Думается, что игроки, тренеры, арбитры, чье мастерство, труд, творчество помогли нашему баскетболу подняться на сегодняшние вершины, достойны того, чтобы о них вспомнить. И хочется представить здесь тех, кто запомнился больше, кто, на мой взгляд, был ярче, незауряднее.

Один из таких игроков — Юрий Ушаков. Он начал учиться–баскетболу в Ташкенте у известного динамовского тренера Ольги Григорьевны Шутовой. С 1940 года Ушаков играет за московское «Динамо», в его составе он чемпион СССР 1948 года. С 1946 года Ушаков — член сборной команды страны. Это был один из самых высоких защитников того времени — его рост 186 сантиметров. Играл он в паре с Анатолием Коневым (рост Конева 190 см). Такой рост считали тогда достаточным даже и для центровых игроков. Лысоватый, с постоянно растопыренными руками, Ушаков казался несколько неуклюжим, нескладным. Однако за этой внешней некрасивостью скрывался очень выносливый, ловкий, прыгучий и хитрый игрок. Все нападающие очень не любили, когда их сторожил Ушаков.

Вот что вспоминает Юрий Ушаков о финальном матче первенства Европы 1947 года:

«Ивана Мразека, одного из лучших центров Европы, опекать было очень трудно. Эту задачу тренеры поручили Анатолию Коневу. Конев, как и другие, всегда с неохотой держал Мразека: слишком техничен, хитер был этот выдающийся чехословацкий баскетболист. Его обманные движения порой выводили из себя и Конева, и других наших ребят. Еще в первом тайме Конев исчерпал лимит персональных замечаний (тогда их было только четыре) и покинул площадку. И Мразека поручили опекать мне. Я прицепился к нему и не отходил ни на шаг, даже когда он и не думал получать мяч. Многое удавалось мне еще и потому, что я был быстрее и Мразека и Конева. За второй тайм Мразек смог забросить всего два мяча. Мы победили. Я был счастлив. В победе была и моя заслуга».

Долгое время партнером Юрия Ушакова по обороне был Анатолий Конев. Он начал играть еще перед войной в московском «Буревестнике», а с 1946 года вошел в состав московского «Динамо». Поражали универсальные возможности этого игрока. Он отлично боролся у щитов, успевал участвовать в контратаках команды, хорошо бросал со средних дистанций. Он умело опекал как центров команды противника, так и крайних нападающих. Это был один из первых советских защитников атакующего плана.

В коллекции наград заслуженного мастера спорта Анатолия Конева медали чемпиона Европы 1947, 1951 и 1953 годов, а также серебряная медаль Олимпийских игр 1952 года в Хельсинки.

Думаю, что заслужил доброго слова и замечательный литовский баскетболист Витаутас Кулакаускас. Кулакаускас был одним из умнейших игроков–тактиков. Он не обладал выдающимися физическими качествами. Сутуловатый, с вечно опущенными руками, он, пожалуй, мало походил на атлета. Но жилистый, цепкий, сухой, Кула, как его звали в команде, всегда играл предельно рационально. Он был одинаково хорош и в защите и в нападении, отлично видел поле, обладал прекрасным пасом и великолепно «стрелял» издали. Он надежно играл сам и при этом успевал руководить действиями товарищей. Мягкий, интеллигентный в жизни, Кула корректно, спокойно и смело действовал на площадке. Уйдя как игрок из сборной СССР, он много лет был вторым тренером сборной и на этом трудном поприще проявил себя чутким, тонким педагогом.

Вообще классных игроков конца 40‑х годов выгодно отличало желание и умение создать свой коронный, особенный, никем не выполнявшийся ранее прием, свой образ в баскетболе. Творческий дух был присущ и Кулака- ускасу. Он первым овладел приемом ведения мяча за спиной. А во время броска умело перекладывал мяч с одной руки на другую, создавая защитникам немалые трудности.

Стремление игроков того времени к творчеству, к поиску неизведанных путей игры иногда приводило к курьезам. Так, сборная команда Баку на матче восьми городов в Свердловске в 1948 году поставила однажды соперников и арбитров в труднейшее положение. В команде Баку играл маленький, ростом 165 сантиметров, снайпер Л. Перник. Правила трех секунд, как я уже говорил, тогда еще не было, и бакинцы придумали новинку. Два игрока, Л. Нерушенко и Н. Шашков, становились под кольцом и поднимали на руках Л. Перника к кольцу… Тут же ему следовала передача мяча, и «малыш» сверху отправлял мяч в кольцо. Игру пришлось остановить, и судейская коллегия долго обсуждала, как быть: засчитывать мяч или нет. После этого случая были приняты дополнения в правила баскетбола, где говорилось, что такие взаимодействия запрещены.

Не могу не вспомнить еще об одном курьезном случае^ свидетелем которого я оказался там же, в Свердловске, в 1948 году. В команде Каунаса играл замечательный центровой Р. Серцавичус. Баскетболистам хорошо были известны его точные и красивейшие по исполнению броски крюком левой и правой рукой. И вот во встрече с командой Ленинграда, где я тогда играл, Серцавичус, получив мяч у кольца в нападении, быстро спрятал его в коленях, а движением руки показал, что он будет бросать крюком левой. Опекавший его Ю. Ульяшенко, ленинградский центр, выпрыгнул вверх, надеясь помешать этому обманному броску крюком. А Серцавичус, посмотрев, куда летит Ульяшенко, взял мяч и спокойно положил его в кольцо. Все это было так естественно, непринужденно, что судьи засчитали два очка, забыв о том, что ногами в баскетболе играть запрещено.

Многие из игроков сборной призыва 1947 года ныне уже сами заслуженные, уважаемые тренеры. И все они благодарны первому старшему тренеру сборной СССР Павлу Мироновичу Цейтлину. Павел Миронович проработал в сборной недолго. Но сделать успел немало. Это был тренер, который первым в нашем баскетболе да, наверное, и в спорте вообще ввел в управление тренировочным и игровым процессом метод математического анализа, хотя в те годы он так громко и не назывался. Все игровые действия баскетболистов на поле, броски, штрафные, ошибки в передачах мяча, борьбу у щитов, защиту Цейтлин фиксировал на бумаге и с цифрами в руках доказывал и показывал игрокам всю их игру. Это было ново, полезно, прогрессивно. Хотя и не всем пришлось по вкусу. Некоторые знаменитости стали роптать, выражать недовольство: сделали, мол, из баскетбола сухую бухгалтерию, лишают смелости, творчества. И Цейтлин ушел из сборной. Не легко складывалась судьба этого большого тренера и в клубе. Он тренировал московский «Строитель», где выросли замечательные игроки С. Тарасов, А. Моисеев, И. Преображенский, В. Козлов,

А. Бахмутский. Затем все они вместе с П. М. Цейтлиным перешли в команду ВВС МВО.

Вдумчивый, трудолюбивый, внешне всегда спокойный, подтянутый, Цейтлин не допускал вмешательства в его сокровенные тренерские установки. Это приводило подчас к конфликтам с тогдашними руководителями команды ВВС МВО, но тренер оставался непреклонен. Несколько лет П. М. Цейтлин работал в Китае. Вернулся

оттуда Павел Миронович с подорванным здоровьем. Врачи запретили ему тренировать. Однако уйти от баскетбола было выше его сил. Он умер прямо на скамейке запасных, руководя игрой команды. О Павле Мироновиче Цейтлине можно смело сказать, что он отдал всего себя отечественному баскетболу.

В мае 1951 года в Париже проводился седьмой чемпионат Европы. Нашу команду на этом чемпионате представляли Виктор Власов, Василий Колпаков, Евгений Никитин, Иван Лысов, Хейно Крусе, Юрий Ларионов, Анатолий Конев, Отар Коркия, Ильмар Куллам, Александр Моисеев, Александр Белов, Стяпас Бутаутас, Юстас Лагунавичус. Тренерами команды были Степан Спандарян и Виктор Разживин.

В финале парижского чемпионата Европы вновь встретились две сильнейшие команды: СССР и Чехословакии.

Матч выдался еще более трудным, чем на первенстве Европы в Праге. Одним из героев матча стал Ильмар Куллам. До последних секунд не было ясно, кто же победит. И вот Куллам получает мяч под кольцом, его сбивают, и назначаются два штрафных броска. Судьба матча в руках Куллама. Он хорошо это понимает, как, впрочем, и все, кто находится в зале, и волнения от этого у него, естественно, не убавилось. Ильмар забросил два штрафных и принес команде победу. Его спросили: «Ты всегда бросаешь штрафные чисто, не касаясь мячом щита, почему же на сей раз бросал от щита?» — «От доски надежнее», — ответил улыбающийся Ильмар Куллам, новый чемпион Европы.