— Я поеду с вами, — повторил он и потянулся за своей курткой. — Вдруг там будет и Тесбери… Получается, я все спихнул на вас, а сам буду тут отсиживаться.

Переубедить Джека не удалось, и Бэрриджу пришлось уступить. Надев куртку, Джек сунул в карман револьвер. Они сели в машину.

«Напрасно он со мной едет, — думал Бэрридж. — У Гордона великодушный характер, но его сдержанность — свойство чисто внешнее, по натуре он человек горячий. Лучше бы Джеку не встречаться с ним сразу после того, как он узнает правду. Чем сильнее Гордон привязан к этому мальчику, тем труднее будет ему простить его».

— Мистер Бэрридж, а зачем вам смотреть на дом священника? — спросил Джек. — Он не может быть убийцей. Полицейские говорили, что убийца должен быть высоким, а он с меня ростом.

— Понимаете, Джек, я все думаю, каким образом ваш отец оказался возле его дома. И вообще, где он провел ту ночь? Допустим, на следующий день он намеревался встретиться с вами и поэтому остался там, но где он ночевал? Всю ночь шел дождь, и очень сомнительно, чтобы он провел ее под открытым небом. Наверняка вечером он подыскал себе какое-то убежище.

— Вы думаете, он влез в дом священника?

— Нет, не в дом, а в сарай или какую-нибудь пристройку, куда легко забраться. Он устраивается там на ночь, а тем временем к священнику приходит Тесбери. Они говорят о вас и до слуха вашего отца доносится его фамилия. Естественно, это сразу привлекает его внимание, он хочет знать, о чем там говорят, и подбирается поближе. Они замечают, что кто-то подслушивает. Тесбери, как я понимаю, человек решительный и перед убийством не остановится. Потом они относят тело к вязу, и Тесбери исчезает, а священник выдумывает, что якобы видел какого-то убегающего человека. В эту же ночь вы инсценировали ограбление, полиция связала одно с другим, и все решили, что вы вдвоем пытались похитить диадему. Сейчас мы посмотрим на дом мистера Харта. Если там действительно есть какое-нибудь подходящее строение, расположенное достаточно близко к самому дому, то думаю, я прав.

— Там есть сарай, — сказал Джек. — Он одной стороной вплотную примыкает к дому. Я точно знаю, однажды ночью я сам туда ходил, когда следил за всеми, кто живет в замке, и за ним тоже. Там было темно, и я ничего не увидел. А когда шел обратно, мне почудилось, будто кто-то идет за мной следом. Я перепугался и побежал сломя голову.

— Если это был Тесбери, то ваша жизнь висела на волоске.

Машина свернула с шоссе на проселочную дорогу.

— Джек, вы оставайтесь в машине, — сказал Бэрридж, когда впереди показался дом священника, — а я зайду к мистеру Харту. По крайней мере узнаю, дома ли он. Машину я поставлю вон за теми кустами, так что вас он не увидит.

— Не ходите! Вдруг Тесбери тоже там?

— Вряд ли, но даже если так, он ничего не заподозрит.

Видя, что отговорить Бэрриджа не удастся, Джек сунул руку в карман, вытащил револьвер и протянул ему.

— Возьмите.

— По-моему, это излишне, — сказал Бэрридж, однако револьвер все-таки взял.

Снаружи дом казался вымершим. Бэрридж вошел внутрь, а Джек тем временем выбрался из машины и, прячась за кустами, стал подкрадываться к дому. Едва он остановился, как изнутри донесся глухой шум, словно от падения чего-то мягкого и тяжелого. Джек бросился туда и в дверях столкнулся с Бэрриджем.

— Я думал, вас убили, — сказал Джек, переводя дыхание.

«А он вовсе не такой уж трус, как сам говорил», — подумал Бэрридж.

— Со мной все в порядке, а вот мистер Харт…

— Вы его убили?

— Нет, он покончил с собой. Понял, что проиграл, и… На подоконнике лежал бинокль — очевидно, он наблюдал за машиной, узнал вас и видел, как вы передали мне револьвер. Этого было достаточно. Он сказал: «Теперь все» — и сунул что-то в рот. Яд. Такие люди не умеют проигрывать. Это была его последняя ставка… Он умер мгновенно. А Тесбери там нет, — добавил Бэрридж, хотя это и так было ясно.

Сев в машину, Бэрридж вынул револьвер и положил его на сиденье. От дома священника до замка езды было меньше четверти часа; он снова пожалел, что взял Джека с собой, но теперь делать было нечего. Бэрридж вышел из машины, Джек — тоже, перед этим опять сунув в карман куртки револьвер. В дверях показался доктор Уэйн, поздоровался с Бэрриджем, затем заметил Джека и уставился на него во все глаза, так как думал, что тот все еще спит в своей постели. При виде доктора Джек, до того колебавшийся, идти ли в дом или остаться возле машины, поздоровался и быстро пошел за Бэрриджем. Доктор Уэйн, поправив очки, озадаченно посмотрел им вслед.

— Я останусь здесь, — сказал Джек, когда они оказались в коридоре; было видно, что он страшно нервничает.

— Вы можете пока пойти к себе, — предложил Бэрридж, но Джек подошел к окну и встал там.

С беспокойством думая, чем все это кончится, Бэрридж уже подошел к двери Трэверса, когда Джек окликнул его:

— Мистер Бэрридж! — Тот обернулся. — Не надо меня выгораживать, — тихо сказал Джек. — Расскажите все как есть. Я и так слишком долго врал…

Когда Бэрридж кончил говорить, лицо Трэверса казалось еще белее, чем у Джека. Поймав его взгляд, Бэрридж понял, что напрасно взял юношу с собой.

— Гордон, вы сейчас не в состоянии судить здраво. Поверьте, он не настолько виноват, как вам кажется. В конце концов, он сделал все, что мог, чтобы оградить вас от опасности. Его при этом едва не убили, и он прекрасно знал, чем рискует.

— Извините, но это касается только меня.

— Вы будете потом жалеть, — предостерегающе сказал Бэрридж.

— Это мое личное дело.

Войдя в комнату, Джек порывисто шагнул к Трэверсу, но наткнулся, как на глухую стену, на полный холодного презрения взгляд.

— Вы хотели заработать пятьсот фунтов, — ледяным тоном сказал Трэверс. — Вы их получите. — Он бросил на стол чек. — Берите и убирайтесь.

Джек машинально взял чек, затем судорожно скомкал его и швырнул на пол.

— Мне не нужны ваши деньги!

— Слушайте, вы! — с яростью сказал Трэверс. — Показывайте свои актерские способности в другом месте!

— Гордон, прекратите! Вы сами не понимаете, что делаете! — пытался вмешаться Бэрридж, но на него никто не обратил внимания.

— Вы хотите, чтобы я ушел? — вдруг странно ровным тоном, противоречащим отчаянию в его глазах, спросил Джек. — Насовсем?

— Кажется, я выразился достаточно ясно. Я не желаю вас больше видеть! Если пятисот фунтов для этого мало, я готов заплатить больше. Сколько вам надо?

«У него в кармане заряженный револьвер», — подумал Бэрридж, сам не зная почему, подумал на полсекунды раньше, чем увидел оружие у Джека в руке.

Трэверс понял, что он собирается сделать, лишь когда Джек приставил дуло револьвера к своей груди.

— Не смей! — отчаянно крикнул он, бросаясь к нему, но было поздно: Джек спустил курок.

Однако от крика Трэверса его рука дрогнула, и дуло револьвера отклонилось. Падая, он еще почувствовал, как кто-то подхватил его на руки, но уже не мог различить кто.

Он провалился в бездонную черную пропасть, прорезаемую вспыхивающими огромными, стремительно надвигающимися радужными пятнами. Мрак становился все плотнее, обволакивая его подобно густому, вязкому потоку и растворяя в себе его «я». Но, погружаясь в темноту, он чувствовал, что за его гаснущее сознание борется какая-то сила — чей-то голос упорно звал его назад, вырывал из цепких объятий забытья. Этот голос был единственной нитью, связывающей его с миром, который он покидал, и надо было сделать всего одно усилие, чтобы схватиться за нить, но что-то останавливало его, парализуя волю, и он скользил мимо. «Джек, Джек!» доносилось издалека, но он продолжал уходить, и голос звучал все слабее; еще миг — и оборвется единственная связь со всем тем, от чего он отрекся простым движением пальца, спустившего курок…. Но в этот последний миг в зовущем его голосе прозвучала такая боль, что из его сознания исчезло то, что, мешало откликнуться, и он стал вырываться из липкого мрака.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: