– Нет.

В течение нескольких минут мы не разговаривали. Вопреки желанию, я перевернула левую руку и посмотрела туда, где мягко светилась руна в виде скобки.

– Ты... ты сделал это специально?

– Что? Руну? – он взял мою руку и держал её ладонью наверх. – Нет, я сделал это не специально. Я тебе уже говорил это.

– Я не знаю. Ты выглядел так, как будто действительно сильно концентрировался, когда это случилось.

– Я концентрировался на твоих эмоциях, – Сет провел большим пальцем над знаком, почти касаясь его. – Тебе это не нравится, да?

Нет, – прошептала я. Еще одна руна значила еще один шаг к тому, чтобы стать кем-то – чем-то другим.

– Это естественно, Алекс.

– Это не кажется естественным, – мои глаза метнулись к нему. – Что она значит?

– Сила богов, – ответил он, удивив меня. – Другая значит храбрость души.

– Храбрость души? – рассмеялась я. – Это бессмыслица.

Его рука скользнула к моему запястью, большой палец лежал у меня на пульсе.

– Это первые знаки, которые получает Аполлион.

Мое запястье казалось таким маленьким в его руке, даже хрупким.

– Твои тоже появились раньше времени?

– Нет,

Я вздохнула:

– Что произошло... между нами вчера вечером?

На его губах играла озорная улыбка.

– Ну, большинство называют это "целоваться".

– Это не то, что я имела в виду, – я выдернула руку и потерла ладонь о кромку стола. – Я чувствовала это – энергия, или как ты это называешь – уходила из меня в тебя.

– Тебе было больно?

Я покачала головой:

– Это было в некотором роде даже приятно.

Его ноздри затрепетали, как если бы он чувствовал запах, который ему нравился. Потом, без всякого предупреждения, он перегнулся через стол, обхватил мои щеки ладонями и поднес свои губы к моим. Поцелуй был мягким, дразнящим, и я чувствовала себя на самом деле странно. Поцелуи прошлой ночью не в счет – или, по меньшей мере, я убедила себя в этом. Итак, это был первый настоящий поцелуй после Катскиллс, и он происходил на публике. И я все еще держала в правой руке сендвич. Поэтому да, это было ненормально.

Сет отстранился, улыбаясь:

– Я думаю, в таком случае нам нужно делать это чаще.

Мои щеки горели, потому что я знала, что люди пялились.

– Целоваться?

Он рассмеялся:

– Я целиком и полностью за то, чтобы больше целоваться, но я имел в виду то, что произошло прошло ночью.

Гнев взялся из ниоткуда и овладел мной.

– Почему? Ты что-то почувствовал?

Одна бровь поднялась:

– Ох, я кое-что почувствовал.

Я глубоко вздохнула и медленно выдохнула.

– Я имела в виду, когда ты держал меня за левую руку и появился знак. Ты что-нибудь почувствовал?

– Ничего, что бы ты хотела услышать.

– Боги, – я сжала сендвич. Капли майонеза разлетелись с пластиковой тарелки. – Я даже не знаю почему с я с тобой разговариваю.

Сет медленно выдохнул:

– У тебя ПМС или что? Потому что твои перемены настроения меня убивают.

Какое-то время я смотрела на него, думая, надо же, он действительно это сказал? И потом я отвела руку назад и запустила сендвич через стол. Он ударился об его грудь с удовлетворительным "шлеп", но именно выражение его лица, когда он вскочил с кресла, почти заставило меня улыбнуться. Смесь недоверия и ужаса отражалась на его лице, когда он смахивал с рубашки и брюк куски латука и ветчины.

В комнате было всего несколько человек, в основном младшие полукровки. Все они смотрели огромными глазами.

Бросаться сендвичами в Аполлиона – это не то, что часто делают на публике. Я ничего не смогла с собой поделать, я рассмеялась.

Голова Сета вскинулась. Его глаза были раскаленной злобной охрой.

– Тебе стало лучше?

От смеха у меня начали течь слёзы.

– Да, вроде бы.

– Знаешь, давай отменим сегодняшнюю тренировку после занятий, – его челюсть напряглась, щеки горели. – Отдохни.

Я закатила глаза:

– Как хочешь.

Сет открыл рот, чтобы сказать что-то еще, но остановился. Отчистив остатки ветчины и сыра, он развернулся и ушел. Я не могла поверить, что только что бросила свой обед в Сета. Это было немного экстремально даже для меня.

Но это было смешно.

Я хихикала себе под нос.

– Ты собираешься это убирать?

Подпрыгнув в стуле, я посмотрела вверх. Линард вышел из-за колонны, разглядывая беспорядок на полу.

– Ты что, следишь за мной?

Он натянуто улыбнулся:

– Я здесь для того, чтобы быть уверенным, что ты в безопасности.

– Это ненормально, – я отодвинулась со стулом, взяв салфетки с тарелки. Я собрала, что смогла, но майонез впитался в ковер. – Это идея Люциана?

– Нет, – он сложил руки за спиной. – Это был приказ декана Андроса.

Я затихла:

– Правда?

– Правда, – повторил он. – Ты должна идти. Твое следующее занятие скоро начнется.

Я отсутствующе кивнула, выбросила мусор и взяла сумку. Приказ Маркуса удивил меня. Я ожидала, что Люциан натравит на меня своих Охранников. Он не хотел бы, чтобы что-то случилось с его драгоценным Аполлионом. Может быть, Маркус находил меня не такой отвратительной, как я думала.

Линард проводил меня из общей комнаты, сохраняя дистанцию. Это напомнило мне о том дне, когда я покупала лодочки для духов, которые мы с Калебом выпустили в море. От этого воспоминания у меня заныло сердце, что еще больше ухудшило мое отвратительное настроение. Я была похожа на зомби во время оставшихся занятий.Быстро переодевшись в тренировочный костюм, я отправилась на Ножевой Бой. Инструктор Ромви выглядел до абсурда обрадованным моим появлением.

Я бросила сумку, прислонилась к стене и притворилась что меня не беспокоил тот факт, что мне не с кем было поговорить. В последний раз, когда я была в этом классе, Калеб был все еще жив.

Сжав губы, я позволила взгляду скользнуть по стене с оружием. Я так привыкла к этой комнате во время тренировок с Айденом, что она была для меня как дом. Стоявший рядом со стеной приспособлений для убийства демонов Джексон ухмыльнулся чему-то, что сказал другой полукровка. Потом он посмотрел прямо на меня и усмехнулся.

Когда-то я находила его привлекательным, но где-то между тем, когда моя мама убила родителей его девушки – он был всё еще с Леа – и последним разом, когда я спаринговала с ним, я перестала думать о нем так высоко.

Я держала его взгляд, пока он не отвел глаза. Потом я продолжила осмотр. Оливия стояла рядом с Люком, завязывая волосы в хвост. Карамельная кожа на её шее была отмечена синяками. Я взглянула на свои руки. Это сделала я.

Боже, о чем я думала? Чувства вины и стыда прорвались наружу. Когда я подняла глаза, увидела, что Люк наблюдает за мной. Его взгляд не выражал ничего... кроме грусти.

Я отвела глаза, жуя нижнюю губу. Я скучала по своим друзьям. И я правда скучала по Калебу.

Урок быстро начался, и хотя я была уставшей, я отдалась занятию. Меня поставили в пару Елене для работы с захватами. Во время упражнений в различных техниках мой мозг наконец-то смог выключиться.Здесь, на тренировке, я могла ни о чем не думать. Здесь не было горя или потерь, не было судьбы, с которой нужно считаться, не было отца, которого нужно спасать. Я представляла, что быть Стражем будет похоже на это. Когда я в конечном итоге буду выходить на охоту, мне не нужно будет думать ни о чем, кроме выслеживания и убийства демонов. Может быть поэтому я хотела стать Стражем, потому что я могла бы идти по жизни... и делать что? Убивать. Убивать. И еще убивать.

Это было не то, чего я на самом деле хотела в глубине души. Я просто сейчас начала это понимать?

Даже с замедленной реакцией я была быстрее Елены. Когда мы перешли к броскам и переворотам, что состояло из того, что тебя кидали на маты и ты пытался освободиться, я была в состоянии держать её, но я становилась медленнее и быстро утомлялась.

Она освободилась из моей хватки и подняла бедра, перекатив меня на спину. Глядя на меня сверху вниз, она нахмурилась.