— За Лиз.

— За меня? — переспросила Лиз, выпучив глаза.

— За телочку, которая все это все время тяжело надрывала свою задницу. Пусть победит сильнейший, — произнесла Виктория с размахом.

Лиз съежилась от этого несвоевременного тоста. Виктория говорила о выборах в Конгресс, для Лиз это больше касалось выбора между Брейди и Хайденом.

Брейди был для нее целым миром, но потом этот мир рухнул. Теперь ей нужно было двигаться дальше, продолжать жить, несмотря на то, что она была разбита. Это было саморазрушение…ведь, они с Брейди не могли быть вместе. Она писала негативные статьи про него, и все, что могло препятствовать его предвыборной кампании. С тех пор как она ушла, она ни одного дня не переставала думать о Брейди.

Как только она опрокинула рюмку себе в рот, ее горло начало гореть, напомнив ей, как она чувствовала себя каждый день с тех пор как ушла от него. Это должно было быть правильным решением, но это было нелегко, от чего оставалось неприятное послевкусие во рту…и, кажется, ее немного тошнило.

Но Хайден был рядом. Медленно, но уверенно пытаясь снова сложить все обратно…то, чего никогда не существовало. Лиз просто отказывалась допустить, чтобы это зашло дальше, чем было. Последнее, чего ей хотелось, это что-то начинать с Хайденом, оглянуться назад, и увидеть, что это было просто из-за отчаяния.

— Похоже, появились результаты гонки Канинген-Максвелл из Северной Каролины, — сообщил диктор, прорываясь сквозь мысли Лиз.

Она замерла, прикованная взглядом к телевизору. Наконец-то, время настало. Следующие секунды показались ей вечностью, как, будто Лиз наблюдала все в замедленной съемке. Толпа затихла, все повернули голову к экрану, чтобы услышать, что произошло. Виктория забрала у Лиз и Хайдна рюмки, и поставили их обратно на стойку, потом повернулась, чтобы послушать диктора. Будто ей это было интересно…

Рука Хайдена легла Лиз на поясницу, и он подошел к ней поближе. Она почувствовала его дыхание, когда она тихо прошептал ей: «Идем со мной».

Это была не просьба, но и не совсем приказ. И он это произнес так быстро, так решительно, и так вовремя, что она даже не успела понять, что происходит. Секунду назад она собиралась узнать, победил ли Брейди. А теперь, ее мысли полностью переключились на комментарий Хайдена.

— И, похоже, сенатор Брейди Максвелл прошел с еще меньшим разрывом, чем на предвыборном голосовании, всего в семьсот пятьдесят голосов. Поразительно. Поздравляем, сенатор Максвелл. Позже сегодня мы проанализируем эту победу более подробно…

Лиз не могла ничего услышать, так бар разразился шумом. Люди вокруг кричали и восхищались героем их местности. А она просто стояла, глазея по сторонам.

Он сделал это! Он прорвался. Семьсот пятьдесят голосов вывели его к победе. Это была такая незначительная разница. Любой округ мог нарушить этот баланс.

Затем Хайден обвил ее руками за талию и закружил ее по кругу. Лиз хихикнула, обнимая его за шею. Он замедлился, чтобы остановиться, а потом придвинулся своими губами к ней. Не думая ни секунды, Лиз позволила насладиться себе моментом – насладиться моментом с Хайденом.

Ее глаза закрылись, слившись воедино, между ними прошел электрический заряд. Чем больше она отталкивала его, тем жарче становилось между ними. И теперь все высвободилось в одном праздничном поцелуе. Она даже не знала, что желала этого, пока это не произошло, и ее сердце затрепетало.

Первым отодвинулся Хайден, и она знала, что у нее сбилось дыхание, когда его карие глаза пристально взглянули в ее.

— Идем со мной, — повторил Хайден с той же улыбкой, которая с первого дня покорила ее.

Лиз закусила губу. Брейди собирался в Вашингтон, чтобы стать конгрессменом в Палате Представителей. Он только что получил все, чего хотел, и, похоже, сейчас отмечал свою победу. Он не праздновал с ней, и не будет. Ноябрь для нее больше ничего не значил, и ей нужно было двигаться дальше. Ей нужно было забыть Брейди Максвелла. Она никогда не пожалеет о том, что между ними было, но она не могла продолжать оставаться зацикленной на нем.

Возможно, если она позволит себе снова увлечься Хайденом, вместо того, чтобы всеми силами отталкивать его, это может сделать все гораздо проще.

Ей хотелось этого. Она была готова начать все сначала, и Хайден давал ей такую возможность. На ее лице появилась улыбка, в ответ на улыбку Хайднена.

Это было хорошо. Это был правильный путь.

— С удовольствием, — промурлыкала она, прежде чем снова найти его губы.

Лиз пропускала вечеринки редакции последние два года. Поднимаясь с Хайденом по лестнице в баре, который арендовала газета, она поняла, что многого не пропустила. Дешевые рождественские украшения, и крошечная елка в углу. На столе стояли блюда с праздничными угощениями и пунш. Большинство людей, что не удивительно, не были одеты в соответствие случаю. На некоторых были безвкусные свитера, но Лиз явно превзошла их всех.

На ней был мешковатый свитер, который выглядел так, будто висел где-то у бабушки в шкафу, дополненный светящимися елочными гирляндами, украшениями с узорами ручной росписи, и подарками. В паре к этому она надела плотные черные леггинсы и теннисные туфли Рудольф, которые она раздобыла в детском отделе. Нитка звенящих колокольчиков была обмотана у нее вокруг шеи, у нее даже было пару зеленых и красных пластиковых стрел, которые торчали у нее в волосах. Виктория в шутку сказала ей, что это выглядит как взорвавшаяся бомба в рядах магазина Волмарт в Рождественский день.

Люди толпились вокруг стола и возле бара, или неловко танцевали под рождественскую музыку, доносившуюся из динамиков. Лиз увидела Месси, разговаривавшую с остальными из Вашингтонского отдела. Она активно жестикулировала, захватывая внимание своих слушателей. Тристан сидел в углу, работая на своем ноутбуке. Этому парню нужно сделать перерыв и выпить. Лиз отметила, что сестра Брейди, Саванна, еще не пришла, от чего медленно с облегчением выдохнула. Она была не против, чтобы они с Саванной вместе работали в газете, но было довольно плохо вспоминать о ее брате, когда они впервые с Хайденом вышли вместе на публику.

— Хайден! Лиз! — сказала Меган, подбегая к ним, чтобы поздороваться.

Она была одета в такой свитер, который Лиз даже не могла описать. Он был похож на вспышку красного, зеленого, белого и беспорядочных блесток, что было пугающе и тяжело рассмотреть не щурясь.

— Привет, Меган, — дружелюбно ответил Хайден. — В этом году отличная вечеринка. Думаю, намного лучше, чем в прошлом.

Лиз была уверена, что он просто старался быть вежливым. Типичный Хайден.

— Лиз, ты такая милая. Рада, что ты оделась по случаю. Я переживала, что буду одна такая, — весело сказала Меган.

— Спасибо. Думаю, большинство людей лучше бы по-настоящему нарядились, чем так, — произнесла Лиз.

— По крайней мере, некоторые на этот раз это сделали. В прошлом году была только я и еще пару человек. Думаю, Каллей всем сказала, что она не будет так одеваться…поэтому и другие не стали, — сказала Меган, пожав плечами.

Затем она быстро исправилась.

— Конечно, я ничего не имею против Каллей. Она выглядит роскошно, как всегда. Обожаю ее!

— Ну, спасибо, что все разъяснила, — сказал Хайден.

Лиз посмотрела ему в лицо, когда услышала напряжение в его голосе.

Хм. Серьезно, что было между Каллей и Хайденом? Он сказал, что он и эта красивенькая журналистка недолго встречались, но все закончилось. Лиз никогда ничего не расспрашивала об этом. Чтобы между ними не было, это точно не афишировалось, потому что она не сомневалась, что узнала бы о них. Возможно, она найдет подходящее время, чтобы спросить у него об этом так, чтобы это не выглядело, будто она ревновала. Нет…ни разу.

Хайден обнял ее за плечи, прямо перед Меган. Они отошли не более чем на пару шагов, прежде, чем Месси бросилась в их сторону. Она относилась к тем, кто носит короткую стрижку и блондинистые волосы. Твердолабая девушка из женского клуба, которая надевала букву своего сестринства даже на рождественскую вечеринку.