Надо бы сказать, что уже многие сверстники Ивана, пусть бессознательно, но с определенной долей иронии относились к образу Ленина, созданному бездарной пропагандой, и к революционным идеалам. Но вслух свои сомнения они старались не высказывать. А вообще народ в своей основной массе, если и не верил в полной мере во всю эту идеологическую чепуху, считал образ Ленина священным, поэтому открытый скептицизм Ивана насчет вождя и многих социалистических ценностей рано или поздно должен был привести к печальным последствиям.

В обществе, культивирующем коллективистскую, лицемерную идеологию, широко применялся метод воздействия коллектива на невписывавшуюся в его рамки личность. Внедрение этого метода начиналось с детского сада и, вероятно, заканчивалось у кладбищенской ограды. Иван познакомился с этой методой следующим образом.

Однажды, уже в четвертом классе, он ухитрился задать учительнице на уроке истории несколько весьма бестактных вопросов: - Скажите, пожалуйста, а почему у нас так хвалят революцию и революционеров? Ведь если мы станем действовать сейчас как революционеры, то это вряд ли понравится нашей мудрой Советской власти?

В своей речи Иван был совершенно правдив. Однако учительница так расстроилась и пришла в столь гневное состояние, что мальчик был уже не рад, что проявил искренность и «активность». Последствия не заставили себя ждать! Учительница, дождавшись, когда Иван в смятенных чувствах отправится домой, пригласила к себе на беседу весь классный Совет отряда и посоветовала передовым ученикам «обуздать махрового антисоветчика».

На следующий день Иван обратил внимание на то, что товарищи по классу отворачиваются от него, стараются его не замечать. Учительница также делала вид, что его нет в классе, и к концу занятий незадачливый ученик вроде бы примирился со сложившейся обстановкой.

Когда же он возвращался домой, из-за угла выскочили его товарищи, самые сильные и рослые. Подбадриваемые пионерским активом и возбуждаемые визгами девочек, мальчишки набросились на обидчика своей учительницы. Чем оскорбил Иван учительницу и своих товарищей, он так и не мог понять, а их аргументы - чрезмерная гордыня, заносчивость - никак не вязались с реальным положением дел. Однако, получив в награду за любознательность синяки и шишки, вкупе с насмешками, Зайцев уже долго не решался задавать педагогам «несвоевременных» вопросов.

И, тем не менее, через три года, уже в седьмом классе, произошла еще более неприятная и довольно поучительная история. Трудно вспомнить, в связи с какими обстоятельствами учительница сказала на уроке литературы: - Ленин жил, Ленин жив, Ленин будет жить!

Возможно, это было связано с изучением стихотворения Маяковского по поводу дня рождения Ленина, а может, учительница в очередной раз убеждала класс в бессмертии вождя, войдя в патриотический раж, но Иван вновь ухитрился оказаться в центре событий. Трудно объяснить причину его невыдержанности: имея в последнее время за свою любознательность довольно низкие оценки по поведению и ряду предметов, он избегал задавать педагогам любые вопросы и попросту отсиживался. А тут вдруг как что-то его подтолкнуло!

- Как это жив покойник? - удивился Иван во всеуслышание. - Ведь все прекрасно знают, что он умер в январе 1924 года?!

Учительница закашлялась и густо покраснела. - Под бессмертием Ленина понимается его жизнь в сердцах миллионов счастливых людей! - сказала она.

Но это не удовлетворило пытливого ученика. - Так что же получается: все миллионы счастливых людей уверены, что покойник жив?! - не унимался он. Звонок прервал дискуссию, но дело этим не завершилось. После занятий Иван был приглашен в кабинет директора школы. Идти было как-то страшновато, но куда денешься?

- Садись! - кивнул головой директор на стул напротив. Иван сел.

- Скажи, Ваня, кто тебя учит некоторым нехорошим вещам? - спросил вдруг главный педагог.

- Да никто. Я сам…

- Не может этого быть! Ряд вопросов, которые ты неоднократно задавал учителям, - директор поднял обширное досье, - позволяют выразить сомнение в том, что эти вопросы мог задать такой молодой человек без чьей-либо помощи! Может у вас в семье папа или мама много говорят о политике?

- О чем? - удивился Иван.

- Ну, вот, например, о Ленине.

- Да нет. Я сам так считаю.

- Значит, не будешь говорить?! - нахмурился директор.

- Я все вам сказал!

- Ну, хорошо, можешь идти.

На следующий день, утром, перед занятиями, Ивана вновь вызвали в кабинет директора. На сей раз там присутствовал незнакомый пожилой мужчина. Он представился инспектором РОНО и возобновил допрос, в сущности, схожий с предыдущим. И здесь Иван ничего, кроме того, что говорил директору, не смог прибавить.

- Упорствуешь, молодой человек! - сказал инспектор в заключение. - Ну, хорошо, ты все равно расскажешь правду!

Трудно перечислить все подробности дальнейших событий. В школе побывали и родители (многократно отлупившие за это своего сына) и соседи несчастного Ивана. Завершением истории явилась встреча строптивого ученика с представителем «правоохранительных органов», как назвал себя высокий мужчина со стальными серыми глазами. Не добившись от парня ответа на вопрос об антисоветчиках (которых действительно не было), «товарищ из органов» вроде бы поверил, что Иван «сам дошел до столь извращенного понимания событий». Однако чтобы закрепить эту уверенность, он потребовал от мальчика дать подписку-обязательство «раз и навсегда прекратить распространять вокруг себя антиобщественные взгляды», что тот и сделал.

Г Л А В А 2

П У Т Е В К А В Ж И З Н Ь

Одна тысяча девятьсот семьдесят второй год был годом сомнений и надежд. Еще не наступило время для знаменитого правительственного решения об обязательном всеобщем среднем образовании, когда ученики получили право без труда и забот получать «аттестаты зрелости».

В то время (имеется в виду дореформенное) требовалось попотеть. Получить хорошую оценку было, в общем-то, непросто. Впрочем, не для всех. Как в дальнейшем узнал Иван, трудности в школьных делах не касались детей партийных, советских, торговых и других работников, которые были на особом положении у педагогов.

Ивану же милость свыше никак не светила. Имея известную репутацию, он должен был готовиться к экзаменам очень напряженно и, как ни удивительно, их довольно сносно сдал.

На выпускном вечере он, однако, в числе хороших учащихся отмечен не был. Отсутствовали и почетные грамоты (атрибуты лояльности) за отличные оценки, которые вручались всем, кроме него. Изумление вызвала положительная характеристика, выданная Ивану классным руководителем для поступления в вуз. Это укрепило надежду на продолжение образования.

Молодой человек был, естественно, неопытен. Несмотря на полученные синяки и шишки в известных вопросах политики, он еще наивно верил в существующую справедливость, в ценность человеческой личности и надеялся своим трудом и старательной учебой завоевать свое место в жизни.

Дальнейшие события показали, в каком мире он обитает.

Надо сказать, что большинство товарищей Ивана не питали по окончании школы иллюзий на будущую жизнь. Они не стали ломать себе головы высокими материями и ушли на близлежащий завод простыми работягами. Было ли это пониманием, что в нашей стране, чтобы добиться успехов в жизни недостаточно быть способным и старательным, или просто объяснялось их нежеланием учиться, сейчас трудно сказать. Но то, что среди них имелось немало очень одаренных, способных ребят, которые в какой-то мере понимали советское общество как элитное, было очевидно.

Зайцев тщательно готовился к поступлению в один крупнейший московский вуз. Он не сомневался, что сумеет успешно сдать вступительные экзамены. - Если не я, то кто же тогда? - спрашивал он себя самоуверенно.

И действительно, экзамены он успешно сдал и набрал как раз необходимое для поступления число баллов. И хотя в процессе их сдачи он не раз замечал, что преподаватели задавали ему дополнительные вопросы вне школьной программы, значительно превышавшие по степени сложности вопросы, задаваемые другим абитуриентам, им овладела эйфория победы.