А день уже кончился. Время тянулось медленно, Витю и Диму стало клонить ко сну. Вдруг в тишине донёсся вздох и всплеск. Что-то громко шлёпнулось в воду. Ребята насторожились.

— Карась купается, — прошептал старик.

Чуть заметная рябь пробежала по озеру, вздрогнули отражения звёзд, и снова всё застыло. Но вот из-за островка, почти неразличимая в темноте, появилась утка, а за ней табун утят. Семейство рассыпалось по заводи и стало бесшумно кормиться.

В полночь тьма окончательно запеленала озеро.

— Когда же он придёт? — спросил шёпотом Дима.

— Подождём… В этакую тьму и не увидишь.

Через полчаса ребята уснули, свернувшись в комок от холода. Дедушка Гордей, напряжённо прислушиваясь к тишине, бодрствовал. Старик кого-то упорно ждал.

Но вот мягкий свет стал пробиваться сквозь тьму. Снова появились островки, берёзы, В небе гасли звёзды.

— Ка-ка-ка… — приветствовала утро кряковая.

Над озером шумно пронеслась пара чирят, затем где-то далеко прокричал журавль. Лёгкий ветер прошумел по траве, едва коснувшись поверхности озера.

Вдруг что-то огромное завалилось в воду. С криком поднялась перепуганная пара уток. Всколыхнулся водоем, побежали по нему волна за волной.

Ребята пробудились.

— Зверь… — предупредил их дедушка, и все они прилипли к просвету в скрадке.

Шлёп… шлёп… шлёп… — донеслось до слуха. Чёрный зверь, медленно шагая по дну озера, погружался в воду. Вот он остановился и, лениво поворачивая голову, стал осматриваться по сторонам. Потом запустил глубоко в воду свою морду, достал пучок донных растений и стал пережёвывать их.

Ребята старались рассмотреть зверя.

Это был великан, с рогами, как лопасти, и с уродливо длинной головой. Он ещё раз осмотрел озеро и медленно зашагал вперёд.

Шлёп… шлёп… шлёп… — снова донеслось до слуха.

Утопая ногами в мягком дне, зверь погружался в воду. На поверхности остались только голова да полоска чёрной спины. Теперь зверь стал поворотливее. Плавая по озеру, он поворачивал морду то вправо, то влево и проворно собирал молодые листья и стебли растений, покрывавших водоём. Вот он подплыл к травянистому островку, грудью навалился на него, и островок исчез под водою. Так, продолжая кормиться, зверь затерялся среди зелёных островков.

А вокруг всё больше светало. На лугах, появился лёгкий туман на вершины гор упал первой луч солнца.

В это время, из дальнего угла озера долетел треск. Ребята посмотрели на старика.

— По каряжнику лазит, — пояснил он шёпотом.

Шлёп… шлёп… шлёп… — послышались мерные шаги зверя.

— Сюда идёт сохатый, — ещё тише сказал дедушка Гордей, и натуралисты прижались к скрадку.

Вначале из-за островка показались концы огромных рогов, затем голова с пучком травы во рту. Зверь шел к скрадку.

Медленно пережёвывая пучок травы, зверь закрывал глаза. Корни донных растений, зелёные листья и стебли — любимый корм сохатых летом. Покончив с пучком, он запустил голову в воду и сделал ещё несколько шагов к скрадку. Ребята с трудом сдерживали волнение. Сохатый же, набрав корму, поднял голову, энергично потряс ею, стряхивая воду, и вдруг замер, устремив свой взгляд на скрадок. Одно мгновенье, и он бросился в озеро. Дедушка вскочил, поднялись и ребята.

―Удилище!.. — крикнул Дима.

Следом за сохатым, действительно, плыло удилище. Зверь, напрягая все силы, старался быстрее пересечь озеро. Вот он вскочил на противоположный берег, стряхнул с себя воду и помчался по лугу.

Дедушка потянулся, выпрямил спину и растёр замёрзшие руки.

— Вот это так карась попался на крючок!.. — смеялся он. — Какой большой… — сказал Дима, всё ещё наблюдая за чёрной точкой, быстро удаляющейся к лесу.

— Это он воду мутил? — повернулся к дедушке Витя.

— Больше некому… Сохатые любят в жаркую погоду спасаться от гнуса в озёрах, тут им и корм всякий.

— А ты же говорил, что сохатые питаются только ветками.

— Это зимой! Плавают они хорошо, часами могут держаться на воде… Этот зверь раньше был почти уничтожен, а теперь снова расплодился.

Ну, пошли, — сказал он немного погодя, и натуралисты, забрав одежду, покинули скрадок.

В том месте, где ловили карасей, весь троелист был примят и на поверхности воды плавало удилище с закинутым на траву поплавком.

Рыбаки развели костёр, повесили чайник и согрелись около огня.

В день отъезда ребят в город дедушка Гордей встал рано. Задумавшись, он долго сидел под навесом.

Вдруг что-то громко стукнуло. Дедушка вскочил, и чуть заметная улыбка скользнула по его лицу.

Давно заметил дедушка Гордей, что кто-то ворует у него из ящика крупу. С вечера он устроил в этом ящике ловушку.

Приподнял крышку, укрепил её на колышке, острый конец которого опирался на скользкий срез клинышка, положенного на край ящика. К тупому концу клинышка он привязал нитку и протянул её через ящик. При малейшем прикосновении к ней клинышек соскальзывал и крышка захлопывалась.

Дедушка вошёл в дом. Ящик с продуктами был закрыт.

— А, шельма, попался!.. Вот я тебя сейчас и накажу, будешь знать, как воровать у деда Гордея крупу, — говорил старик, наклоняясь к ящику и чуточку приподнимая крышку. Шорох стих. Дедушка осторожно заглянул внутрь и тотчас же отскочил от ящика.

— Вор попался в западню, вставайте!.. — кричал дедушка Гордей, заглядывая в шалаш. Витя и Дима вскочили.

— Ах, прохвост! Не думал я, что он окажется воришкой… — говорил старик, направляясь с ребятами в избу.

В ящике кто-то метался из угла в угол.

— Я приподниму крышку, а ты, внучек, запускай в ящик руку… Вот так. Лови его, лови!

— Аи!.. Кусается!.. — вскрикнул Витя, вытаскивая вора за ноги.

— Бурундук!.. — закричал в восторге Дима и захлопал в ладоши.

— Наш!.. — вторил ему Витя, показывая дедушке ещё не обросшие шерстью шрамы. Зверёк вырывался из рук.

— У него, наверное, зубы болят, посмотри, как щёки распухли, — сказал Витя, показывая дедушке бурундука.

Старик рассмеялся:

— Это у него защёчные мешки, для переноски ягод, орехов, а теперь он таскает в них крупу. Бурундук, если он живёт около посевов, сильно вредит урожаю. Не такой уж он безобидный.

— Мы возьмём его с собой! Он будет жить в школе в живом уголке! — решил Дима.

Вот как получилось, что в город ребята возвращались втроём.

После отъезда ребят дедушка Гордей стал скучать. То ему вдруг послышатся мальчишеские голоса, то Жучка взвизгнет, как бывало, играя с ребятами.

Через месяц ему привезли письмо.

Дедушка Гордей не торопясь ножницами срезал край конверта, вытащил содержимое и, не читая, смотрел на исписанные крупным почерком несколько листов бумаги.

— Письмо, Жучка, получил! Видишь?!.. — сказал он, обращаясь к собачонке. Та подошла к нему, положила голову на колени и замерла, а старик стал читать вслух:

«Здравствуй, дедушка! Вот мы и дома! Доехали благополучно. Занятий в школе ещё нет. Мы часто ходим купаться, но на Благодатке купаться было лучше.

Дедушка, мы все тайны узнали. Подкидыш — это кукушонок. Кукушка своего гнезда не делает, она всегда яйца откладывает по чужим гнёздам. Подбрасывает она их не только чечевицам, но и многим другим мелким птицам, у которых яйца похожи по размеру и по окраске на её. Мы очень жалеем, что не привезли для чучела кукушонка. Ты, дедушка, будущим летом обязательно подсмотри гнезда с подкидышами, а мы приедем с фотоаппаратом,

А утка, что жила в дупле на лужайке, называется «гоголь». Ты колонка убей, чтобы он не помешал нам летом наблюдать за гоголем.

Узнали мы и про мухоеда. Правильно это растение называется «росянкой». Растёт она по моховым болотам. Растение хищное, питается мелкими насекомыми. Но самое интересное мы, дедушка, узнали про стрекозу. Она откладывает свои яички или прямо в воду, или прикрепляет их к листу водяного растения. Из яйца выходит личинка, которая живёт в воде почти год. Она бывает толстая, бескрылая, с большой головой. Держится она на дне, в иле, туловище спрячет в ил, а голова торчит наружи. Как только подплывёт к нему маленький головастик или водяное насекомое, она его цап и сожрёт! На второй год летом личинка в солнечный день выползает из воды и устраивается на солнце. Кожа на ней лопается, и личинка превращается в стрекозу.