корейские партизанские отряды Приморской, Приамурской и Амурской областей почти целиком, на протяжении всего периода гражданской войны, содержались за счет средств, собираемых с корейского населения Советского Дальнего Востока. Почти в каждом корейском селении был комитет содействия партизанским отрядам. Эти комитеты занимались сбором продуктов питания, оружия и обмундирования для партизан. Так, например, отряд Хан Чан Гера снабжало продуктами корейское население Сучанского и Шкотовского районов. В конце 1922 г. здесь было собрано 300 пудов чумизы для партизан ( См.: И. Бабичев. Участие китайских и корейских трудящихся в гражданской войне на Дальнем Востоке. Ташкент, 1959, стр. 52-53). Отряд Ли Дюн Дива и Лим Пен Гыка снабжали корейцы Суйфунского района.

В справке командира партизанского отряда Лим Пен Гыка говорилось о председателе комитета содействия партизанским отрядам в селе Эртугоу Лим Хен Яке: «…От него (т. е. Лим Хен Яка. – Авт.) имели помощь материально, так как он доставил мне в отряд… 18 штук винтовок, 3 штуки револьверов и 2 седла, 3 штуки шашек. Благодаря его столовой я с отрядом имел много раз помощь, но эта столовая была как постоялый двор нашего отряда…» (ЦГАДВ, ф. Р-562, оп. 1, д. 1534, л. 4).

Партизанские отряды Ли Ена и Николая Цоя снабжали оружием, обмундированием и продовольствием корейцы Приамурской области.

Интересно отметить, что в борьбе с японскими интервентами принимали участие и женщины кореянки. В архиве хранится личное дело Шуры Ли (Александры Ивановны Сепетой), которая принимала активное участие в нелегальной партизанской работе во Владивостоке. В ее квартире происходили конспиративные совещания корейских партизан. Через нее устанавливались связи с русскими партизанами. С мая 1919 г. по декабрь 1920 г. она непосредственно участвовала в тайной закупке, хранении и переправке оружия в корейские партизанские отряды Сучана. Кореянка Мария Ким доставляла продукты в отряд, шила обмундирование. Кореянке Анне Хван отступавшие партизаны передали на хранение оружие, гранаты, медикаменты. Интервенты арестовали ее мужа П. Хвана, который умер под пытками. И все же стойкая женщина не выдала местонахождения оружия и партизан. Ей удалось бежать из японского плена («Труды Центрального Государственного архива РСФСР Дальнего Востока», т. 1. Томск, 1960, стр. 72).

В конце 1922 г. комитет содействия партизанским отрядам села Сыдугоу Суйфунского района собрал 50 пудов рисовой муки, 700 предметрв зимней одежды, 200 винтовок, много медикаментов. Об этом говорят архивные документы, воспоминания участников гражданской войны.

Наибольшее количество оружия поступило от корейского населения в 1919-1920 гг., то есть в период наиболее напряженной борьбы с интервентами. В то время корейцы Суйфунского, Сучанского и Посьетского районов дали партизанам 2200 винтовок, 1078 копий, свыше трех тысяч различных предметов одежды. Конечно, приведен-

ные цифры не могут претендовать на полноту. Однако и они показывают степень участия корейских трудящихся в гражданской войне. Были случаи, когда в партизанские отряды уходили все мужчины. Оставшиеся члены семьи шили партизанам одежду, готовили для них пищу, лечили раненых.

В конце 1919 г. Красная Армия окончательно разбила армию Колчака. 14 ноября она освободила Омск. Разгром колчаковщины и бурный размах народной войны, в которой проявилась несгибаемая воля русского народа, вынудили правительства США, Англии, Франции и Италии убрать свои войска с Советского Дальнего Востока.

Но японские империалисты еще надеялись силой оружия задушить революцию и добиться захвата русского Дальнего Востока. В 1920 г. на Дальнем Востоке находилось 11 из 21 пехотных дивизий, которыми располагала Япония. Численность оккупационных войск составляла

175 тысяч человек («Известия», 1951, 11 сентября.)

В апреле 1920 г., когда панская Польша и Врангель пытались задушить Советскую республику, на Дальнем Востоке началось новое наступление японских интервентов. С японских островов в Приморье прибывали свежие воинские части. Интервенты рассчитывали на то, что Советская республика, занятая войной на западе, не сможет сопротивляться им на Дальнем Востоке.

Сохранить за Советской Россией области Дальнего Востока и одновременно избежать войны с Японией Коммунистическая партия и Советское правительство рассматривали как одну из своих важнейших задач. Вот почему партия и правительство пошли на создание так называемой Дальневосточной республики. Это было необходимым тактическим шагом в сложившейся тогда международной обстановке.

В состав ДВР входила вся территория бывшей российской империи к востоку от реки Селенга и озера Байкал до Тихого океана, включая Северный Сахалин и Камчатку. Высшим органом власти Дальневосточной республики было объявлено Народное собрание, исполнительным – Совет Министров. Ставка делалась на то, что признание крупнейшими державами нового суверенного государства ДВР вынудило бы японских империалистов уйти с Дальнего Востока. Однако в ночь с 4 на 5 апреля 1920 г. расположенные в Приморье и Приамурье японские гарнизоны неожиданно напали на войска ДВР. В течение суток во Владивостоке, Никольск-Уссурийском, Спасске, Хабаровске, Шкотово, Посьете и других районах Приморья японцы начали открытые военные действия, которые совершались по заранее разработанному плану.