Стивен сейчас отрывается на временном танцполе под “Blurred Lines”. Видите его там? Делающий пальцами в стиле Джона Траволты и виляющий бедрами в такт битам? Смотрится это не прикольно, но Стивен как-то умудряется выглядеть круто. Девушкам, собравшимся вокруг него, которые пританцовывают, хлопают в ладоши и хохочут, это нравится.

На другом конце бассейна идет шумное празднование развода с кучей выпивкой, на которую Джек напросился сам, и в итоге оказался в горячем джакузи с самой разведенкой.

Сейчас он снова за столом со мной и Мэтью. Мы не теряем головы. Несмотря на несколько соблазнительных предложений, мы ясно дали понять, что мы здесь для того, чтобы просто потусить — а не подцепить кого-нибудь. Удивительно, но Уоррен оказался серьезным специалистом по мулаткам.

Ну… типа того. После нашей второй победы, он исчез в кабинке с одной девицей. Они вышли оттуда через полчаса, поправляя свои купальники. Пятнадцать минут назад, он нырнул туда снова — с девушкой номер два.

Меня это не впечатляет, потому что… как же мне это сказать, чтобы вам не захотелось отрезать мне яйца садовым секатором?.. девушка номер один была… пухловатой. Доступная. Девушка, которой приходится быть веселой и забавной, потому что у нее недостатки в фигуре. Не поймите меня неправильно, у больших девушек тоже есть свое место в обществе. Толстозадые девчонки, вы заставляете мир перевернуться⁶, и все такое.

И у каждого парня есть свой тип женщин. Для кого-то одна — свинья, для другого — горяченькая штучка. Я всегда предпочитал стройных девушек — с ними легче обращаться и маневрировать в нужную позицию. Но я не думаю, что Уоррен испытывает страсть к толстушкам. Он же лет десять держался за Кейт, а она никогда такой не была — я видел фотографии.

Плюс, девушка Уоррена номер два была полной противоположностью. Суперхудая, и такая плоская, как доска для серфинга, и нос у нее, как крючок, напоминает общипанного орла.

Сам же придурок с членом, как карандаш, выходит из кабинки с довольной улыбкой. Он садится за стол и делает большой глоток пива. Мэтью, Джек и я просто смотрим на него.

Его взгляд бегает по нам от одного к другому.

— Что?

Я киваю в сторону девушки номер два, когда она возвращается к столику, где сидят ее такие же непривлекательные подружки. Страшилки обычно держатся вместе.

— Что у тебя со страшными сестричками?

— Ты о чем?

— Ну, я про то, что первая была как Снуки в образе Мисс Америки. А последняя, наверно, будет следующей Злой Ведьмой из Страны Оз.

Он фыркает.

— Она была не так уж плоха.

Мэтью и Джек кашляют.

— Масляное лицо… масляное лицо.

Уоррен спрашивает:

— Что это значит?

Я закатываю глаза от его неосведомленности.

— Это значит, что все в ней отлично, кроме. ЕЕ. Лица. Понятно? И я думаю, это довольно благородно, учитывая, что нет ничего возбуждающего у женщины с бедрами десятилетнего пацана.

Джек предлагает.

— Может быть фетиш. Ты любишь трахать страшилок, Билли?

— Нет. Меня не привлекают страшилки.

Я не согласен. Но все равно, даю ему шанс объясниться.

— Тогда почему западаешь только на них?

Уоррен корчится, чувствуя себя неуютно.

— Они просто… доступнее. Мне нравится то, что наверняка.

Мэтью говорит:

— Полгода назад ты собрал чертов стадион Джайнт Стэдиум. Для тебя они должны быть все наверняка.

Уоррен избегает зрительного контакта и смотрит на логотип на стакане со своим пивом.

— Не знаю. Просто… я очень долго был с Кейт…

Можно подумать, я нахрен забыл.

— …и у меня никогда не было шанса попрактиковаться, понимаете? И девицы в Лос-Анджелесе? Они стервы — знают, что сексуальны. Поэтому, с легкой добычей иметь дело не так страшно.

В Библии есть история о парне, который был реальной сволочью. Однажды он прогуливался по дороге, и получил хорошенько от Бога. На небе появилась ослепляющая вспышка, и громкий голос прокричал с небес, что ему нужно сделать. Как исправить его жизнь.

Вот сейчас для меня это то же самое. Прозрение. Божественное откровение.

Если бы я сам мог найти девушку для Уоррена… если бы мог научить его секретам, как заполучить лакомый кусочек… может, он как-то бы отвлекся, перестал бы скакать вокруг Кейт. И, может быть — просто может быть — я бы избавился от него. Навечно.

Я увидел тропу к земле обетованной, мальчики и девочки. И она ведет к девичей киске.

Вдохновленный перспективой о том, что присутствие Уоррена сократится, я предлагаю?

— Знаешь, я могу тебе с этим помочь.

— Заполучить девочек?

Я киваю.

— Заполучить первоклассных девочек. Тех самых, которых ты мог видеть только в журналах и своих мокрых мечтах. Я могу научить тебя, как воплотить это в жизнь. Стоит только попробовать деликатес и тебе больше не захочется фастфуда.

Джек говорит Уоррену:

— Цепляйся за это, дружище. Ты будешь учиться у лучшего. Эванс — мастер, прежде чем успел жениться, его член надо запечатлеть в бронзе.

Похвала Джека льстит. И немного беспокоит.

Уоррен все равно выглядит подозрительным.

— Почему ты хочешь мне помочь?

Я пожимаю плечами.

— Мне нравятся безнадежные дела — Св. Иуда всегда был моим любимым святым. Плюс, ты приятель Кейт. Если я помогу тебе, заработаю баллы перед Кейт. А это всегда хорошо.

Кажется, мой ответ его удовлетворил, поэтому я начинаю с основ:

— Какая твоя игра?

— Моя что?

— Твой план игры. Как ты подходишь к этим шикарным женщинам из ЛА? Что говоришь?

Он чешет голову, как тупая обезьяна, кем он и является.

— Ну, иногда, я подкатываю к ним с удивленным лицом, и говорю: «Вы в порядке? Вам больно? А то падать с небес высоко».

Парни и я начинаем смеяться. А Уоррен нет. Потом мы останавливаемся.

Я спрашиваю:

— Прости, ты это серьезно?

Он смотрит в сторону, немного раздраженный.

— Забудьте.

Я умоляю его:

— Нет, мы больше не будем смеяться. Я хочу помочь. Что еще?

Он секунду обдумывает.

— Иногда я рассказываю анекдоты.

Мэтью выглядит растерянным.

— Анекдоты?

— Да, знаете, типа «Парень заходит в бар …» и всякая такая фигня.

Я медленно киваю.

— Да. Я понимаю, почему ты думаешь, что это может сработать … потому что каждая женщина хочет замутить с Клоуном Бозо.

Потом мы снова начинаем смеяться.

Уоррен ворчит:

— Да пошли вы. Я убираюсь отсюда.

Он начинает подниматься.

— Подожди, не уходи. Ну, ладно, дружище, мы просто пытаемся поджарить твои яйца.

Нехотя, Уоррен садится назад.

Я начинаю свое обучение.

— Первая ошибка — ты слишком сильно стараешься. У женщин нюх на отчаяние, как у собак на страх. И для них оно воняет, как дерьмо. Ты должен быть спокоен. Уверенный. Как… когда мы были детьми, дядя Мэтью брал нас в поход. Там было озеро, полное всяких рыбок, которых хотел поймать каждый мальчишка. И там был один мелкий придурок, который хотел поймать больше всего рыбок, поэтому он притащил с собой сачок. Он опускал его в воду снова и снова, но не мог поймать ни рыбки. Он просто ее пугал. Я, напротив же, принес целый мешок хлебных крошек. Кидал понемногу в воду — прикармливая их. Потом сидел и ждал. Через минуту или две, вся рыба плыла ко мне. Понимаешь, о чем я говорю?

Эта мартышка кивает.

— Даааа… — потом перестает. — Нет, на самом деле, не совсем.

Это будет сложнее, чем я думал. И самое страшное? Если Кейт и я умрем вместе в какой-нибудь аварии? Этот тупица третий в очереди на воспитание моего ребенка.

Забудьте о глобальном потеплении — вот какая мысль не дает мне покоя ночью.

— Ты слишком много думаешь, — делаю я глоток своего пива. — Забудь эти реплики. Забудь про чертовы анекдоты. Женщины не такие замороченные. Тебе просто надо понять, что они хотят услышать. Потом это им и скажи. Ты это сделаешь, и даже самые горяченькие коленки раздвинутся перед тобой.