— Отец Майкла и Дэна?

— Да.

— Почему у нее другая фамилия? Они не родные?

— От разных отцов, их мать дважды была замужем. От первого брака родились мисс Прайс с сестрой, а мистер Диллон — от второго. Странно, что он приехал.— Питер махнул рукой, отгоняя назойливую муху.— Отец говорил, взаимоотношения у них довольно прохладные. Хотя, раз она пригласила Майкла с Дэном, она, должно быть, с ним помирилась.       

— По-моему, мисс Прайс — безобидная старушка. Чего они не поделили?

— Недоразумение вышло из-за дома.

— Этого? — Нильс кивнул на большой старый дом.

— Да, этого. Он достался Диллону от его отца, а мисс Прайс после смерти своей сестры захотела уехать из города и купить какой-нибудь сельский дом. Диллону дом не нужен, он постоянно живет в городе и потому был не прочь избавиться от него. В результате она купила эту развалину, а потом была недовольна, что дом оказался менее приспособленным для жилья, чем казалось вначале. Сетовала, что благоустройство обойдется чересчур дорого. Она нам очень пространно писала про это, каждый год вспоминала свою неудачную покупку.

— Словом, братец ее надул?

Питер пожал плечами.

— Она же видела, что покупала. Очевидно, думала  что ремонт будет стоить дешевле, но расчеты не оправда­лись. Она расстроилась и предъявила брату претензии.

— Можно было найти что-нибудь поменьше,— сказал Нильс, бросая взгляд на увитые плющом стены.— Зачем ей такая громадина? Одна башня чего стоит!

— Башня — самая старая часть дома. Сначала тут был настоящий замок, но его разрушили во время набега. Владельцы замка были воинственным родом и нажили множество врагов. Во время одного из сражений замку пришел конец, только башня уцелела. Остальное значительно позже достраивали, то ли отец Диллона, то ли дед.

— Откуда ты все это знаешь?

— Майкл вчера рассказывал.

Следующие четверть часа приятели лежали молча, затем Нильс, изнемогая от жары, предложил перебраться к дому, в тень высоких стен, в надежде, что там будет прохладнее. Едва они устроились на новом месте, как из открытых окон донесся мужской голос:

— ...как она всегда утверждала, но никто не верил, что она когда-нибудь уедет.

— Ты думаешь, ее родственники будут рады? — Это был голос мисс Прайс.

— Наоборот. - В голосе мужчины явственно прозвучала ирония.— Миссис О’Рорк можно выносить очень ограниченное время, лично у меня в голове начинает гудеть после получаса.

— Ты несправедлив к ней,— осуждающе заметила мисс Прайс.— Она чересчур шумлива, это верно, но в общем довольно милая женщина... А как поживают суп­руги Грей?

— В очередной раз ждут прибавления семейства. Ри­чарду это уже не в радость, он едва справляется со всей оравой, а тут еще один. Когда я видел его на прошлой неделе, он был настроен очень мрачно.

— А Мэри?

— С ней я не встречался, но Ричард говорил, что она довольна и чувствует себя прекрасно. По сути, ему забот прибавится значительно больше, чем ей. Ты же ее знаешь... Ричард уже подумывает, не пора ли подыскивать новый дом, побольше, в прежнем им будет тесно. Кстати, насчет жилья: ты, помнится, была недовольна этим домом,— с некоторым смущением сказал мужчина.— Мне очень неприятно, что тогда так получилось.

— Не стоит без толку ворошить старое,— суховато ответила мисс Прайс.

— Видишь ли, тогда я находился в стесненных обстоятельствах и мне было бы трудно вернуть тебе деньги, но крайне неприятно, что ты раскаиваешься в покупке. Сейчас мои дела улучшились, и я готов возвратить тебе всю сумму.

— Ты предлагаешь выкупить дом обратно? — В тоне мисс Прайс сквозило удивление.— Зачем он тебе?

— Не то чтобы он был мне нужен, просто я хочу уладить это недоразумение, ведь ты недовольна покупкой. Если тут все как следует отремонтировать, дом вполне можно продать кому-нибудь, хотя бы Ричарду. Для такой большой семьи он будет в самый раз.

— Прошло столько лет...

-  Извини. Мне следовало вернуть деньги сразу, одна­ко, как я уже говорил, тогда у меня были серьезные затруднения.

— Я уже привыкла жить здесь,— после паузы сказала мисс Прайс,— хотя, конечно, это совсем не то, на что я рассчитывала.

— Я помогу тебе найти что-нибудь подходящее в городе. Ни к чему тебе жить в такой глуши, с больным серд­цем лучше иметь врача под рукой, и содержать в порядке большой дом тебе тяжело.

— Мне помогает Урсула.

— Одной мисс Хендрон на такой дом маловато, тут трем-четырем служанкам дело найдется.

— Держать столько прислуги мне не по средствам.

— Вот я и говорю... Подыскать тебе дом поменьше? Или квартиру в городе? И Алисе была бы польза, а то она здесь все больше дичает.

За окнами все стихло, и Питер, перед этим вырази­тельным жестом показавший Нильсу, что надо отсюда уйти, чтобы не подслушивать чужой разговор, лег на прежнее место. 

— Именно из-за Алисы я никуда отсюда не поеду,— снова раздался голос мисс Прайс. Вопреки предположению Питера, решившего, что собеседники вышли из комнаты, они никуда не ушли, просто мисс Прайс долго обдумывала свой ответ.— Алисе лучше жить в уединении. В городе, среди людей, ей будет плохо. Ты же знаешь, Джон, бедная девочка не слишком сообразительна... Как бы не стали над ней посмеиваться, люди-то всякие бывают. Нет, никуда я не буду переезжать, доживу свой век здесь, недолго уж осталось.

— Дело твое, однако зря ты отказываешься. Мне было бы спокойней, если бы ты поселилась в городе. Слышала про Уайлдера? Тот, который прошлой весной снимал коттедж за домом Деккера. Оказалось, никакой он не Уайлдер, а известный контрабандист, занимающийся нар­котиками. Полиция давно за ним охотилась, едва он вернулся в Штаты, как его арестовали.

— Надо же, а на вид вполне приличный джентльмен! Два сезона «Сиреневый коттедж» пустовал, и Джозеф был очень доволен, что у него появился сосед. По вечерам они играли в карты.

— Этот партнер доставил бы Деккеру мало удоволь­ствия, если б он знал, что тот собой представляет. Такому прикончить человека все равно что комара раздавить.

— А казался очень обходительным джентльменом... Он и Линдой интересовался, она произвела на него силь­ное впечатление. Хорошо, что он пробыл у нас недолго.

— Потому я и говорю, что...

Продолжения фразы Нильс и Питер не слышали: поки­нув лужайку возле окон, они перебрались на другое место.

К ленчу за столом собрались девять человек: Майкл, Дэн, их отец, Нильс, Питер, Рональд Стентон, мисс Прайс, ее компаньонка мисс Хендрон и племянница Алиса Кэрол. Алиса сидела между тетей и мисс Хендрон — высокой, ширококостной особой лет пятидесяти с одутловатым лицом и рядом с ней выглядела особенно маленькой и невзрач­ной. Она по обыкновению уткнулась в свою чашку и сиде­ла тихо как мышь, ни на кого не глядя и не произнося ни слова. Глаза ее постоянно были опущены, и Нильс не смог бы сказать, какого они цвета, хотя провел под одной крышей с этим созданием пять дней. Ее присутствие смущало Нильса, словно присутствие тяжелобольного, и он, в свою очередь, избегал смотреть на нее, заметив, что чужие взгляды приводят ее в замешательство; каза­лось,  ей было хорошо только тогда, когда никто не обра­щал на нее никакого внимания. Худенькая, маленького роста, с неловкими, лишенными женской грации движе­ниями, Алиса походила на нескладного подростка. Лицо ее отличалось болезненной бледностью, словно она совсем не бывала на свежем воздухе, губы тоже были очень блед­ными и часто подрагивали, будто она собиралась что-то сказать, но не решалась. В довершение всего она была начисто лишена вкуса и не умела использовать даже то немногое, чем наделила ее природа. У нее были длинные и густые русые волосы красивого оттенка, которые она заплетала в косу и укладывала на затылке, очень низко; эта прическа совсем не подходила к ее худенькому личику. Одевалась она постоянно в серые, наглухо закрытые платья с беленькими воротничками. Когда Нильс впервые увидел ее в этом нелепом наряде, а в такую жару странном вдвойне, то весьма удивился, но потом понял, что она ходит так и зимой, и летом. В первый же день мисс Прайс удрученным тоном сказала новоприбывшим, что чем мень

ше

они будут обращать внимания на Алису, тем для бедняжки будет лучше. Приятели последовали совету. Нильс первое время чувствовал себя очень неловко, а за­тем привык; Диллоны не замечали ее вовсе. При виде этого тихого создания, бесшумно скользившего вдоль стен с вечно опущенным взором, у Нильса возникало ощущение, что она живет в каком-то своем мире, наглухо отгородившись от окружающего, с которым связана лишь через мисс Прайс. Несмотря на свой почтенный возраст, мисс Прайс сохранила живость движений, и ее румяное лицо выглядело намного здоровее, чем у племянницы. По мет­кому замечанию Питера, мисс Прайс олицетворяла собой домашний уют, сдобные булочки и длительные чаепития со словоохотливыми соседками.