ГЛАВА IV

На следующее утро мы и думать забыли о чувствительности и суевериях Пита. Едва ночная роса начала таять под лучами солнца, как мы уже стали спускаться в бездну Врат Ада, добавив к своему снаряжению камеру.

По пути к Эверглейдс мы прошли через большую часть коридоров, на осмотр которых у нас не хватило времени накануне. Но у нас не осталось ни малейшей надежды найти останки заблудившегося путника. Если у голоса, услышанного охотниками, и существовало объяснение, искать его следовало в Гамлет-холле.

Нога Роджера снова давала о себе знать, однако продвигались мы на сей раз гораздо быстрее. К десяти часам мы сфотографировали скелет в Эверглейдс и углубились в проходы, ведущие к Радужному проспекту. Мы отдохнули и пообедали в Зачарованном гроте и вошли во внешние галереи Гамлет-холла вскоре после полудня.

— Сделаем несколько хороших снимков отпечатка, исследуем оставшуюся часть пола и посмотрим, не сможем ли мы найти парный след, — вслух планировал я.

— К черту парный след, — нетерпеливо сказал Роджер. — Я хочу увидеть, что скрывается за стеной. А след пробыл там миллион лет и никуда от нас не денется.

— Верно, — согласился я. — Но, когда мы начнем долбить стены, камни могут обрушиться и похоронить под собой пол пещеры. Необходимо хорошенько запечатлеть отпечаток, прежде чем мы рискнем уничтожить Гамлет-холл. Я думаю, понадобится динамит, чтобы пробить стену.

Немного погодя мы добрались до Гамлет-холла. При мысли о его странной тайне мы погрузились в благоговейное молчание. Я долго возился с фокусировкой камеры и стойкой для вспышки — пришлось очистить целый участок пола, чтобы установить ее ровно. Удары моей кирки звенели и отдавались в зале потусторонним эхо. Затем я перенес камеру на новое место, чтобы сделать снимок с другого ракурса; это вновь потребовало расчистки пола. Мы все уверены, что именно удары кирки послужили непосредственной причиной случившегося. Я вставлял в камеру новую пластинку, когда раздался звук, заставивший нас троих окаменеть.

Казалось, он доносился слева, из полости, примыкающей к Гамлет-холлу и расположенной чуть ниже. Сперва это был просто лепет, как будто ребенок что-то напевал себе под нос, но потом он быстро перешел в вой, похожий на завывания койота, а вскоре в странный шлепающий звук.

— Боб! — воскликнула Уилла, схватив меня за руку.

— Тише! — предостерег я, едва сознавая, что говорю. Звук раздался снова, теперь немного ближе, как будто что-то подошло к стене. Снова пронзительная трель, затем демонический смех. Завывания зазвучали диким тремоло, внезапно понизились до глухого басовитого ворчания, последовал тот же шлепающий звук — предвестник полной тишины.

Я приблизился к стене, за которой завывал пленник, и постучал кулаком по камню, скрывавшему за собой, как мне показалось, пустое пространство.

— Эй! — крикнул я. — Эй! Кто вы?

Я прислушался, затаив дыхание и прижав ухо к резонирующей каменной поверхности, но не расслышал за стеной никаких признаков движения. После голос зазвучал снова, словно удаляясь и уходя вниз. На сей раз мы услышали только воющий смех или отголоски вокального припадка, напоминавшие хохот. Мы слушали, пока звук не затих где-то под нами.

Я вновь забарабанил по стене, продолжая кричать, но ответа не было.

Я обернулся к Роджеру и Уилле и увидел, что они в оцепенении уставились на черную стену. Их налобные фонари освещали участок, за которым звучал голос.

— Должно быть, какой-то акустический феномен, — пробормотал я, едва ли веря собственным словам.

— Феномен моей бабушки! — воскликнул Роджер, внезапно оживая. — Вот что слышал Стратерс. Вот что оставило этот след. Давайте пробьем стену.

Он двинулся вперед с киркой наперевес, но я преградил ему путь.

— Еще рано, — сказал я. — Нужно во всем разобраться. Мы можем оказаться на пороге чего-то невообразимого. Если мы станем действовать опрометчиво и совершим ошибку, то всю жизнь будем сожалеть об этом.

Уилла уже подошла к стене и внимательно осматривала ее с помощью налобного фонаря, очевидно, выискивая признаки отверстия. Камера и след были тут же забыты, и мы последовали примеру Уиллы. Но, хотя голос звучал так отчетливо, словно доносился из щели, мы не нашли в этой части зала никаких трещин. Мы вернулись к фотоаппарату и устроили серьезное совещание. Все мы еще не вполне оправились от ужаса, в который повергли нас необъяснимые звуки.

— Это не могло быть вызвано акустическими трюками пещеры, — запротестовала Уилла, будто отрицая то, во что поневоле приходится верить. — Наши голоса не могли так исказиться, чтобы произвести подобный шум.

— Думаю, вы правы, — согласился я, точно так же не желая верить. — Что бы ни издавало эти звуки, оно было живым и даже очень живым.

— Вы имеете в виду, что за стеной находится живое существо, — уточнил Роджер. — Только не говорите мне в этой своей высокомерной профессиональной манере, что оно жило миллион лет назад.

— Если оно не мертво, то ему полагается быть мертвым, — в отчаянии возразил я. — Говорю вам, я предпочел бы иное объяснение. Предположение о живом существе сводит меня с ума. Но, чем бы оно ни являлось, мы должны помнить, что можем оказаться в опасности, если выпустим его. Вокруг нет проходов, и эти стены могут стать для нас смертельной ловушкой.

— Нельзя ли их взорвать? — предложила Уилла.

— Я уже думал об этом, — сказал я. — Хорошо было бы найти какое-нибудь безопасное место, чтобы переждать там и оценить последствия взрыва. Предположим, Гамлет-холл не будет полностью разрушен, но мы должны быть готовы к тому, что существо, которое издавало эти звуки, вырвется на свободу. Судя по завываниям, его вряд ли можно назвать совершенно безобидным.

— Собственно говоря, у нас нет никаких доказательств, что за стеной только одно существо, — вставил Роджер, начавший уже понимать, что необходимо проявлять осторожность. — Существо вышло из глубин пещеры и вернулось обратно в глубины. Возможно, Стратерс и Ван Мар слышали голос совсем другого создания.

— И откуда нам знать, что виновником сегодняшнего шума было лишь одно существо? — подхватила Уилла. — Лично мне кажется, что там завывал целый хор сумасшедших, пытавшихся превзойти друг друга.

— Все может быть, — сдался я, совершенно не зная, что и думать, поскольку это открытие бросало вызов научным воззрениям, служившим мне мерилом почти всего на свете. — Во всяком случае, нам лучше запастись парой винтовок, прежде чем мы взорвем стену, и мы сможем изготовить что-то вроде бомб, приладив к динамитных шашкам короткими запалами. Пока что я предлагаю оставить все как есть. Нам лучше обсудить это при свете дня. Поверьте, у меня нервы натянуты до предела.

— Я чувствую то же самое, — поддержала меня Уилла. — Не стоит действовать необдуманно.

Один только Роджер стоял на том, что нужно немедленно пробить стену и встретить любую опасность пистолетными выстрелами и динамитом. Но мы с Уиллой были в большинстве, и в конце концов мы оставили камеру и значительную часть снаряжения в боковом коридоре, пометили его и поспешили обратно к Вратам Ада и благословенному свету дня. Вне пещеры мы вновь обрели хладнокровие, представили себе тысячи самых немыслимых возможностей и окончательно отказались от каких-либо непосредственных и решительных шагов. Остаток дня и вечер мы провели за подготовкой к походу. Нас ждало либо долгое путешествие под землей в том случае, если мы откроем залегающую под Гамлет-холлом сеть галерей — либо кровопролитное сражение, если мы вдруг обнаружим себя в логове опасного животного.