— Надо было взять один на двоих, — сказала Санни с сожалением, разглядывая свою собственную, немыслимо огромную порцию зеленого салата.

— Санни! Что за новый глава?

Санни сделала то, что позволяла себе крайне редко, из чего Темпл вынесла заключение, что ситуация серьезна, как никогда: она поморщилась! Поморщилась, невзирая на опасность гримас для ее нежной кожи, тонкой, как рисовая бумага!

— Ну, говори же, кто это? — потребовала Темпл.

— Кроуфорд Бьюкенен.

— Что-о?! Кто мог поставить его во главе «Гридирона»? Он же даже не пишет для нормальных газет!..

— Я тоже не пишу. Я телерепортер. А ты вообще больше не занимаешься журналистикой.

— Все равно! Я — ветеран «Гридирона», и никто никогда не жаловался на мое участие в нем! Значит, это Кроуфорд выкинул меня из команды?

— Возможно, там ничего личного. Никто из постоянных авторов не получил заказа на репризы.

— Никто?.. А когда у нас шоу?

— Восемнадцатого октября.

— Так осталось меньше месяца! Уже надо начинать репетиции! О чем думает этот придурок Кроуфорд? Даже он не настолько чокнутый, чтобы… о, нет! Не может быть!

Санни кивнула и отщипнула листик ничем не приправленного салата:

— Угу. По слухам, он намерен написать всю текстовую часть сам. Единолично.

— Единоидиотично! — поправила Темпл яростно. — Что за эгоистичный… червяк! Он сочинял репризы пару раз, но что заставило его вбить себе в голову, что он способен осилить полуторачасовое сатирическое шоу — высококлассное сатирическое шоу — в одиночку?

— Мужское эго? — предположила Санни.

— Этот ответ оскорбляет всех нормальных мужчин на свете. Кроуфорд, кроме раздутого эго, не имеет ни одного мужского признака. Во всяком случае, его квалификация во всех остальных аспектах крайне сомнительна.

— Темпл, я знаю, что он тебе неприятен, но вдруг он сумеет сделать что-то приличное?

Темпл потрясла головой, напрочь отметая предположение, что Кроуфорд способен извлечь из себя что-то, кроме желчи:

— Как его имя вообще возникло в связи с должностью директора «Гридирона»? Почему комитету Союза журналистов ни разу не пришло в голову поставить во главе шоу женщину? Можешь не отвечать: очевидно, женщины не настолько волосаты и вонючи, как Кроуфорд Бьюкенен!

— Я слышала, он сумел убедить комитет в том, что способен быть лучшим директором шоу, чем кто бы то ни было. Цитировал свои статьи, в которых он описывает ночную жизнь Лас-Вегаса.

— Описывает! Вот правильное слово. Именно что описывает. С ног до головы.

— Почему ты его так ненавидишь?

— Санни, дело не в нем. Дело в принципе. Хотя, с точки зрения Кроуфорда, все принципы имеют нулевую ценность. — Темпл отодвинулась от стола, чтобы иметь возможность полностью окинуть взглядом свой великолепный салат, и подцепила на вилку кусочек изящно вырезанного киви. — Бьюкенен необразованный, самодовольный, жадный и абсолютно безмозглый сексист, плохой кандидат на звание мужчины года.

— Я с тобой не спорю, но зачем принимать это так близко к сердцу?

— Ничего не могу с собой поделать — он оскорбляет мое чувство справедливости. Возможно, как предположил один мой друг, я ему тайно завидую. Поскольку Бьюкенен, при всей своей вопиющей бездарности, ловко умеет устраиваться. Даже предположить боюсь, что будет темой нынешнего шоу «Гридирона». Не говоря уже о качестве.

Санни улыбнулась:

— Да уж. Особенно без твоих сатирических куплетов — ты в них настоящий мастер.

— Спасибо.

— Полагаю, никаких ролей в шоу ты тоже играть не будешь?

— В смысле, если бы меня попросили? Вообще кого-нибудь из УЖАСС попросили участвовать? Зная Кроуфорда, я могу предположить, что он наберет ночных бабочек из «Лэйс энд Ласт». А я не стану играть в «Шоу Кроуфорда» ни за какие коврижки. Не желаю стать свидетельницей того, как старые добрые традиции «Гридирона» пойдут на дно под весом неподъемного эго этого ничтожества.

Темпл положила обратно кусочек киви и отодвинула свою тарелку с нетронутым изобилием.

— Да мне вообще не до него. У меня на крючке более крупный лосось. Я только что представила хозяевам этого отеля проект сногсшибательной программы для привлечения семейных туристов.

— Правда? Полный проект?! Это же огромные комиссионные, Темпл!

Телерепортеров трудно чем-то поразить, особенно вне работы, но Санни сейчас была явно поражена.

Темпл решила позволить Кроуфорду Бьюкенену уползти в дальний уголок ее сознания: там ему было самое место, точно скорпиону в безлюдной пустыне, где он не может никого укусить.

— Ага, — она выдавила улыбку, все еще переваривая новости «Гридирона», раз уж ей не удалось заставить себя переварить салат. — Мне придется заниматься своим собственным шоу, если Ники и Вэн согласятся.

— Вот это да! — улыбка Санни осветила ее лицо подобно солнышку, и сделалась очень хитрой, когда она нагнулась через стол к Темпл: — Слушай, я рассказала тебе то, что ты хотела знать, пусть это и не слишком приятные новости. А теперь ты признавайся, что это за красавчик-блондин, с которым ты обедала пару недель назад! Я вас видела.

Темпл, конечно, считала себя сторонницей свободного обмена информацией, но данная тема была вне обсуждений.

— Эта история, — сказала она твердо, — еще только в самом начале, и она абсолютно конфиденциальна. Может, нам попросить упаковать наши салаты на вынос?

— Думаешь, твоему героическому коту понравится салат?

— Это вряд ли, — Темпл взглянула на свое экзотическое блюдо, доставая кредитку. — Думаю, Луи бы зарыл весь этот «салат экстраваганза» в свой песок для туалета, даже если бы умирал с голоду. А я сомневаюсь, что Луи умирает с голоду, поскольку в последний раз он был замечен в окрестностях пруда с рыбами кои.

Санни во второй раз за день нарушила свои традиции, сморщив нос:

— Я тебя умоляю. Только не за столом! Не выношу кровавых зрелищ.

— Откуда ты узнал про меня? — спросил старик.

— От одного не слишком довольного клиента, — Мэтт загадочно улыбнулся. Эта улыбка была призвана напустить туману, но Восьмерка О’Рурк ведь, кажется, был частным сыщиком?

Пусть погадает.

— Клиенты никогда не довольны, — парировал старик спокойно. — Они, видать, думают, что сыщик — это типа феи-крестной в плаще с поднятым воротником: махнет своей палкой, или чем там еще, и все, что он нарыл, моментально поможет начать развод, или остановить развод, или затырить выигранные в картишки денежки, или сховаться от алиментов. А вообще-то, большинство из них не сильно хотели бы знать то, что мы раскапываем. Вот ты, к примеру. Не похоже, чтоб тебе и вправду шибко хотелось найти этого своего «без вести пропавшего».

О’Рурк кинул взгляд в свой блокнот на пружинках, лежащий перед ним на столе размером с бильярдный. Линованные страницы были замусолены и загнуты на уголках, как будто блокнот валялся в ящике стола забытым последние лет тридцать. Возможно, так оно и было.

— Этот человек «пропал без вести» только для меня, — признал Мэтт.

Восьмерка обвел имя в блокноте прямоугольником.

— Все, что у тебя на него есть — только привычка мотаться в Вегас, чтобы поиграть. Миллионов шестнадцать мужиков подходят под это описание. Ты даже не знаешь, может, он приезжал сюда под другим именем. Если он когда-нибудь смывался, не заплатив проигрыш, могу поспорить: точно, под другим.

— Те, кто так поступает, должны быть известны в городе.

— Может и так, только персонал во всех казино меняется каждый год, а иногда и каждый сезон. Ты хоть знаешь, где он предпочитал играть?

— Нет, — сказал Мэтт.

— Может, друзей каких-нибудь тутошних, которые у него были, знаешь?

— Нет.

— Черт, за это время понаоткрывали столько новых мест, где можно поиграть, по всей Америке! Он сто раз мог послать Вегас подальше.

— Все может быть.

Шариковая ручка Восьмерки О’Рурка снова и снова обводила кружком прямоугольник с заключенным в него именем Клиффа Эффингера.