Несмотря на то, что феодальный владелец мог совершать всякого рода преступления безнаказанно, но слухи так распространились, что сочли нужным приступить к следствию: оказалось, что он был в связи с итальянскими чернокнижниками и приносил в жертву дьяволу детей; найдены были десятки детских трупов в его доме. Множество таких же преступлений открыто. Этот факт сам по себе еще не много доказывает против целого сословия, из которого маршал мог быть исключением. Но замечательно, что смертный приговор над ним возбудил общее негодование феодального сословия, Карла обвиняли в излишней жестокости за незначительное преступление рыцаря.

Об образе жизни низших сословий можно судить из следующего: доныне по берегам реки Соны, на Луаре находят обширные подземелья, землянки; здесь значительную часть года проводили поселяне, скрываясь от грабителей. В селения ходили то французские, то английские воины, грабившие везде одинаково. В войсках короля английского было столько же англичан, сколько и французов, а ирландцы переходили очень часто на сторону французов. Одним словом, более страшного зрелища нельзя было представить. Не говорим об увеличившейся грубости и жестокости нравов и суевериях. В Париже в начале XV столетия ночью нельзя было ходить по улицам от волков. Все эти язвы предстояло залечить Карлу. Он был прежде беспечным государем, преждевременно отчаивался в успехе своего дела, но когда явление Девы Орлеанской дало другой оборот делам, он явился человеком другого рода; воинственным человеком его нельзя назвать, хотя он и был лично храбр, но он вел войну по необходимости и поручал ее полководцам, но сам он ограничил свою деятельность политическими и административными сторонами. Во–первых, он окружил себя лицами нерыцарского происхождения, из простого сословия. Таков был Жак Кёр по части финансов. Он ввел в отчеты Франции те же правила, которыми тогда руководствовались купеческие дома, ибо сам он был знаменитый купец, коему поручил Карл привести в порядок финансы государства: и его простая мера имела блестящий успех. Другие замечательные лица из простого сословия заведовали другими ведомствами. Артиллерия поручена была человеку этого же класса: странно видеть в современных памятниках известия о действиях этой артиллерии; каждый год встречаем мы известия: разбит такой–то замок; ясно, что войну ведет король с феодализмом. Жан Бюро был начальником этой артиллерии. Впрочем, ему вверял Карл и другие должности: он отличался вообще администратийным талантом. В 1438 г. Карл VII заключает конкордат с церковью, так называемую Прагматическую санкцию, также замечательное явление. Он примыкает к партии, действовавшей против пап на Базельском соборе; он хотел этим избавить французское духовенство от влияния пап и заменить его местным влиянием; при этом, конечно, он должен был много уступать дворянам, чтобы успешно достичь своих целей против пап. Но самое важное дело Карла — введение постоянных налогов и постоянной армии.

Прагматическая санкция, изданная Карлом VII в 1438 г., представляет важный документ, свидетельствующий о новых отношениях церкви к государству. Король французский представляет здесь себе и выборному французскому духовенству важнейшее место в церкви. Это явление уже не средневековое. Но еще замечательнее два другие нововведения. Когда кончилась война с англичанами, обнаружились неудобства другого рода: правительство не знало, куда девать эти многочисленные толпы наемников, не знавших другого употребления времени. В 1440 году вожди сделали попытку восстания против Карла, где участвовал и сын его, тогда еще юноша, Людвиг XI. Он выступил на поприще истории мятежником против отца.

Карл VII заключил договоры, ибо этого иначе нельзя назвать, с самыми значительными из вождей военных, предложил выбрать лучших из воинов и составить постоянное регулярное войско, которое должно было у него находиться на жалованье. Тогда составились эскадроны gens d'armes (gendarmerie), положившие основание последующей армии. Каждый их эскадрон состоял обыкновенно при Карле (ибо число их в разное время изменялось) из 150 человек тяжеловооруженных. Каждый из них имел при себе несколько человек прислуги, двух легкоконных воинов, двух–трех стрелков, так что копье его соответствовало одному тяжеловооруженному и 4–5 легковооруженным воинам. Воинами жандармов были все бедные дворяне французские; простыми жандармами служили люди, принадлежавшие к лучшим фамилиям. Таких эскадронов первоначально было 12, впоследствии состав этих эскадронов изменился.

Теперь возник вопрос: откуда брать деньги для содержания этого войска? Мы знаем, как были неопределенны доходы средневекового государства; для каждого нового налога надо было получить согласие чинов государства, которые давали это согласие обыкновенно только на время — на 10, на 8 лет. Немногие постоянные статьи доходов не покрывали издержек государства, так что король постоянно находился в зависимости от чинов. Карл собрал чины и предложил устроить постоянные налоги, разложенные на огни королевства французского, то есть почём с огня (т. е. с каждого огня), с тем чтобы на эти деньги содержать эскадроны. Чины очень поняли важность этой меры и дали согласие на ограниченную сумму. Но они не предвидели, что эти налоги будут постоянны; последующие короли постоянно возвышали сумму, пользуясь тем правилом, что налоги сделаны постоянными, и их нельзя уничтожить. Кроме того войска, которое очистило в короткое время Францию от шаек блуждавших мятежников, Карл сделал еще другое очень важное распоряжение: чтобы каждый приход держал на своем иждивении молодого и здорового стрелка из лука; прихожане должны были снабжать его пищей, одеждой, оружием. В известные сроки они собирались и составляли на войне легионы — это была первая пехота французская, вызвавшая сначала много насмешек, так как вначале и не могла быть хороша, но положившая основание последующей знаменитой пехоте Франции.

Наконец еще на другую сторону обратил внимание Карл — на парламент парижский. В истории каждого великого учреждения мы видим значительные перемены значений. Вначале оно часто имеет одну цель, но потом совсем другую. Так точно парламент был прежде в постоянном распоряжении Капетингов, употреблявших его против феодализма. Важность этого места нетрудно понять: в него подавались апелляции на феодальные суды. Но когда парламент овладел такой властью, в нем родилась потребность действовать самостоятельно, иногда наперекор королевской власти. Особенно в смутные времена XIV века парламент часто издавал распоряжения, не спрашиваясь короля, и силился из судебного места обратиться в законодательное. Этому помогало еще следующее: новый закон отдавался обыкновенно на рассмотрение королем парламенту, чтобы сличить с предыдущими законами; убедившись в такой сообразности, парламент вносил новый закон в число прочих законов, что называлось enregistrer une loi. Пользуясь этим правом, парламент часто опровергал распоряжения Карла, хотя в сущности шел одной дорогой с королевской властью, так как стремление короля было против выдававшихся упорных особенностей и местных обычаев. С этой же целью везде старался парламент ввести идеи римского права. Карл VII понял опасность с этой стороны. Предавая суду феодальных владельцев, Карл занимался постоянно феодальными юридическими процессами в течение остального своего царствования; но Карл понял также, что существование такого судебного сословия, как парламент, рано или поздно может сделаться вредным для короля. Тогда он основал другой парламент — Тулузский, языка ок; таким образом Франция была разбита на два округа, и влияние парламента было сильно этим ослаблено.

Еще была одна сильная власть в XIV и XV столетиях, дошедшая до апогея своего. Это была власть Парижского университета. Доколе не было книгопечатания, он должен был играть большую роль; идеи сообщались с кафедр; в число [слушателей] университета входили [не одни любознательные юноши, но] люди зрелых и преклонных лет, приходившие сюда знакомиться с новыми идеями.