— Как тебе моя лаборатория? Нравится?

Сияна представила, как ее заспиртованные глаза ставят на полочку и честно ответила:

— Не очень….

Инквизитор расхохотался и успокаивающе произнес:

— Не бойся, у меня насчет твоих глаз совсем другие планы.

— Какие?

— Ну-у, — уклончиво протянул Инквизитор, обходя софу и останавливаясь за спиной у Сияны, — скажем так, я хочу проверить кое-какие догадки. Он положил руки Сияне на плечи и несильно их сжал. Девушка затаила дыхание, стараясь поглубже втиснуться в мягкие подушки. Прикосновения Инквизитора вселяли ужас.

— Тшш, расслабься. Сейчас я освобожу тебя от веревки, а ты просто спокойно сиди. Не дергайся и без глупостей. Ты все поняла?

— Да.

Веревки тут же исчезли. Инквизитор отпустил ее плечи, подошел к шкафу, открыл ящик, достал из него чуть запылившуюся бутылку, прошел куда-то вглубь лаборатории, зазвенел стаканами и колбами, послышался звук, вылетевшей из бутылки пробки.

— Давай для начала выпьем за знакомство.

Перед Сияной оказался наполненный до краев бокал с бордовой жидкостью с редкими пузырьками.

— Вино. Хорошее. Пей!

Сияне не хотелось спорить с Инквизитором, она подняла бокал, осторожно понюхала. Пахло ягодами и горными травами, как вишневый сок, который бродил у бабушки в больших чанах. Опасности Сияна не почувствовала и осторожно пригубила. Сладко, крепко, вкусно. Тепло заструилось по желудку. И вдруг Сияна перенеслась в детство. На полянку. Вокруг которой росли невысокие дубки. Деда разлёгся на траве, раскуривая трубку. А она носится вокруг без устали, просто потому, что жизнь прекрасна.

— Интересная реакция! — задумчиво произнес Инквизитор.

Сияна вздрогнула и открыла глаза, возвращаясь в реальность.

— В каком смысле…интересная?

— Нестандартная. Это очень редкое вино называется «Лучшая ночь» и навевает пьющим его, скажем так, самые яркие моменты. А ты вдруг представила день и…Кто был этот пожилой мужчина? Неужели любовник?

— Это был мой дедушка!

— Ну да…конечно. На Одержимого не похож…Видно, ты действительно разорвала связь с князем, раз не вспомнила, как он тебя…

— Вы хотели проверить, вспомню ли я князя?

— Нет, это так, между прочим. Небольшая вводная беседа.

Инквизитор залпом осушил бокал, добавил его к коллекции грязной посуды на столе и потянул капюшон, снимая, наконец, балахон. На какую-то долю секунды Сияне показалось, что вот сейчас, без маскировки, перед ней окажется Тиаш тер Лин, но…нет, это был не Ти, хотя мужчина был очень на него похож, только старше лет на двадцать. Балахон был повешен на рогатую вешалку у двери. Мужчина остался в свободной белой рубашке. У него были такие же золотистые, как густой мед, волосы, собранные в хвост, только чуть тронутые сединой, широкие скулы, морщинки в уголках глаз, а под глазами темные круги. Красивое, аристократическое лицо носило отпечаток пресыщенной усталости с налетом легкого разочарования в жизни.

— Что ты так удивленно смотришь на меня? Ожидала увидеть какого-нибудь другого?

— Какого-нибудь моложе… — некстати брякнула Сияна.

— Есть такое свойство у этих балахонов — отраженные ожидания. Старику надевший балахон кажется старым, молодому — молодым, умному — умным, побочный эффект маскировки. Ну а в целом, молодость — очень иллюзорное понятие. Наш Великий и Бессмертный Император большинству подданных кажется беззлобным мальчишкой, но я, наверное, единственный, кто видел его истинное лицо…Впрочем, неважно. Ты есть хочешь?

— Нет…спасибо.

— Только не говори, что барон угостил тебя ужином. У него на кухне от голода повесилась сдохшая полвека назад мышь. Кстати, а зачем ты к нему поехала? Да еще это платье с черными рюшами…

Инквизитор задумчиво оглядел настоящий наряд Сияны, прямое платье до колен и свободные брюки — комплект, купленный на распродаже у гномов.

— Приключений захотелось? — спросил инквизитор, подливая себе еще вина и садясь на софу рядом с Сияной так, что его колено касалось ее бедра.

«Денег», — честно подумала Сияна, решив не произносить ответ вслух. Ее резерв ушел в минус, сил не осталось даже на «бу-бу-бу», поэтому она решила мыслить максимально конкретно и по делу. Пусть читает ее мысли, главное не думать лишнего.

Инквизитор продолжал вопросительно смотреть на нее. Не дождавшись произнесенного вслух ответа, он сказал:

— Решила опять поиграть в молчанку? Понравилось?

— Решила, что вы все равно умеете понимать меня без слов. Зачем вам вообще нужно добиваться ответа, если вы и так копаетесь в моей голове? Или вы любите такие игры?

— Копаться в чужих головах, знаешь ли, не самое приятное дело, и я его не очень люблю. Для игр я стар. По молодости любил, не скрою, а сейчас — приелось. Но отличить ложь от истины можно лишь в том случае, если слова произнесены вслух. Поэтому, если я спрашиваю — ты отвечаешь. Поняла?

— Поняла… — тихо сказала Сияна, пытаясь отодвинуться подальше. Но двигаться дальше было некуда.

— Расслабься, я не собираюсь задавать вопросов. По крайней мере, сегодня. У нас другие задачи. Можешь молчать и получать удовольствие.

— Удовольствие от чего? — спросила Сияна, делая от волнения слишком большой глоток «Лучшей ночи», рука дрогнула, проливая добрую часть на гномий костюм, но тепло уютно растеклось по желудку, навевая далекое ощущение детской безмятежности. Ноги сами собой подобрались на софу, голова упала на мягкую спинку, стало очень уютно и не так страшно.

— Отлично! Бояться тебе действительно нечего. Если что-то пойдет не так — откачаю. Верну даже с того света — я сильный некромант, если ты не заметила.

— Я заметила… — Сияна отпила еще глоток, почти опустошая бокал и, набравшись храбрости, — спросила: — А что вы собираетесь со мной делать?

— А ты не догадалась?

Сияна знала, что для молодых, только вступающих в силу, некромантов, любовь ведьмы — лакомый кусочек. Богатые отпрыски древних семейств щедро платили бедным молоденьким ведьмочкам за ночь любви. Настолько щедро, что после этого купить лицензию было для ведьмы не проблемой. Но существовало одно но — не все ведьмы выживали после буйной некромантской страсти.

— Вы же старый… — удивленно спросила Сияна, — зачем вам…это?

Его высочество расхохотался, ласково похлопал Сияну по плечу и ответил:

— Сколько же мне по-твоему лет?

Сияна внимательно посмотрела на него, задумчиво прикусила губу. Зелёные глаза как-то странно сверкнули, наблюдая за девушкой. Сияна при этом старалась честно думать над ответом, отгоняя все другие мысли прочь.

— Наверное, около сорока, — произнесла она наконец. — Плюс- минус.

— Если я скажу, что мне давно перевалило за 100, ты сильно разочаруешься?

Сияна с сомнением посмотрела на сидящего напротив мужчину. Он выглядел скорее взрослым, чем дряхлым. Если сравнить его с князем Мирваном, в котором играла необузданная молодость, то обманчивая сдержанность Инквизитора пугала куда больше. С князем Сияна ощущала себя на равных, ей большей частью были понятны его поступки. Но Инквизитор пугал своей непредсказуемостью.

— Нет, меня это скорее настораживает….- призналась Сияна.

— Почему? — с интересом спросил ее собеседник.

— Вы… — запнулась она, подбирая подходящее слово, — такой опытный. И…вряд ли я вам понадобилась для…для…

— Секса? Ты это хотела сказать? — подсказал Инквизитор.

— Да, — согласилась девушка. — Секс вам, наверное, не нужен уже. Скорее всего вы ведете какую-то, непонятную мне игру.

— Ты тоже настораживаешь меня.

— Чем?

— Своей сообразительностью. Я действительно затеял одну, можно сказать, игру. И, если ты будешь очень хорошей девочкой, я расскажу тебе правила. Но секс эта игра не исключает.

Он вдруг притянул девушку к себе, одной рукой плотно прижав ее руки к туловищу, а другая рука, на мгновение сжав бедро, медленно поползла вверх и вдруг скользнула между ног, замерла, лишь осторожно, точно боясь спугнуть, перебирая пальцами, словно наигрывая на гитаре. Бокал, расплескивая остатки, покатился по полу. Губы мужчины нежно прижались к шее, рисуя влажную дорожку к уху, касаясь скулы, подбородка, пытаясь поймать краешек губ. Сияна не двигалась, не дышала, ее передернуло от страха, неприязни, от беспомощности. Она сжала кулаки, ей вдруг захотелось его ударить, отшвырнуть к стене, и пусть потом она будет подвешена на цепи и забита до смерти. Это лучше, чем чувствовать прикосновения холодных губ, от которых внутри все переворачивается, а мир вокруг теряет краски, и капля за каплей утекает магия, а она слабеет. Отвращение переходило в тошноту, точно ее касался и целовал полусгнивший труп.

Инквизитор отпустил девушку, отстраняясь. Сияна обняла себя руками, нахохлилась, как воробушек, боясь поднять глаза. В глазах застыли беспомощные слезы.

— Силой не возьму — сама попросишь.

— Не… — Сияна хотела сказать «не дождётесь», но запнулась и тихо произнесла: — Не попрошу…

Мужчина легко поднялся на ноги. Он был стройным, более изящным, чем Мирван, в его движениях не было резкой самоуверенности, а была стремительная плавность, как у эльфийских танцоров, которых Сияна видела однажды на городской площади. Инквизитор подошел к стеллажу, открыл стоявшую там коробку и достал ящичек, который Сияна сразу же узнала — тот самый, на котором закончилось их общение в подземелье. Девушку затрясло, ногти до боли вцепились в плечи.

— Узнала? — обратился он. — Ну что ты затряслась ей богу, иди сюда! Посмотри — здесь много интересного и нет ничего страшного! Глупышка, ты уже совсем взрослая. Неужели Одержимый князь никогда не проявлял изобретательность?

Сияна не двинулась с места. А Инквизитор откинул крышку ящичка, задумчиво посмотрел внутрь.

— Кажется, мы хотели попробовать вот это!

Мужчина достал длинное, пушистое перышко, основание которого напоминало крупные бусы, гладкие и длинные, медленно покачивающиеся в тонких пальцах Инквизитора, внимательно смотревшего на девушку, которая с недоумением и опаской разглядывала перышко.