- Все закончилось?

Она приподнялась, осматриваясь вокруг. Смотря на выражение лиц окружающих, она взглянула на меня, сожаление отразилось в изгибе ее бровей.

- Черт, мне очень жаль. У меня был плохой опыт в прошлом, и я не... - она затрясла руками, как мы иногда делаем, когда сильно возбуждены. - Я в полном порядке, я прошла терапию и все такое, но иногда это просто внезапно обрушивается на меня, понимаешь? - она кивнула мне, и ее взгляд был полон волнения.

Я сжал ее лицо в ладонях и снова и снова осыпал ее губы поцелуями.

- Я понял. Прекрати. Я все понял. Не смей за это извиняться. Ты прекрасна.

Она сделала несколько успокаивающих вдохов, как будто была хорошо знакома с этой практикой.

- Я в порядке. Все нормально.

Сама мысль, что она так долго справлялась с этим в одиночку, вызвала во мне тянущую боль. Заставила меня испытать тошноту. Заставила меня захотеть уйти прочь из этого места, прочь от этой жизни, прочь от этого мира, и сбежать вместе с ней. Заботиться о ней. Защитить ее от всего.

Последнюю часть будет достаточно трудно выполнить, учитывая то, что прошлое следует за мной по пятам. Ее скорее всего убьют, вот чего я добьюсь этим.

Мне чертовки необходимо было одержать победу в этом соревновании. Но пока мы были слишком далеки от первого места.

Вторая пара направилась к небольшому огороженному островку, где оказывали после манипуляционный уход, и за ними вышла третья пара. Если я не буду осторожен, меня просто напросто вывернет. Мы были следующими.

Тара спрятала лицо на моем плече.

- Скажи, что они собираются делать. Меня могут настигнуть воспоминания.

Я положил ладонь ей на голову, помогая укрыться, пока я наблюдал за приготовлениями пары.

- Там... ничего плохого. Они... просто собираются играть в ВР\ИП.

Она втянула в себя вдох и посмотрела на сцену.

- Взрослый ребенок...

- Игра с подгузниками.

- О Боже.

Мужчина забрался на кровать в своем огромном подгузнике и начал себя вести, как новорожденный младенец, плача и размахивая худыми руками и ногами.

Тара разразилась смехом в мою руку.

- Почему нам не досталось это задание?

Я посмотрел на нее с беспокойством во взгляде.

- Ты хотела бы притворяться ребенком, мочиться и испражняться в подгузник?

Она спрятала лицо у меня на плече и затряслась от истерического смеха. У меня не было другого выбора, кроме, как улыбнуться и рассмеяться в ответ. Это больше напоминало звук удивления. Я определенно точно мог привыкнуть к этим восхитительным звукам с ее стороны.

- О, посмотри. Она нянчит его.

Тара взвизгнула от смеха так тихо, как только могла, брыкаясь ногами и оттягивая мою футболку.

Я склонил голову.

- Тссс, не вежливо смеяться над этим, милая.

- Прости, прости, ты прав.

Я закусил губу от веселья в ее голосе. Женщина укачивала большого ребенка еще пару минут.

- Возьми меня на ручки. Возьми на ручки.

Мужчина протянул руки к женщине, и она подняла его.

Он обернул свои худые конечности вокруг ее тела, и я осмотрелся вокруг, чтобы понять был ли еще кто-нибудь, кого забавляло происходящее, и кто наблюдал за всем этим с таким же пристальным вниманием.

Я вновь перевел взгляд на динамичный дуэт на сцене, как раз в тот момент, когда женщина потеряла равновесие.

- Вот дерьмо.

Тара и я подались вперед, когда пара упала со сцены, запутавшись в руках и ногах.

Громкий раскатистый смех раздался от пары с пола, и Тара последовала их примеру. Я наблюдал за ней, не в силах вымолвить ни слова, пока она заразительно хохотала. Боже, она была такой... отличной от моего образа жизни. Искренней. Настоящей. Чертовски милой, даже несмотря на то, что хотела казаться стервозной. Это было всего лишь предположением, но я был уверен, что в ее теле не было и намека на ложь, потому что все, что касалась нее, источало достоинство.

Пара покинула сцену, и Тара перевела на меня взгляд. У меня оборвалось сердце.

Пришла наша очередь.

Мы направились вместе с ней на сцену, и я указал ей на скамью для порки.

- Мне необходимо лечь на это?

- Я привяжу тебя к этому. Ты должна быть полностью обнаженной, милая.

Сожаление и стыд в моем голосе притянули ее взгляд.

Она подошла и поцеловала меня в щеку.

- Прости меня, Люциан, - прошептала она. - Мне кажется невероятно милым, что ты не желаешь причинять мне боль. Но мне нужно, чтобы ты сделал это, пожалуйста. Сделай это быстро, и я позволю тебе поухаживать за мной после.

- Не нужно, - я покачал головой, не в силах взглянуть на нее. - Не нужно ничего предлагать. Ничто не сможет окупить этого.

- Хорошо.

Поспешив, она начала стягивать с себя одежду, спустя мгновение я привязал ее. Я взял флоггер и взмахнул им. Затем опустил его, когда силы покинули мою левую руку.

- Чувствую себя неловко, Люциан, - прошептала она.

Я стиснул челюсти и решился.

- Приготовься. Я сделаю это как можно быстрее, так что держись покрепче.

Я дошел до пятнадцатого удара и остановился. Отступив на пару шагов, мне хотелось умереть.

- Просто поторапливайся. Заканчивай.

Звук ее напряженного дыхания разрывал мое сердце на кусочки.

- Блять!

Я начал вновь, замахиваясь с разных сторон. Она дергалась то влево, то вправо, ее повизгивания убивали меня. Только не останавливайся, не смей останавливаться. Не смей, блять, останавливаться. Ты здесь чертов Дом. Ты владеешь ситуацией. А теперь возьми все в свои руки и заканчивай с этим. На сорок пятом ударе я не мог ничего разглядеть сквозь собственные слезы. Я торопился закончить, чувствуя себя чертовски грязным.

На пятидесятом ударе я отбросил флоггер в сторону и поспешил к ней.

- Черт, милая, прости меня.

Она дернулась, устремляясь в мою сторону.

- Люциан! Люциан!

Я не мог заставить себя посмотреть на нее.

- Посмотри на меня. Посмотри на меня!

Ее слова были резкими и возвращали мое состояние здравомыслия.

Я, наконец, взглянул на нее.

- Я в полном порядке, видишь? Даже не плачу. А теперь развяжи меня, чтобы ты мог обнять меня.

Я поспешил к ней и сделал в точности так, как она сказала, и затем притянул ее к себе на колени, когда она была свободна. Я ласково и бережно прошелся рукой по ее телу, слегка покачивая ее, осыпая поцелуями каждый миллиметр тела, где только мог дотянуться. Меня не волновало, кто наблюдал за нами. Хрен с ними. Пошли в задницу все эти извращенцы.

* * *

Боже, впервые с момента нашего знакомства я видела Люциана таким расстроенным. Что произошло с ним такого, чтобы заставить его ненавидеть причинять женщинам боль? Одно мне было понятно наверняка, не у одной меня были проблемы. Я позволила ему ухаживать за мной, пока он не вернулся в свое привычное состояние. Смотритель поднялся к нам на сцену и обратился к нему, чтобы он забрал меня в место, где проводят после манипуляционный уход. На что он тут же бросил ему в ответ короткое:

- Пошел на хер.

Я сделала знак рукой в сторону мужчины.

- Люциан, милый, я, правда, в порядке. Я хотела бы одеться. Хорошо?

Он посмотрел на меня.

- Да. Да, одеться. Я помогу тебе.

Мы прошли обратно к дивану, и Люциан выглядел… несчастным. Я обняла его, стараясь изо всех сил не вздрагивать и не дать ему почувствовать себя еще ужаснее. Он положил голову мне на плечо.

- Господи, как же я хочу, чтобы все это закончилось.

Пока я гладила его по волосам, мое сердце резко сжалось в груди.

- Уже скоро. Хочешь пообниматься?

Я взъерошила его волосы пальцами.

Он сел и посмотрел на меня.

- У меня тоже есть проблемы, милая.

- Пфф, - я убрала свою руку. - У кого их нет?

- О Боже, что за чертово чудовище, - пробормотал Люциан, смотря пристально на сцену.