Мои глаза сузились, когда я забрала письмо, наконец-то поняв, почему он злится.

– Ты ожидаешь, что я ничего не сделаю? И просто позволю моему отцу гнить в услужении?

– Тебе нужно успокоиться.

– Успокоиться? Тот слуга в Нью Йорке – мой отец. Отец, которого я считала умершим! – Внезапно, я вспомнила Лаадан в библиотеке и как она говорила о моем отце, словно он был все еще жив. Ярость ударила меня в живот. Почему она мне не сказала? Я могла бы поговорить с ним. – Как я могу успокоиться?

– Я... Я могу себе представить, через что ты прошла и о чем ты сейчас думаешь, – он нахмурился. – Что ж, да, я могу представить, о чем ты думаешь. Ты хочешь штурмовать Катскиллс и освободить его. Я знаю, это то, о чем ты думаешь.

Именно об этом я и думала.

Он двинулся ко мне, его глаза превратились в яркое серебро.

– Нет.

Я попятилась, прижав письмо Лаадан к груди.

– Я должна что-то сделать.

– Я знаю, что ты считаешь, что должна, но Алекс, ты не можешь вернуться к Катскиллс.

– Я бы не стала штурмовать его. – я подвинулась вдоль стола, когда он приблизился. – Я что-нибудь придумаю. Возможно, я попаду в неприятности. Телли сказал, что все что мне нужно – это еще одна ошибка и меня отправят в Катскиллс.

Айден уставился на меня.

Стол теперь был между нами.

– Если я смогу попасть туда, я смогу поговорить с ним. Я должна поговорить с ним.

– Абсолютно нет, – прорычал Айден.

Мои мышцы напряглись.

– Ты не сможешь меня останосить.

– Хочешь пари? – он начал двигаться вокруг стола.

Не совсем. Жесткость выражения его лица сказала мне, что он сделает все, что угодно, чтобы остановить меня, и это значило, что я должна убедить его.

– Он мой отец, Айден. Что бы ты сделал, если бы это был Дикон?

Удар ниже пояса, я знаю.

– Даже не смей вмешивать его в это, Алекс. Я не позволю тебе совершить самоубийство. Мне плевать ради кого это. Я не позволю.

Слезы горели у меня в горле.

– Я не могу оставить его в таких условиях. Я не могу.

В его стальном взгляде мелькнула боль.

– Я знаю, но он не стоит твоей жизни.

Мои руки опустились по бокам и я перестала пытаться обойти его.

– Как ты можешь принимать такие решения? – и потом слезы прорвались на свободу. – Как я могу ничего не сделать?

Айден ничего не сказал и положил руки на мои предплечья и притянул меня к себе. Вместо того, чтобы заключить меня в объятия, он попятился к стене и скользнул вниз, утягивая меня за собой. Я примостилась в его руках, сжав в кулак его футболку.

Я сделала судорожный вдох, наполненный болью, которую я не могла отпустить.

– Я устала от того, что все мне лгут. Все лгали о моей маме, и теперь еще это? Я думала, что он мертв. И боги, я хочу чтобы он был мертв, потому что смерть лучше, чем жизнь, которую он вынужден вести.

Мой голос сломался и слезы полились по щекам.

Руки Айдена напряглись вокруг меня, и его ладонь успокаивающе поглаживала меня по спине. Я хотела перестать плакать, потому что это было оскорбительно и безвольно, но я не могла. Я обнаружила, что судьбы моего отца была пугающей. Когда самые жестокие рыдания закончились, я отстранилась и подняла взгляд, полный слез.

Влажные шелковистые волны прилипли к его лбу и вискам. Тусклый свет в комнате подчеркивал его высокие скулы и губы, которые я так давно запомнила. Айден редко улыбался широкой улыбкой, но когда он это делал, у меня перехватывало дыхание. Несколько раз я наслаждалась теплом этой редкой улыбки, в последний раз это было в зоопарке.

Смотря на него сейчас, действительно видя его в первый раз после того, как он рисковал всем, чтобы защитить меня, я хотела снова начать плакать. В течение прошлой недели я вспоминала то. что случилось снова и снова. Могла ли я сделать что-то иначе? Разоружить Охранника вместо того, чтобы сунуть нож ему в грудь? И почему Айден применил внушение, чтобы прикрыть то, что я наделала? Почему он стольким рисковал?

Ничто из этого не казалось сейчас важным, не после того, как я узнала об отце. Я вытерла под глазами ладонями.

– Извини... что всего тебя заплакала.

– Никогда за это не извиняйся, – сказал он. Я ожидала, что он меня отпустит в тот момент, но его руки были все еще вокруг меня. Я знала, что не стоило этого делать, и что от этого потом будет только больнее, но я позволила себе расслабиться рядом с ним. – У тебя рефлекторная реакция на все.

– Что?

Он опустил руку и похлопал меня по колену.

– Это первый непроизвольный ответ. Немедленная мысль, когда ты что-нибудь слышишь. Ты начинаешь действовать, вместо того, чтобы всё обдумать.

Я закопалась щекой в его грудь:

– Это не комплимент.

Его рука сдвинулась на мою шею, пальцы застряли в беспорядке волос на затылке. Гадая, понимает ли он, что делает, я затаила дыхание. Его рука напряглась держа меня так, что я не могла далеко отодвинуться. Я не собиралась двигаться – неважно, как неправильно это было, как опасно или как глупо.

– Это не оскорбление, – мягко сказал он. – Ты просто такая, как ты есть. Ты не останавливаешься, чтобы подумать об опасности, только о том, что правильно. Только иногда это... не правильно.

Я обдумывала это.

– Использовать внушение на Даун – это тоже рефлекторная реакция?

Казалось, он не отвечал целую вечность.

– Да, и это была не самая умная вещь, но я не мог ничего больше сделать.

– Почему?

Айден не ответил.

Я не настаивала. В его объятиях было успокоение, в том, как его рука описывала круги у меня на спине, и я не могла найти этого больше нигде. В его руках я была спокойнее – странно. Я могла дышать. Я чувствовала себя в безопасности, стабильно. Ни с кем другим такого больше не было. Он был как мой собственный рецепт успокоительного.

– Стать Стражем было рефлекторной реакцией, – прошеплата я.

Грудь Айдена поднялась и упала под моей щекой:

– Да, было.

– Ты.. ты сожалеешь об этом?

– Никогда.

Я хотела бы, чтобы у меня была его уверенность.

– Я не знаю что делать, Айден.

Его подбородок опустился, касаясь моей щеки. Его кожа была гладкой, теплой, волнующей и захватывающей, все сразу.

– Мы придумаем, как выйти с ним на связь. Ты говорила, что никогда не казалось, что ему дают эликсир? Мы можем отправить письмо Лаадан, чтобы она передала ему. Это будет самый безопасный шаг.

Мое сердце начало танцевать глупый, счастливый танец. Надежда внутри меня вышла из-под контроля.

– Мы?

– Да. Я легко могу передать письмо Лаадан – послание. Это самый безопасный способ на сегодня.

Я хотела обнять его, но сдержалась.

– Нет. Если тебя поймают... я не могу этого допустить.

Айден негромко рассмеялся:

-Алекс, мы вероятно нарушили каждое существующее правило. Я не беспокоюсь о неприятностях из-за передачи письма.

Нет, мы нарушили еще не все правила.

Он слегка отстранился, и я могла чувствовать его выразительный взгляд на своем лице.

– Ты думала я не помогу тебе в чем-то настолько важном?

Я держала глаза закрытыми, потому что посмотреть на него было бы слабостью. Он был моей слабостью.

– Все... изменилось.

– Я знаю, что все изменилось, Алекс, но я всегда поддержу тебя. Я всегда помогу тебе, – он помедлил. – Как ты можешь в этом сомневаться?

Как дурочка, я открыла глаза. Я сразу же утонула. Словно все, что было сказано, все, что я знала, больше не имело значения.

– Я в этом не сомневаюсь, – прошептала я.

Его губы приподнялись с одной стороны:

– Иногда я тебя не понимаю.

– Я сама себя не понимаю половину времени, – я опустила глаза. – Ты уже сделал... так много. То, что ты сделал в Катскиллс... – я поглотила комок в горле. – Боги, я даже не поблагодарила тебя за это.

– Не...

– Не говори, что это не стоит благодарности, – мой взгляд взметнулся вверх и встретился с его. – Ты спас мне жизнь, Айден, с риском для твоей. Поэтому, спасибо тебе.