По существу, фантастическими сказками являются так же и повести А. Полещука «Звездный человек»* и «Великое Делание, или Удивительная история доктора. Меканикуса и Альмы» (второе издание вышло под названием «Великое Делание, или Удивительная история доктора Меканикуса и Альмы, которая была собакой»)*. Она переносит читателя в средние века, знакомит с чудесами алхимии — предшественницы современной химической науки. В сборник повестей-сказок В. Губарева «Необыкновенные путешествия»* вошли: «Путешествие на Утреннюю Звезду», «Королевство кривых зеркал» и «Трое на острове». В 1965 г. вышла его повесть-сказка «Часы веков»*.

Проблемы освоения океана, глубоководные плавания служат темой научно-фантастических произведений, в которых обстановка воссоздается по возможности реалистичной. Но, как в этом можно убедиться на примере произведений на космические темы, создаются и произведения, сочетающие познавательный материал с приключениями, не носящими вполне реалистический характер, когда в качестве действующих лиц выступают дети. Так поступает А. Мирер в повести «Субмарина „Голубой кит“»*, описывая необыкновенные приключения школьницы, оказавшейся на подводной лодке. Дети и раньше служили персонажами научно-фантастических произведений, но теперь они появляются преимущественно в качестве героев сказочной фантастики.

Сказочная форма придана фантастической повести П. Гордашевского «Их было четверо»* — о необычайном путешествии внутри растений и в почве людей, ставших крошечными; повести К. Домбровского «Остров неопытных физиков»*, рассказывающий о том, что было бы, если бы физические законы стали иными.

К сказке, исполненной фантазии и романтики, обратились в последнее время писатели, работающие в реалистической прозе и поэзии. «Новогоднюю сказку»* написал В. Дудинцев, «Легкие шаги» — В. Каверин, рассказ «Скромный гений» и повести «Девушка у обрыва, или Записки Ковригина», «Человек с пятью „не“, или Исповедь простодушного», «Запоздалый стрелок, или Крылья провинциала», «Дворец на троих», «Круглая тайна» — В. Шефнер*.

В сказочных повестях В. Шефнер стремится по-своему передать фантастичность, странность мира, ставя обыкновенных людей в необыкновенные ситуации. Он изображает реального человека, живущего в реальной обстановке. Максимальная будничность, с одной стороны, и парадоксальность возникающих сюжетных положений сосуществуют в его произведениях, и автор, не делая это самоцелью, всем ходом повествования доказывает, что человеческое в человеке всегда побеждает.

Фантастические произведения писателей-нефантастов (В. Тендрякова, В. Шефнера, В. Берестова, Д. Гранина, А. Шарова) помещены в 17-м томе «Библиотеки современной фантастики»*.

Фантастикой как приемом иногда пользуются писатели, создающие реалистическую прозу. Характерный пример — роман Л. Лагина «Голубой человек»*.

Главный герой романа — наш современник, молодой рабочий, который неожиданно попадает из Москвы конца 50-гг. XX в. в новогоднюю Москву 1894 г. Он становится свидетелем, а затем и участником зарождения организованного рабочего движения в Москве, живет в рабочей семье, встречается с революционерами и Лениным, сам становится революционером, его преследует, а затем арестовывает царская охранка.

Сохраняя память и психологию советского человека, зная как развернутся дальнейшие события, герой романа лишь в отдельных случаях пользуется своим «даром предвидения»...

«Фантастический роман? Судя по сюжетному основному ходу, вроде бы так. Но, кроме этой единственной предпосылки, роман в остальном вполне реалистичен, иногда сатиричен и почти всегда лиричен...» — пишет Л. Лагин.

Фантастический прием дал возможность автору описать прошлое с позиций сегодняшнего дня и тем самым показать контраст между нашей жизнью и жизнью рабочего класса в конце прошлого века.

К реалистической прозе с элементами фантастики можно отнести и роман Д. Гранина «Иду на грозу». Проблема, которой занимаются герои романа, принадлежит будущему. Во всем остальном обстановка вполне реалистична, коллизии жизненны, герои современны. Привлекая фантастический материал, автор в художественных образах воплощает идею извечного стремления людей к познанию неведомого, что позволяет ему создать психологически достоверные образы героев, для которых раскрытие тайны природы составляет цель жизни.

Рассказ А. Казанцева «Завещание Нильса Бора» (альманах «На суше и на море», 1969)* нельзя назвать целиком научно-фантастическим. Но от воспоминаний о встрече со знаменитым физиком, которые чередуются с другими воспоминаниями и касаются вопросов строения материи, автор переходит к идее существования нового вида энергии — вакуумной. В энергетике откроется новая эра. Штрихи ее и набросаны в рассказе.

Еще один пример — фантастическая повесть Н. Томана «В созвездии трапеции»*. Она посвящена жизни и работе артистов цирка. Благодаря фантастическому допущению об открытии антигравитации удается поставить новый, необыкновенный аттракцион.

Пользуясь фантастическим допуском о возможности путешествия в прошлое по «Реке времени», А. и С. Абрамовы в повести «Глаза века» (альманах «Мир приключений», № 13, 1967)* переносят своих героев в дореволюционную Москву, где и разворачиваются все события. В другой повести тех же авторов — «Хождение за три мира»* — герой получает возможность переноситься в будущее и, оставаясь в Москве, наблюдает происходящие перемены сначала спустя годы, затем — двадцатилетие и далее — через сто лет.

Писатели нередко сочетают фантастику с реальным историческим материалом. Это можно видеть на примере некоторых произведений А. и Б. Стругацких, С. Гансовского, З. Юрьева и других.

В романе М. Емцева и Е. Парнова «Клочья тьмы на игле времени»* авторы исследуют появление на различных этапах истории реакционных режимов всех видов — от тираний древности до современного фашизма. Средства фантастики позволяют им совершать свободное перемещение во времени, сравнивать и сопоставлять отдельные эпохи, смотреть на прошлое с высот будущего, хотя и воображаемого.

Если бы удалось проникнуть сквозь завесу времени, если бы удалось повидать живых свидетелей прошлого, какие удивительные возможности открылись бы перед нами! Они привлекают внимание фантастов, которые в различных вариантах описывают путешествия во времени. В фантастической повести «Рука Кассандры»* З. Юрьев причудливо смешивает вымысел с историческими данными, представляющимися нам достоверными. Он переносит в наше время свидетеля событий в древней Трое, заставляет современника побывать в далеком прошлом и со своих, авторских позиций истолковывает события, отзвуки которых донесены до наших дней.

Проблема вмешательства в ход истории интересует и С. Гансовского в повести «Винсент Ван Гог» (альманах научной фантастики «НФ», вып. 10)*. Машина времени переносит ее героя из будущего в XIX в., где он сталкивается с Ван Гогом, тяжелая судьба которого вызывает желание вмешаться, сделать жизнь художника иной. Но какие последствия могут повлечь за собой «поправки» прошлого, разумно ли их делать, если бы для этого представилась возможность, пусть фантастическая? Такой вопрос ставит автор.

В романе Г. Мартынова «Спираль времени»* гостями Земли оказываются жители соседнего мира, находящегося в четвертом измерении. Но случай заставляет их проделать еще и путешествие во времени, уже вместе с одним из землян. И перед читателем проходят события разных эпох и в разных местах нашей планеты — он переносится и в Атлантиду, и в Древнюю Русь, и в век XX, и в век XXII. Он как бы проходит по своеобразной спирали времени.

«Полуфантастическую» повесть «Эн-два-О плюс икс дважды» (в сборнике «Тайна всех тайн»)* написал Л. Успенский.

Повесть воскрешает необыкновенные события, которые происходили в Петербурге. Воссоздавая вполне реальную обстановку начала нашего века, автор органично вплетает в нее фантастический элемент: создан газ, вызывающий у людей непреодолимое желание говорить правду. Из-за этого происходит целый ряд разнообразных событий. Воздействие на психику человека — проблема биохимии наших дней. Фантасты обращались к ней не раз, создавая романы и рассказы-предупреждения. Л. Успенский же показывает совсем иную возможность, иную грань такого воздействия.