Как только я начинаю плакать, Эйс кладет руку на мое плечо. Задыхаясь, смотрю на него, но его глаза скрыты солнцезащитными очками. Я ненавижу их. Я хочу знать, что он чувствует, увидеть его душу.

Он одет в черный костюм и шелковый синий галстук. Волосы собраны, а не беспорядочно торчат как пару дней назад. Он приоткрывает рот, будто собирался что-то сказать, но через мгновение его губы складываются в тонкую линию.

Эйс убирает руку и роется во внутреннем кармане пиджака, достает носовой платок и протягивает мне. Смотрю на синий платок и думаю, следует ли мне его приять. Мне ничего не нужно от него, но я должна придерживаться плана... Черт, это будет трудно.

— Возьми, — шепчет он.

Я больше не колеблюсь, беру платок и вытираю слезы. После этого тяжело вздыхаю и замираю. Эйс приближается шаг ко мне. Мы молча смотрим на коричневый гроб.

— Он бы хотел черный.

— Черный что? — не понимает Эйс.

— Гроб. Он любил черный цвет.

— О. Прости. По крайней мере, он в черном костюме. Стиль выдержан. — Он улыбается.

— Это точно.

И снова тишина. Я знаю, что не могу стоять здесь весь день, поэтому смотрю на могильщиков и киваю им. Это больно. На самом деле, это как нож в грудь. Закрываю глаза, когда начинают спускать гроб. Шепчу:

— Мне очень жаль, Джон… — И снова заливаюсь слезами.

Эйс слышит это и кивает. Я смотрю на него, но на его лице по-прежнему ноль эмоций. Конечно. Я не ожидала, что он испытает сожаление. Он здесь только для того, чтобы проследить. Это не любовь друга. Он, наверное, просто использовал Джона. Брат умел вызывать доверие у людей, а Эйс вряд ли способен на такое.

Когда на гроб начинают забрасывать землей, я отхожу и всхлипываю.

— Можешь идти, — шепчу Эйсу.

Тот замирает на мгновение, а затем, посмотрев на меня, говорит:

— Я пойду с тобой.

— Зачем? — поднимаю на него заплаканные глаза.

Черт, Лонни. Борись с этим!

— Просто хочу убедиться, что ты в порядке.

— Я в порядке.

— Ложь.

Я бросаю на него хмурый взгляд и сажусь на складной стул. Он явно не хочет понимать по-хорошему.

— Слушай, я знаю, у тебя есть дела, так что иди. Я могу сама обо всем позаботиться.

— Хочешь побыть в одиночестве?

— Я... не знаю.

Плечи Эйса дергаются, когда он вздыхает. Затем он поворачивается ко мне и опускает на нос очки. Его янтарные глаза не отрываются от меня. Подойдя, он снимает очки и берет меня за руки:

— Ты должна кое-что знать.

— Что?

Он сглатывает:

— Тебе нужен кто-то, кто присмотрит за тобой какое-то время... ты больше не в безопасности.

— Что ты подразумеваешь под «присмотрит»?

Он смотрит в сторону, его кадык дергается вверх и вниз.

— Кто-то… придет за мной?

— Пока нет. — Он смотрит мне в глаза.

— Я... не понимаю.

Он отпускает мои руки и отступает на шаг:

— Те люди... у них в машинах были камеры. На заднем и лобовом стеклах, а также на пассажирских. Это мера предосторожности. Пока один действует, второй наблюдает за обстановкой, полицейскими, свидетелями... Все записывается. Это их образ жизни. — Он вздыхает. — Я возвращался туда за телом Джона, а когда приехал во второй раз, то остальные трупы исчезли. Это доказывает, что кто-то наблюдал... и до сих пор наблюдает. — Его глаза ожесточаются. — Они видели меня... и тебя, и теперь захотят выяснить, кто ты. Меня точно видели. Я убил троих, прежде чем побежал за тобой.

— О, Боже, — стону я. — Что?

— Не волнуйся. Но тебе нельзя оставаться в Атланте. Ты должна довериться мне, Лондон.

— Но... я тебе не доверяю. Вообще.

Черт. Мой план летит к чертям. Я в опасности.

— Ты должна. Я смогу защитить тебя. Я приставлю к тебе людей. Знаю, ты мне не доверяешь, но я должен защитить тебя. Я обещал Джону. Позволь помочь тебе.

— А что насчет моих друзей?

Эйс качает головой:

— Не говори им.

— Но это моя жизнь! Я не могу вот так просто исчезнуть! Боже, я так и знала! Это ты во всем виноват!

Я срываюсь с места и мчусь через все кладбище так быстро, как позволяют мне силы. Добравшись до парковки, влетаю в свою машину. Эйс бежит за мной и пытается остановить, но я оставляю его и кладбище позади. Я гоню по автостраде, чтобы быстрее добраться до дома. Он не должен подвергать мою жизнь опасности. И он не заберет у меня тех, кто мне небезразличен. Моих друзей. Нет. Он не сможет.

Я ни к чему не причастна. За ним придут раньше, чем за мной.

***

Прошло два дня, и, что удивительно, я не видела Эйса. Полагаю, он оставил меня и вернулся домой... или уже мертв. В любом случае о нем ничего не было слышно.

Я не появлялась на работе в течение пяти дней, и вот я снова здесь. В ресторане «Де-Адель» хватает работы, но быть здесь официанткой не так уж и плохо. Здесь бывают разные люди, но все они оставляют чаевые, о которых официант даже не задумывается.

Клео — менеджер — появляется у меня за спиной, когда я беру поднос.

— Возьмешься, Сталлоне?

— Да. А что там?

— Встреча бизнесменов. Их шестеро. Сказали, что им нужен кто-то ответственный, разбирающийся в меню и вообще хороший сотрудник. — Ее слова больше звучат не как вопрос, а утверждение. — Я предположила тебя. Ты ведь единственная держишь здесь все в порядке.

Клео так заразительно улыбается, что я улыбаюсь ей в ответ, прежде чем она скрывается за дверью.

— Хорошо. Какой столик?

— Четвертый. Если хочешь, я пришлю тебе в помощь Патрика.

Я киваю и несу заказ паре, расположившейся в углу зала. Затем, пожелав им приятного вечера, направляюсь к четвертому столику. Мужчины за ним прилично одеты и изучают меню. Все они выглядят представительно, но в то же время что-то не вяжется с их внешним видом. Вытащив свой блокнот, я представляюсь и рассказываю им о меню. Когда же доходит до напитков, я осторожно начинаю рассматривать каждого из мужчин и внезапно начинаю заикаться, столкнувшись взглядом с последним из них.

— Од-но из наших с-самых популярных вин...

Господи! Он здесь!

Мне повезло, что он реагирует на мои слова.

— Какое же? — спрашивает Эйс, приподнимая бровь. Он делает вид, что заинтересован.

Улыбка играет на его губах, и в голове появляется мысль, что он все же преследует меня. Из всех ресторанов Атланты...

— «Каймус спешл селекшн». Довольное неплохое вино, — выдавливаю ответную улыбку.

— Прекрасно. Принесите две бутылки, пожалуйста.

Я киваю и отхожу от столика, боясь оглянуться. Черт, я думала, он отстал от меня! Что он здесь делает?

В баре таким тоном требую у Дженнифер вино, что та хмурится.

— Я думаю, стоит сказать «пожалуйста». — Она выжидательно смотрит на меня.

— Прости, Джен, — вздыхаю.

— Эх... ладно. — Она перебрасывает свои волосы через плечо, вытаскивая вино. — Что случилось? У тебя усталый вид.

— Ну... просто так и есть.

— А можно поинтересоваться почему? — спрашивает она, и я улавливаю ее южный акцент.

Обдумываю ответ. Переведя дыхание, убираю прядь волос за ухо и, бросив взгляд через плечо, говорю:

— Видишь парня за четвертым столиком? В конце стола.

Она с интересом рассматривает Эйса:

— А что с ним?

— Мы не ладим.

Она изумленно смотрит на меня:

— Ты что, спишь с ним?

— Нет! — хмурюсь я. — Он друг моего брата... и он мне не нравится.

— Черт, Лонни, что в нем может не нравиться? — Она продолжает глазеть на него. — Слушай, я отдала бы все, чтобы заполучить его в свою постель. Красавчик, — говорит она и вздыхает.

— О, Боже. Давай уже вторую бутылку. Пожалуйста. — И смеюсь.

— Эй, Лонни, — зовет она меня. — Добудь для меня его номер. Скажи ему, что я заинтересована, ладно?

— Будет сделано, Джен.

На ее губах расцветает улыбка, и она подпрыгивает от радости, как ребенок. Я же направляюсь к ненавистному столу. Ставлю одну бутылку возле Эйса, а вторую на противоположном конце.