– Обычно начинаю с головки, и медленно продвигаются вниз, – проинструктировал ее Эрик.

Все еще удерживая его член во рту, Ребекка подключила язык, аккуратно обводя им по всей длине двигаясь к головке и обратно, при этом немного покачивая головой из стороны в сторону.

– Блять, – другие слова застряли у него в груди. – Но можно и так.

Она заставила себя не смеяться, продолжая работать ртом, двигая им вверх-вниз по его члену. При каждом движении она высвобождала его все больше, пока наконец, он не выскользнул из нее с громким чмоком. Головка стала очень чувствительной, и теперь она сосредоточила все свое внимание на ней, сося ее сильнее. Голова ее была наклонена в сторону, от чего головку упиралась во внутреннюю сторону щеки, но это позволяло Эрику наблюдать за всем процессом.

Рукой она ощутила, как начал напрягаться его пресс, а дыхание ускорилось.

– Ты офигенно сексуальная, – прорычал он, приподнимая бедра, проталкивая член глубже, еще сильнее упираясь ей в щеку. – Реб, запрыгивая на меня. Я хочу быть в тебе, когда впервые кончу будучи женатыми.

Она подняла голову, отпуская его член.

– Запрыгнуть на тебя? Но я не знаю как, – испуганно прошептала она.

– Милая, мы поиграем позже, – пообещал он, поднимая ее подмышки и усаживая на себя. – Сейчас я слишком нетерпелив.

– Милый, даже если ты не хочешь представить что я неопытная девственница, я сомневаюсь, что нам удастся заняться пока я в этом платье в твоей маленькой машине.

Эрик посчитал своим долгом доказать ей обратное. В считанные секунды подол ее платья взлетел вверх, падая на лобовое стекло и зеленый капот Corvette. Но все же перед ее платья сложился гармошкой, разделяя их тела, что ей не особо понравилось. Подобрав ноги, Ребекка удобно расставила их на водительском сидении, усаживаясь на Эрике.

Его палец в этот момент пробирался в ее трусики, найдя ее мокрой и такой же нетерпеливой, как и он.

Она задумалась, что скажет ее мать, когда увидит платье испачканным, но забыла обо всем, стоило Эрику войти в нее. Он притянул ее к себе, зарываясь лицом в ее шее. Его горячее дыхание обжигало ее грудь. Его твердый член идеально ее заполнял. Она раскачивала бедрами для более глубокого проникновения. Руки Эрика были на ее спине, прижимали ее ближе. Казалось, он не хотел двигаться, а просто наслаждался нахождением в ней. А может он считал секс в этой машине таким же невозможный, как и она.

– Я так сильно тебя люблю, – бормотал он ей в шею, его голос был полон эмоций. – Так сильно.

– Шшш, я знаю, – Ребекка обняла его, и поцеловала его волосы. Ее тело было заполнено им, но сердце переполняли эмоции.

– Так сильно, Ребекка. Чертовски сильно.

– Я тоже тебя люблю, Эрик.

– Милая, я хочу дать тебе все. Все что пожелаешь в этом мире. Вселенной. Что ты хочешь? Назови и оно будет твоим.

Она взяла его за подбородок, приподнимая его голову, встречаясь взглядом с его голубыми глазами. Она разгладила морщинку на его сосредоточенном лице.

– Эрик, у меня уже есть все, о чем я только мечтала.

– Но если бы ты чего-то хотела? Что бы это было?

Очевидно он не верил в искренность ее слов.

– А если я спрошу тебя о том же? Что ты хочешь в данный момент, за исключением меня?

– Ничего, кроме твоего счастья.

– Тогда у тебя тоже есть все, о чем ты мечтаешь.

Он прикусил губу, смущенно опуская взгляд.

– Прости. Просто… мне кажется, я должен тебе что-то купить. Доказать, как сильно я тебя люблю.

– Ты считаешь, мне тоже нужно накупить тебе кучу вещей, чтобы показать свою любовь?

Он снова нахмурился, но отрицательно покачал головой.

– Тогда почему думаешь, что мне это нужно? Ты считаешь меня меркантильной, да?

– Нет. Конечно, нет.

– Эрик, мне достаточно быть с тобой. Ты понял?

Она видела сомнение в его глазах, но не могла понять, откуда это взялось.

– Почему ты считаешь, что мне тебя мало?

– Я не знаю, – ответил он, не глядя ей в глаза. – Я хочу в это верить. Просто думаю, а вдруг придет день, когда ты поймешь, что я тебе не подхожу, и никогда не подходил, и ты… ты меня бросишь.

– Я тебя не брошу, – сказала она. Она вновь взяла его за подбородок, желая видеть его глаза. – Посмотри на меня, черт побери. Я никуда не денусь. Я не уйду. Я тебя не брошу. Эрик, я не твоя гребанная мать.

– И слава богу, ведь мой член все еще в тебе.

Она ударила его по плечу, злясь на его слова.

– Эрик, не смей превращать это в шутку. Я знаю, как сильно это тебя ранит.

– А у тебя сильный удар для девчонки, – поддразнил он.

Ребекка застонала от непонимания. Она знала, Эрик использовал юмор как защитный механизм, но боже, она могла бы задушить его, когда так он закрывался от нее, пряча свои эмоции. Она открыла дверь машины, начала вставать с его колен. Эрик обеими руками вцепился в ее платье, останавливая ее.

– Ты меня обманула, ты уже сейчас готова уйти! – его голос был на удивление твердым.

– Я не ухожу от тебя. Я хочу зайти в дом. Отпусти мое платье.

– А если не отпущу?

– Тогда сам будешь объяснять моей матери, почему оно порвано.

Ребекка приподнялась, и на этот раз Эрик не стал ее останавливать. Сжав губы, она собрала подол платья и направилась в дом.

Как она может убедить Эрика, что у нее хватит сил поддерживать его, если она убежала при первой же ссоре? Блять, ей нужно было взять себя в руки. Он никогда не поверит в ее любовь, если она каждый раз будет так реагировать на его защитную реакцию. Но она ничего не могла с этим поделать. В душе она понимала, его неуверенность в ее любви была именно его проблемой, а не ее, но это было чертовски больно и обидно. Но как ей показать все силу и глубину ее любви? Как заставить его понять, что ее слова были чистой правдой? Она безоговорочно его любила, да и как она могла его не любить? Но как ей это доказать? И почему она вообще должна доказывать свою любовь?

Она смахивала слезы, поднимаясь по лестнице. Звук ее шагов разносился по округе, пока она поднималась на крыльцо. Она схватила дверную ручку, но дверь оказалась запертой. Она застонала и подергала ее сильнее, в надежде, что это поможет ее открыть. В это же время другая рука легка поверх ее. Эрик бесшумно подошел сзади, окружив ее, не давая возможности сбежать. Она замерла, наслаждаясь соприкосновением с его кожей.

Даже будучи расстроенной и растерянной, ее тело реагировало на его прикосновения.

– Сегодня тебе запрещено на меня сердиться, – сказал Эрик ей в ухо, протягивая ключ.

– Я могу сердиться, когда захочу! – Ребекка вставила ключ в скважину, и повернула его. И почему ее руки так сильно тряслись?

– Почему ты сердишься?

– Я не сержусь! – она не лгала. Она не сердилась. Она была обижена и напугана. Напугана тем, что ее любви не хватит, чтобы стереть его воспоминания о несчастливом прошлом.

– Мы пообещали больше этого не делать. Мы решили говорить о своих чувствах, даже если это тяжело. Так что расскажи мне, что случилось, чтобы мы смогли все исправить.

Она нервно сглотнула и подняла глаза к навесу над крыльцом. Она никогда не обращала внимание на это строение. Ей стало интересно, чего еще она не заметила в огромном старом доме Эрика. И задумалась об этом именно сейчас, ведь ей сложно было начать разговор и объяснить ему свои чувства.

– Ребекка, – шепнул Эрик, слегка касаясь ее волос, – поговори со мной.

Она прикусила губу, и посмотрела на их руки на дверной ручке.

– Иногда, – начала она, – иногда ты заставляешь меня чувствовать, что я люблю тебя недостаточно сильно. Или ты вообще не веришь в мою любовь.

– Я сомневаюсь, – тихо ответил он.

– Почему? К-как мне доказать свою любовь? Эрик как мне заставить тебя поверить моим словам?

– Для начала, ты можешь поцеловать мою кобру, которую ты так сильно любишь. – Свободной рукой он опять начал играть с пуговицами на ее платье. – Кобры предпочитают видеть их женщин обнаженными.