* * *

Асамин находился в своей спальне и переодевался к приезду Собора и Первого Верховного. Вузил торчал тут же, помогая ему облачиться когда в двери затарабанили с такой силой, что Верховный Ихариона подумал, будто наступил конец света. Вузил спешно кинулся открывать, и был припечатан к стене силой удара, с которой открылась дверь. Асамин удивленно смотрел на Кана, который запыхался так, будто бежал от самого Зантара.

- Кана, что такое? - Асамин ещё никогда не видел у капитана Клинков такого взгляда, а уж когда тот рухнул на колени, понял, что вероятно, конец света все же наступил, а иначе, чем объяснить такое странное поведение.

- Помните, вы приказали отслеживать все счета Наитриль?

- Да. А что?

- Она только что сняла большую сумму...а получатель...цизарнийский дом нежности. И мы проверили, её нет во дворце. Она... отправилась туда и собирается снять там мужчину, - Кана подумал, что сейчас Асамина хватит удар, и почти не ошибся.

- Что?! - Асамин сначала побледнел, затем побагровел, а после заорал так, что слышно стало далеко за пределами комнаты, - Живо, готовьте чар, мы сейчас же вылетаем. Убью! Я её сам... убью, и всех, кто в этом замешан.

Кана никогда не видел, чтобы Верховный настолько терял самообладание, а сейчас - увидел своими глазами, как это бывает. Ринувшись вслед за Асамином, Кана на ходу пересказывал детали. Клинки, стоящие за дверью, последовали его примеру, прочно укрепившись на заднем плане и не отстающие от Верховного ни на шаг.

Чар подготовили быстро, настолько быстро, что прошло всего несколько минут, прежде чем Асамин и вся его веселая компания успели до них добраться.

В это же время по дороге к дворцу двигалась процессия Собора во главе с Первым Веровным, но властитель Ихариона пролетел мимо них, чуть не сшиб плечом одного из советников, и даже не заметил, а когда следом пробежал сгорбленный и убеленный сединами слуга, потрясая поясом, у гостей дружно отвисли челюсти.

Первый Верховный нахмурился и пожав плечами, неторопливо продолжил путь через двор к главному входу, а вся процессия двинулась за ним.

Несчастный Вузил так и не успел. Горестно вздыхая, слуга поплелся обратно, страшась даже представить, что же будет, когда Верховный осознает в каком он виде.

Пока Асамин, словно бешеный, мчался на чаре к цезарнийскому кораблю, я, пыталась ощутить хоть что-то в объятиях соблазнителя. Паренёк все ещё пытался, не оставляя надежду провести со мной ночь. Поцелуи и объятия лились рекой, и когда начал снимать с меня балахоны, то даже трясся от едва сдерживаемой страсти, а я... но ощутить хоть каплю сладостных ощущений не вышло, потому что то, что произошло в следующий момент, взорвало мою реальность.

Крик за дверью, а после, она просто повисла, скрежеща и грозя отвалиться совсем, и держась на несчастном куске металла. В проеме стоял Он. Злющий как дьявол, со сверкающими бешенством - красными глазами. За его спиной маячило лицо рыдающей цезарнийки, а за плечом стоял такой же злой Кана со своим " полчищем" . Паренек, стремящийся к сладострастию и похоже слегка одуревший от женского тела рядом, даже не понял, что мы уже не одни. Мой рот удивленно приоткрылся, и астар, приняв это за приглашение, тут же воспользовался случаем и припал к моим губам. А после... он уже летел так далеко от меня, что даже я сама удивилась, при этом ускорение ему придал хороший такой пинок, дарованный ему самим Верховным. Дальше в бой вступил Кана, с таким остервенением смотревший на него, что парень испугавшись за самое дорогое, тут же прикрыл это руками. И понеслось...

- Ты что творишь! - орал Асамин знатно, - я тебя спрашиваю?! Ты что тут делала?! - а дальше закономерное, - я тебя убью!

Понятно, что после такого заявления, мне и самой захотелось куда-нибудь испариться. Но сдаваться без боя? Ни за что. И пойдя в контратаку, я тоже заорала.

- Да это ты виноват! Это все из-за тебя! - я вскочила и одернула балахон, чтобы скрыть ноги. Увидев, как я одергиваю платье, у Асамина лицо перекосило.

- Значит, горяченького тебе захотелось? Все вон. - и, так как сказано это было с угрожающим спокойствием, я тоже как-то успокоилась, решив, что Асамин уже отошёл от своей яростной горячки, и теперь мне не будет абсолютно ничего. Но...этого не случилось, потому что дальше начался настоящий театр абсурда.

Верховный шагнул ко мне, и... остался без штанов. То есть, его штаны просто спали, рухнув к ногам бесформенной кучей. А я всегда говорила, что одежки у них тут так себе. Вот и широченное одеяние господина Ихариона тоже - так себе. Тишина воцарившаяся в коридоре, давила на меня словно огромный булыжник. Смеяться было нельзя, но увидев голый зад правителя, застыли все. А все дело в том, что парадное одеяние Асамин натянул не до конца, вернее натянуть-то он его натянул, а как полагается, не закрепил. И все. Парадные королевские штаны пали в неравном бою с марш броском до цезарнийского гиганта. Вообще-то, один из поясов продержался столько, сколько и положено, но ведь одного пояса мало, чтобы удержать то, что у них одеждой называется. И если, стоящим сзади была видна ,так сказать, тыльная часть Асамина, то мне повезло больше. Я во всей красе узрела то, что было спереди...

Первым не выдержал Кана, кашель капитана Клинков быстро перерос в хохот, а после послышались сдавленные смешки остальных. Я тоже не отставала от компании и смеялась так, как не смеялась уже давно. Но Верховному наше веселье было ник чему, он так обозлился, что на щеке задергалась жилка. Асамин натянул штаны, попытался их завязать на первый ремешок, а когда ему это удалось, рявкнул:

- Я сказал, все вон!

Смех разом прекратился, убитый холодным злым голосом и Кана оттеснил глазеющих от разбитой двери. При этом, его молодцы тащили голого соблазнителя и сопротивляющуюся, слезно молящую о пощаде молодую цезарнийку. Сам Кана встал спиной к нам, а лицом к выходу, надежно закрыв собой дверной проем. Смех замер где-то в горле, отказываясь возвращаться. Я замолчала, с мазохистским интересом ожидая, что меня ждет. Он подошел молча, а затем, так же молча сгреб в охапку и поцеловал. Только теперь это было больно. Очень больно. Злой красноглазик не просто целовал, он кусал. Кусал с яростью, оставляя на языке металлический привкус моей крови. А когда, я начала кусаться в ответ, вдруг оттолкнул.

- Безмозглая дура!

- Сам дурак!

Мы зло сопели друг напротив друга, наши взгляды скрестились, посылая друг в друга молнии. А потом я пошла к выходу, потому что ночное приключение выбило из меня все силы. А Асамин шел сзади и чертыхался себе под нос, ругая меня, на чем свет стоит.

- Не делай больше глупостей, это мое тебе последнее предупреждение, поняла? Все кто тебе помогал, будут жестоко наказаны за несоблюдение законов Астарна. И ты тоже поплатилась бы, если бы не была мне так нужна для турнира.

- Только ли для турнира? - мой тихий вопрос остался без ответа, - И пожалуйста, Асамин, не наказывай никого. Это только моя вина, - когда я осознала возможные последствия своего поступка, мне разом поплохело.

- Да? И что же ты для меня сделаешь, если я исполню... твою просьбу? - Асамин вышел вперед и заглянул мне в глаза. Кана прислушивался, хотя усиленно делал вид, что его не волнует наш разговор, - я дам тебе немного времени на раздумье. Ты должна выбрать что-то такое, что я согласился бы принять в качестве платы за спасение всех тех, кто в этом участвовал.