— Лондон, — произносит девушка рядом со мной. Она смотрит на меня сверху вниз, в ее взгляде беспокойство. Пытаюсь вспомнить, кто это. Лицо накрашено, светлые волосы свисают, словно отутюжены. От нее пахнет, будто она вылила на себя целый флакон духов. Я стараюсь вспомнить ее имя, но на ум приходит лишь фамилия, Статен... Мария? Mэйси?

Она щелкает пальцами около моего лица, и я понимаю, что сейчас все вокруг смотрят на нас.

— Алло? Ты не собираешься на сцену? — Она указывает на меня легким кивком. Приходится идти, смотря под ноги и покачиваясь на пятнадцатисантиметровых каблуках. Мария, Mейси, или как там ее, смеется и называет меня идиоткой, но я игнорирую ее. Прямо сейчас меня волнуют более важные вещи: здесь ли мой брат и как, черт возьми, я этих каблуках пройду зал и буду ходить по сцене. Я знала, что зря позволила Веронике уговорить меня надеть их. Знаю, я дура. В последний раз я носила каблуки на выпускном бале. Та ночь была самой ужасной в моей жизни.

Иду к сцене, крепко сжав кулаки и чувствуя, что приближающаяся катастрофа становится неизбежной.

— Покажи им, детка! — раздается сзади знакомый голос.

Я оборачиваюсь и вижу Гарретта, машущего мне. Со своими ярко-рыжими волосами и идеальными зубами он похож на ребенка, но я не улыбаюсь ему. Не могу. Клянусь, в средней школе все было не так. Там было проще: меньше людей, меньше классов, меньше сцена.

Внезапно я останавливаюсь. Человек на трибуне беседует с каждым из нас тет-а-тет, мою спину покрыли мурашки.

Господи! Ну, где же ты, Джон?! 

В последний раз сканирую толпу перед собой, начиная с первого ряда и дальше. Я смотрю слева направо, надеясь, что брат уже в четвертом ряду.

И вот, наконец, мне кажется, что я вижу его. Продолжая двигаться к трибуне, поглядываю туда. Мои глаза фокусируются на знакомом мужчине в черном костюме. Мне моментально становится легче, а ногти больше не впиваются в ладони. Он смотрит прямо на меня и улыбается.

Как же хорошо, что он здесь.

По идее в двадцать четыре года я должна уметь контролировать себя и быть независимой. Но это не так. Джон всегда был со мной: он оплачивал мою учебу, находил для меня свободное временя. А когда мне было одиноко и я не знала, что делать, он присылал мне подарки, например, на День святого Валентина. Он замечательный старший брат. Джон знает, как сделать меня счастливой, заботится обо мне. Он единственный человек, кому я небезразлична.

Передо мной становится все меньше народа, но я уже чувствую, как большой камень свалился с моих плеч. Я снова смотрю на Джона, он улыбается мне. Поднимает руку и скрещивает два пальца — желает, чтобы я не приземлилась на зад, когда буду подниматься на сцену. Мы говорили об этом, потому что сегодня это мой самый большой страх.

Когда называют имя парня передо мной, смесь тревоги, страха и восторга начинает растекаться по моим венам. Я сосуд с эмоциями, которые нужно выплеснуть. Странное ощущение. Я нервничаю, но в то же время рада, что есть кто-то, кто с нетерпением ждет встречи со мной.

Прежде чем выйти на сцену, ловлю взгляд Джона в последний раз и склоняю голову.

Когда вызывают меня, я стараюсь идти уверенно. Безотрывно смотрю на Джона, но теряю его глаза, когда к нему слева кто-то подходит. Какое-то время пристально смотрю на этого человека, он тоже смотрит на меня. Незнакомец что-то говорит Джону, тот кивает, но по-прежнему аплодирует мне. Мужчина тоже кивает, а затем на его губах появляется холодная улыбка. Его взгляд тяжел и опасен. Я не могу сказать, какого цвета его глаза, но они точно темные. На нем черный костюм и кроваво-красный галстук. Он оделся так, чтобы произвести впечатление. На его шее татуировка птицы: не слишком большая и не маленькая, но костюм ее не скрывает. Полагаю, это коллега Джона.

Когда иду по сцене, мы все так же не отрываем взгляда друг от друга. Он смотрит в мои глаза. Чувствую, как у меня отвисаете челюсть. У него красивый точеный подбородок, прямой нос и полные пухлые губы. Волосы иссиня-черного цвета, лицо чисто выбрито. Мимо такого не пройдешь. Он очень красив. Его волосы закручиваются, и я бы сказала, что у него афроамериканские корни.

Черт, кто этот мужчина?

Когда по залу раздается смех, я наконец-то отрываюсь от него и оглядываюсь. Студенты в первых рядах смеются.

— Мисс Сталлоне? — звучит с трибуны.

Повернувшись, вижу морщинистое лицо оратора. За стеклами очков его глаза кажутся просто огромными.

— Поздравляем, — говорит он. — Пожалуйста, возьмите ваш диплом у мистера Снита.

— О, — выдыхаю я, — большое вам спасибо.

Лицо начинает пылать. Я чувствую, как уши заливает краска. Мне стыдно. Но это не так плохо, как споткнуться об шнур и упасть, хотя тоже довольно неприятно.

Пожав руку мистера Снита и схватив свой диплом, я спускаюсь со сцены. Следую за студентами на свое место, но не поднимаю глаз, чтобы не видеть красавца рядом с братом.

Я смотрю на Джона. Он улыбается, обнимает меня и достает телефон, чтобы сфотографировать нас. Я улыбаюсь в камеру. Когда брат убирает ее, бросаю взгляд налево.

Он ушел.

Черт. Просто великолепно.

***

После церемонии я пыталась пробраться через забитый коридор, чтобы расслышать голос брата в телефоне.

— Я не слышу тебя, Джон. Где ты? — спрашиваю я, затем оглядываюсь и получаю толчок в бок.

— К... вода... рядом... смотри... я... цветы... дверь.

— Черт, — шиплю, сжимая в руке трубку. Завершаю вызов и кладу телефон в сумку, надеясь на лучшее. Иду к пропускной секции в коридоре. Стоя на носочках, почти пять минут ищу брата среди толпы, и, в конце концов, мое терпение лопается. Обернувшись, направляюсь к стеклянным дверям, чтобы подождать Джона на улице, но меня кто-то хватает за локоть и тащит в другую сторону.

Моей первой мыслью было, что это Джон, но когда я понимаю, что схвативший меня высок, широкоплеч и обладает красивыми янтарными глазами, то осознаю, что ошиблась.

Это не Джон. Это парень, который подходил к нему. Тот самый, с кроваво-красным галстуком.

— Ищешь Джона? — спрашивает он, и улыбка играет на его губах. Я чувствую тепло его пальцев, и оно мне нравится. Слова застревают в горле, потому я просто киваю. — Идем.

Он выпускает мою руку и разворачивается. Мне остается лишь следовать за ним и наблюдать, как все расходятся. Никто не стоит на его пути. Это как в кино, когда вся толпа отступает, пропуская самого красивого мужчину. Все рассматривают его, но его это абсолютно не трогает.

Несколько девушек откровенно пялятся на нас, пытаясь понять, почему такой шикарный мужчина со мной. Мне и самой любопытно. Откуда он знает моего брата? И почему он среди этой толпы как белая ворона?

— Эй, — зову я его. Он останавливается и опускает взгляд на меня. — Откуда ты знаешь Джона?

— Мы коллеги.

— Я так и знала.

Легкая улыбка появляется на его губах:

— Разве галстук и костюм не подсказали тебе?

— Да, они весьма милы. И чем ты занимаешься?

Улыбка испаряется, и лицо моментально становится каменным:

— Бизнес.

— Тоже продаешь часы? — Он вновь улыбается и пытается не рассмеяться. — Я что-то смешное сказала?

— И их тоже, — говорит он, игнорируя мой вопрос. Правый уголок губ все еще дергается. Да что же смешного?

 Вместо того, чтобы спрашивать, что позабавило его, я наконец-то вижу Джона, который пытается дозвониться до меня. Одного взгляда мне хватает, чтобы забыть о разговоре с незнакомцем и со всех ног броситься к брату. Джон видит, что мои ноги начинают заплетаться, но не успевает сориентироваться, потому что я хватаю руками его шею.

— Лонни, — хрипит он.

Я смеюсь и освобождаю его. Он смотрит на меня сверху вниз и крепко обнимает. Поцеловав меня в щеку, протягивает цветы, которые я просто сминаю, зажимая между нашими телами:

— Хрупкие, но надеюсь, что они выживут. — Он подмигивает.

Я смеюсь.

— Спасибо, Джон. — Я подношу бегонии к носу. — Я думала, ты уже не придешь.