- Обо мне прошла молва, Ашер, - призналась я. - Алкаис сказал, они слышали слухи о целительнице, которая может покончить с бессмертием защитников.

Он нахмурился.

- Реми, только будь осторожной! Если они хоть что-то заподозрят ... Если ты даже только начнёшь предполагать, что они догадываются, кто ты такая, тогда тебе нужно немедленно валить, пообещай мне это. - Он заправил мне волосы за ухо. - Я знаю, тебе нравится твой дед, но нам никому нельзя доверять, не забывай этого!

Я смотрела на это по-другому. С каждым днём во мне росло убеждение, что я могу доверить моему деду правду обо мне. Франк так же сильно хотел семью, как и я всегда хотела её.

Это я замечала по той манере, как он наблюдал за мной, смесь из нежности и привязанности. Если он будет знать обо мне полную правду, то возможно мы намного быстрее найдём лекарство для Ашера. Но по крайней мере Франк может быть сможет помочь мне и Ашеру быть вместе, не причиняя друг другу боль.

Эту мысль я однако оставила при себе. Ашер выглядел таким растерянным, что я не хотела подливать масла в огонь. В конце концов я пообещала ему, сохранить мою тайну ещё какое-то время.

- Реми, что самое скверное, что ты когда-либо исцеляла? - захотел узнать Алкаис днём позже.

Мы были приглашены к Делии, он играл в дротики, в то время как Делия, Эрин и я сидели за небольшим столиком и болтали. Франк за завтраком дал мне книгу без названия, которая оказалась дневником целительницы по имени Мария.

Она написала его давно, и к сожалению, он пока что ничего нового мне не открыл. Большую часть времени она видимо проводила с тем, что перечисляла имена тех людей, кого исцелила и сколько денег каждый раз при этом заработала.

Она даже нарисовала таблицу, в которую внесла, сколько стоило исцеление каждого повреждения или заболевания. Чем больше энергии было использовано, тем больше денег требовала Мария. Жадность, которая содержалась в этих строках, вызывала у меня тошноту, но я читала дальше и надеялась на то, что всё же наткнусь на что-то стоящее.

Пока мы с Эрин болтали, Делия украдкой посматривала на Алкаиса. Тот продолжал невозмутимо бросать дротики в мишень для дартса, которую отец Делии прикрепил к стене гаража. Прежде чем бросить очередной дротик, он помедлил и предательски посмотрел на меня.

По какой-то причине он весь день присматривался ко мне и задавал нелепые вопросы. Как часто я лечила кого-то от гриппа? Встречала ли я посторонних людей, чью болезнь я не могла вылечить?

Лечила ли я когда-либо венерические болезни? Несмотря на протесты своей сестры, он не отставал от меня, и я уже горела желанием врезать ему.

Мне не нравился в Алкаисе его пофигизм. Он шел на риск, который был совсем не нужен. Конечно, многие парни в его возрасте делали это, ошибочно принимая гормоны глупости, бушующие в пубертатном периоде, за мужество. Но в отличие от других парней, он перебарщивал со своей беззаботностью и использовал свою сестру и Делию в качестве подстраховки для тех или иных своих глупостей. Ну и что, что он обжег себе руку, ради прикола, подставив ее к горящей свече? Делия же может ее вылечить!

А тот день, когда он ради острых ощущений спрыгнул с пирса. Смеясь как полный идиот, он вышел из воды со сломанной ключицей. В этот раз на очереди была Эрин. Алкаис исходил из того, что ему все дозволено, все равно кто-нибудь всегда сможет его вылечить. Так что его легкомыслие не играло никакой роли. Поначалу я не понимала, почему мой дедушка и родители Алкаиса смотрели на все это сквозь пальцы.

Разве все не пытались скрывать свои способности, чтобы защитники не напали на их след? Потом до меня дошло, что взрослые не имели ни малейшего понятия о его фокусах. Делия и Эрин никогда не выдавали его, а его поведение не играло для них никакой роли, так как они не перенимали его травмы.

Но все было не так просто. Хоть они и не хотели в этом признаваться, но применение их способностей очень утомляло этих чистокровных целительниц.

После того как Эрин вылечила сломанную ключицу Алкаиса, ее лицо стало серым, а глаза провалились, как будто у нее забрали всю жизненную силу. Я с трудом подавила в себе ярость, видя, как Алкаис наблюдал за ее действиями не как жертва, а так, как будто это было само собой разумеющееся, точно так же как это было с Делией, когда она лечила его обожженную руку.

Хоть девушки и утверждали на следующий день, что с ними все в порядке, я поняла, что Алкаис мне не нравится. На его острые вопросы я в основном отвечала уклончиво и с изрядной долей сарказма. Но когда он спросил меня о самой тяжелой травме или болезни, которую я вылечила, я заметила, что Эрин и Делия с интересом подняли головы, вынудив меня тем самым ответить.

Конечно я не могла рассказать им, что вылечила свою сестру Люси, когда в нее стрелял отчим, а также об исцелении Ашера и Габриэля. Они ничего не знали об их существовании, и это должно так и оставаться.

Я изобразила спокойствие, которое на самом деле не испытывала и продолжила листать книгу.

- Я как-то исцелила рак.

Речь шла об одной учительнице из моей школы в Бруклине. Как бы я хотела сказать, что вылечила ее сознательно, но на деле это было ошибкой.

Мои целительные способности были тогда ещё совершенно новыми для меня, и я не знала, что мне нужно было всё время защищать себя. Иногда они начинали сами по себе действовать, если я внезапно с кем-нибудь сталкивалась, и тогда больше нельзя было остановиться. История с раком была реально глупой. Я в течение многих недель страдала от боли, прежде чем снова полностью восстановилась.

Внезапная тишина в гараже сказала мне, что я дала неправильный ответ. Я подняла взгляд от таблиц Марии и заметила, что все смотрели на меня с недоверием.

- Ерунда, - пробормотала Делия тихо.

- Что? - спросила я обескуражено. Эрин наклонилась на своём стуле вперёд.

- Реми, это невозможно. Такое могут только старшие, более могущественные целительницы.

- Что ты имеешь в виду?

- Мы можем исцелять только определённые вещи. Переломы или что-то наподобие того, что случилось с мальчиком на пляже. Рак, инфаркт, ожоги третей степени, более опасные для жизни травмы могут стоить нам жизни. Мы просто не в состоянии управлять энергией, которая необходима для этого. Здесь требуется больше опыта.

Чёрт, чёрт, чёрт! Ашер ведь упомянул, что мои способности работают по-другому. Однако он ничего не сказал о том, что я исцеляла болезни, которые не должна была быть в состоянии исцелить в моём возрасте. И вообще я рассказывала ему когда-нибудь об истории с раком?

Снова я пожала плечами, сожалея о том, что произнесла эти предложения, но отступать теперь тоже больше не имело смысла.

- Не знаю, что и сказать. У женщины был рак желудка. Я излечила её от него. Ни один человек не говорил мне, что тут существуют ограничения в возрасте.

Я с наигранной небрежностью снова обратилась к дневнику, но моё сердце ушло в пятки.

Алкаис подсел к нам за стол, подтащив стул и поставив его рядом со мной спинкой к столу, так что смог сесть на него как верхом. Он положил руки на спинку, а поверх них свой подбородок. Дротик болтался в его руке, которым он лениво махал туда-сюда.

- Ну, давай, - потребовал он. - Выкладывай. Расскажи нам, как ты сделала что-то, что никто не может в нашем возрасте, при том, что ты не получала никакой тренировки от матери или другой целительницы!

Учитывая его язвительный тон, видимо он ожидал, что я отступлюсь от моих слов. Как же он мне надоел! Я отказалась от попыток делать вид, что читаю и хлопнула книгой по столу. Потом небрежно откинулась назад и притворилась беззаботной.

- Да там собственно ничего особенного и не было, - сказала я, растягивая слова и смотря ему прямо в глаза. В надежде, что таким образом выйду из затруднительного положения, я призналась: - По правде говоря, это получилось нечаянно.