- Я только хочу защитить тебя.

Я лениво покусывал ее губы, завладевая ее доверием. Она не предпринимала попыток остановить меня, а, наоборот, даже слегка приоткрыла свой рот. Маленький подарок буквально сбил меня силой неистового желания. Но «доминирование» для меня не было синонимом «силового воздействия», это было обоюдным убеждением. Я углубил поцелуй, и она вновь одарила меня своим повиновением. А учитывая, кем она была, чего это ей стоило, и что это значило для нее, делало подарок еще более драгоценным.

В эту секунду я осознал, что столы меня заводили. Жажда заставила мою доминантность вытворять невообразимые вещи. Я хотел заполучить то, что находилось под этой прекрасной кожей, под этой жестко вышколенной силой воли. Я хотел проникнуть под ее защитную стену, в то место, которое было запретным для всех, даже для нее.

Я скользнул рукой к ее затылку и в волосы, запутывая шелковистые пряди вокруг своих пальцев. Ее глаза широко распахнулись с тихим коротким стоном, что сорвался с ее губ, который заставил мой пульс участиться.

Крепким захватом руки я оттянул ее голову назад, и ее тело изогнулось, в отчаянной попытке сохранить вертикальное положение. Страх вспыхнул в глубине ее глаз, и я заглушил ее всхлипы еще большим количеством нежных поцелуев.

- Я с тобой, детка. Не волнуйся, я не собираюсь причинять тебе боль.

Она вцепилась в мои плечи, чтобы предотвратить свое падение. Идеально.

Я проложил дорожку из поцелуев по ее подбородку, пока мой рот не оказался прижатым к ее ушку:

- Ты отлично справляешься, милая. Пожалуйста, доверься мне, - дрожь распространилась по ее телу, переходя на мое, и я ласково унял ее решительным прикосновением руки, что погладила ее по спине. – Тише, - моя рука скользнула ниже на ее задницу и упругую верхнюю часть бедра. - Милая, ты чертовски красивая, ты знаешь об этом?

Она издала стон мне на ухо, когда я приподнял ее ногу вверх, решительно скользя ею по своей ноге, прежде чем прижать ее жаждущее тело к моей жесткой эрекции.

Страх активировал ее внутреннюю кнопку неспособности эмоционально реагировать, и я устремился к ее губам, высвобождая свое желание. Одержимый голодом, о котором я не подозревал, я удерживал крепко ее за подбородок и накрыл ее губы своими. Я погладил ее язык с неподдельной страстью, позволяя своей доминирующей стороне вести меня к апогею. Она подчинилась моему господству, пока напряжение в теле не стало жаждущим.

Ее руки поднялись к моим волосам, и она вернула мне поцелуй. Это ощущение взорвались во мне голодом, и мой тающий контроль испарился полностью. Внезапно мы боролись за то, чтобы оказаться ближе, проникнуть друг в друга глубже, ощутить друг друга больше, насытиться быстрее.

- Люциан.

Негромкий звук моего имени на ее губах раздался одновременно со звоном сигнала, который был словно ведро ледяной воды.

- Спасибо вам, - прозвучал голос, который обозначал, что мы могли быть свободны.

Я взял Тару за руку и бережно повел прочь со сцены. Она едва могла идти без того, чтобы не запинаться на каждом шагу. Бедняжка нуждалась в заботливом отношении всего лишь после одного единственного поцелуя.

А я нуждался в том, чтобы слышать, как она произносит мое имя снова, как только что сделала это. То, как я реагировал на нее, было невообразимо. Невероятно. Необъяснимо. Многие женщины выкрикивали мое имя, и мне это нравилось, я обожал это. Но когда она произнесла мое имя, оно зазвучало для меня совершенно по-другому. Нет, оно взывало ко мне. Вновь неправильная трактовка. Оно взывало к какому-то другому мне.

Я ходил взад и вперед по своей комнате, едва веря, что мы смогли добраться до финального раунда. Теперь пять пар будут соревноваться за победу.

Мне, правда, не следовало бы идти и проверять, как она себя чувствует, но Джейс Дафф тоже прошел на следующий уровень, и то, как он внимательно наблюдал за ней, заставило меня забеспокоиться. Он был самым настоящим психом. И здесь, ко всему прочему, в личных комнатах не было камер наблюдения.

Дафф играл по правилам, но на грани, и то, только когда кто-то наблюдал за ним. Он был как приемный отец, который чуть не прикончил тебя, как убийца, который бы заставил тебя желать, чтобы он побыстрее разделался с тобой. Все остальные, в сравнении с ним, были словно безобидные котята, даже, несмотря на то, что все они представляли угрозу.

Я опустился на кровать и, откинувшись на нее, прикрыл обеими ладонями лицо. Что сейчас делает Тара? Она чувствует себя напуганной?

Я сел, воспроизводя в памяти ее ответную реакцию на мой поцелуй. Мать вашу, я так волновался по поводу ее реакции. Мы прошли кастинг потому что все, что было между нами, было правдой, никто из нас не притворялся. Я отвечал за каждое сказанное мной слово, а она - за каждую реакцию.

Я застонал от яростной пульсации, что отдавалась в моем члене, от воспоминаний тех звуков и того, как она пыталась сдержать их, но не могла. То, как ее тело содрогалось в унисон с дыханием. То, как она держалась за мою шею, потому что у нее подкашивались ноги. Однако, нельзя было не отметить неимоверное сопротивление, что исходило от ее тела; каждая мышца ощущалась напряженной. И именно это заставляло меня желать разрушить это напряжение.

А ведь мне придется провести три дня, узнавая ее. Блять, я что умер и попал на небеса? Она не была сабой. Это и было основным движущим фактором. Она была той... той женщиной, странной и восхитительной женщиной, той самой загадкой, паззлом, который требовал от тебя сесть и внимательно собрать его воедино. Так я и поступлю. На протяжении следующих трех дней я соберу ее полностью.

После того, как разорву на части.

* * *

- О, Боже, Боже мой, Боже мой.

Я ходила взад и вперед по своей комнате с дрожащими руками. Я опустилась на пол и начала качать пресс. Мне нужно было сбросить лишнюю энергию. Я сделала это. Смогла пройти кастинг. Благодаря Люциану.

Воспоминания о его губах заполнили мое тело жаром, и я увеличила темп. Пятьдесят два, пятьдесят три. Следующее, что мне было известно, его обжигающий язык скользнул по моей шее вновь. Шестьдесят четыре, шестьдесят пять. Мои интимные части тела пульсировали от воспоминания того, как его безжалостные пальцы впились в мою ногу и прижали меня к его великолепному телу. Господи, он был возбужден. Очень. Сорок пять, сорок...

Наконец, я сдалась и легла прямо на пол, задыхаясь и переводя дух, пока меня продолжали преследовать воспоминания. Меня никогда прежде так не целовали. Так это и есть доминирование? Не так уж и плохо. Я могу справиться с этим.

Я взглянула на документы, которые должна была прочитать. Правила игры, которые нужно просмотреть самостоятельно. Как взрослые.

Тридцать минут спустя я сидела на краю кровати, держа в руках брошюру с правилами, потрясенная от переизбытка адреналина, страха и желания от образов того, что произойдет дальше. Каждый день мы должны были выбирать что-то из перечня действий. Каждое действие имело определенные баллы. Мы могли совмещать их по нашему усмотрению, но каждое действие приносило баллы лишь единожды. Мы могли повторять их, но очки будут начислены только за первый раз.

Некоторые действия я никогда не смогу воплотить в жизнь. Секс - одно из таких действий. Два, если точнее. Оральный в том числе. Смогу ли я... есть ли возможность того, что я смогу удовлетворить его оральным способом? Возможно. Но тут так же имеются множество незначительных подпунктов, которые я в состоянии воплотить в жизнь: проявление заботы самое легкое из всех. Ко всему прочему, нам позволено употреблять алкоголь, так, может, я смогу напиться и выполнить все нижеперечисленные задания? Сожалеть буду позже. Но ведь нам обоим придется выполнять вещи, которые указаны в задании. Как я могу позволить ему не делать определенные вещи?

Деньги. Я заплачу ему деньги.