чтобы сделать большой глоток. Кровь на моей спине высохла, но царапины на коже горели

огнём. Кроме того, у меня болели уши.

Было уже слишком поздно. Солнце стояло высоко, а из кухни доносился звон посуды.

Значит, Пауль уже проснулся. Он никогда не выползал из кровати раньше одиннадцати, разве

что он был должен сделать это. Но сегодня была суббота. У него был выходной. Я проспала

необычно долго.

- Ты не мог бы оказать мне честь и поговорить со мной? Это сработало?

Тильман сжал, скрепя зубами, челюсти.

- Не сработало, - прорычал он. - Я тоже заснул. Вскоре после тебя.

- Вот дерьмо, - выругалась я. - Что нам нужно сделать, чтобы оставаться бодрыми? Этого

не может быть! Ты действительно не смог ничего записать?

- Нет! Чёрт, я же сказал, что заснул! - Тон голоса Тильмана был настолько агрессивным,

что я отодвинулась насколько можно к стене. Растерянно я стала искать его взгляда. Что только

случилось с его глазами? Они казались больше чёрными, чем коричневыми, а его веки сильно

покраснели. От него исходил болезненный, притуплённый свет. С беспокойным звуком он

поднял нос вверх.

- Что ты на меня так уставилась? А? - спросил он грубо.

- Ничего, я ... - Стук моего сердца участился в два раза, а мой желудок нашёл себе новое

слишком высокое положение. С Тильманом было что-то не так. Имело это какое-то отношение

к Мару? Заметил ли он камеру и атаковал его? Снова Тильман поднял нос вверх, а его зубы

заскрипели. - Ты болен? Простудился? - Что за дурацкий вопрос. Нос у него не был заложен. И

всё же здоровым он тоже не был.

- Нет, не простудился! - Тильман застучал кулаком по кровати. Пружины заскрипели. - Ты

не можешь позаботиться о своём собственном дерьме? А меня оставить, наконец, в покое?

Иди в ванную и наведи немного марафета, ты действуешь мне на нервы! - Теперь он орал.

- Да, ты мне тоже, - прошипела я и вылетела, обидевшись, из комнаты. Хорошо, наша

затея провалилась, но что, теперь я была виновником этого, потому что первая заснула? У него

ведь тоже не получилось оставаться бодрым. Но больше всего меня злило то, что он снова

раздвинул кровати. Я не могла вспомнить, как или вообще заползла ли в свою, после того, как

рухнула возле окна, но мы решили оставаться рядом друг с другом, когда приходил Мар.

Настолько близко, насколько возможно, не касаясь друг друга. Но, очевидно, для моего

господина и хозяина это было слишком близко.

- Закомплексованный идиот, - ворчала я, залезла под душ и поставила температуру на

сорок градусов, потому что мои руки и ноги были ледяными. Я завизжала, когда горячая воде

148

Беттина Белитц – Расколовшаяся луна / Bettina Belitz – Scherbenmond (Splitterherz, #2)

попала на шрамы на спине. Потом мной овладело разочарование из-за нашего провала, и моё

напряжение вылилось в горячее рыдание. Ещё вчера вечером я так красиво себе всё

представляла: мы заснимем атаку, проявим плёнку, встретим Джианну к ужину, покажем

Паулю доказательства и разъясним ему, что ему надо уезжать отсюда - и да, может быть, семья

Джианны обладала каким-нибудь милым коттеджем на юге, в котором мы для начала могли

бы устроиться. А потом мы купались бы в море, а Пауль влюбился бы в Джианну, а Францёза

забыл. Я могла бы рассказать ему обо всём в спокойной обстановке. Он бы понял, что я не

сумасшедшая. Мы вместе начали бы искать папу.

А теперь? Теперь был только ужин с Джианной, а наша халупа выглядела как свинарник. У

меня не было ничего, что я могла показать Паулю и Джианне, как доказательство о

существовании Маров. Если Пауль не верил ни своему отцу, ни сестре, насколько вероятно

было то, что Джианна поверит совершенно незнакомому человеку?

Так что я могла только надеяться, что Паулю Джианна понравится, и я, по крайней мере,

смогу освободить его от Францёза. Я знала, что политически корректной эта мысль не была. И

вела себя как архиконсервативный отец, который не хотел верить в то, что его сын был геем. Но

и Тильман говорил, что не думает, что Пауль гей, а Францёз всё равно был не подходящим, с

этим мы оба были согласны. Так что я должна спасти то, что можно ещё было спасти. Может

быть, по крайней мере, это получится.

Во всяком случае, квартира должна была быть презентабельной, когда появиться

Джианна. На помощь Тильмана я вряд ли могла надеяться. Я всё равно не стремилась с ним

встретиться, прежде чем он снова не успокоиться. Но стук двери показал мне, что мне вовсе и

не нужно принимать это во внимание. Он смылся.

- Сегодня случайно не день Ольги? - спросила я у Пауля, когда села с ним на кухне. Ольга

была уборщицей Пауля. Она приехала из Белоруссии, у неё был зад как у пивоваренной клячи,

и у неё получалось с выпрямленными коленями и поднятой вверх задницей полировать доски.

За это я сильно уважала её, хотя она никогда не улыбалась и всегда только бурчала перед

собой, что это было позором, то, как жил Пауль.

- Такой красивый мужчина, а в доме нет женщины. Нужна женщина. Красивый мужчина.

Нужна сюда женщина. Тогда был бы не таким усталым. Ни другой мужчина, как этот Франц.

Франц плохой. Заставляет меня нервничать. - С её глубоким отвращением к Францёзу - она

один раз случайно застигла его врасплох, когда тот купался, что закончилась визгом с обеих

сторон - Ольга своим ворчанием запала мне в сердце.

Но, к сожалению, Пауль, извиняясь, покачал головой. Сегодня не был день Ольги. Я

боялась, что так и будет. И мне придётся самой устранять хаос.

Во второй половине дня с меня было достаточно. Мой желудок всё ещё болел, а так же

все мускулы на теле из-за нашей бессмысленной пляски. Я зажала нерв в плече при мытье

окна, убила примерно сто пятьдесят чешуйниц. Я подозревала, что завтра они, скорее всего,

снова воскреснут. Обнаружила, что между тем в моём денежном резерве не хватает почти

триста евро. Я не знала, что мне надеть и прежде всего, что мне приготовить. Времени для того,

чтобы закупать продукты, больше не было.

В холодильнике Пауля я, однако, нашла относительно свежие шампиньоны, две упаковки

деликатесных трюфельных тортеллини, сливки, пармезан и сливочное масло. Так что

тортеллини в сливочно-грибном соусе. Хотя я ещё никогда не готовила сливочно-грибной соус,

но таким уж сложным это не должно было быть.

Оставшийся час до прибытия Джианны пролетел незаметно. Без десяти шесть я стояла вся

в поту в коридоре, не в состоянии решить, что мне делать дальше, накрывать на стол, мыть

посуду или лучше привести себя в порядок и приказать Паулю, чтобы тот лучше надел что-то

приличное, к нам сейчас придёт дама. На нём ещё был надет синий рабочий комбинезон и

рваная рубашка в клеточку, потому что он до недавнего времени работал над новой рамкой.

149

Беттина Белитц – Расколовшаяся луна / Bettina Belitz – Scherbenmond (Splitterherz, #2)

Хотя Пауль и выглядел мило в синем комбинезоне, но не должен встречать Джианну в этом

облачении. Я сама кое-как уложила свои волосы, нанесла порцию дезодоранта под мышками и

влезла в чистые джинсы. Теперь у меня осталось только пять минут, чтобы доказать, что где-то

глубоко во мне всё-таки прячется миссис Даутфайр.

Когда Джианна позвонила в дверь, - пунктуально, как масоны, точно в шесть вечера - я

находилась в самой глубокой яме отчаявшейся домохозяйки. Мой украшенный стол был

катастрофой, кухня - место военных действий, а соус пах странно. Сливки были в порядке,

грибы тоже, но, тем не менее, от соуса исходил отвратительно сладкий запах, и если на вкус он

будет таким же, как и его запах, ну тогда, приятного аппетита.