Повсюду сидят мужчины разных возрастов — за столиками, в угловых кабинках и на барных стульях. И возле каждого из них юлят по крайней мере по две девушки. Краем глаза я вижу мужчину с проседью, который погрузился лицом в сиськи блондинки с косичками на голове и в форме ученицы Католической школы. За ними на столе стоит голышом черноволосая азиатка, которая скользит чупа-чупсом в свою промежность. Потом она наклоняется и пихает его в рот мальчику-студенту, который истекает слюной перед ней.

Чем-то напоминает Содом или Гоморру, не так ли? И мы все знаем, чем это закончилось.

Я попытался вас предупредить.

Карла объясняет:

— Слева наша игровая комната. Я заказала для вашей компании стол для игры в покер, как вы и просили, Мэтью. Дартс и бильярд также доступны. Вниз по коридору кабинки для приватных танцев, а наверху у нас еще комнаты для еще большего приватного общения, если захотите.

Она ведет нас к бару.

— Сначала проведу вас по дому. Это Джейн, — показывает Карла на темноволосую девушку за баром, на которой кроме костюмного пиджака больше ничего нет. — Она будет вашей личной официанткой.

Взгляд Уоррена следует за длинноногой блондинкой в кожаных ковбойных гамашах, оголяющих ее зад.

— Я думал, это против закона иметь алкоголь и голых женщин в одном заведении.

Мэтью качает головой.

— Это только в Нью-Йорке и Джерси. Здесь проституция узаконена.

Я поднимаю палец.

— Но остальные правила действуют. Что означает — никакого касания, пока кто-нибудь не скажет тебе обратного.

У Уоррена все еще раскрыт рот. Я его закрываю.

— Соберись, дружище. Не смущай нас, иначе я отправлю тебя сидеть в машине.

Он заставляет себя расслабить лицо. Потом кивает головой и опускает плечи.

— Нет, все нормально. Я в порядке. Я… черт! Ты видишь ту цыпочку с леденцом?

Безнадежен.

Я поворачиваюсь.

— Джейн, мне, пожалуйста, виски со льдом.

Она улыбается:

— Сделаю прямо сейчас, мистер Эванс.

Карла уходит.

— Я буду здесь недалеко, если вам понадобится моя помощь. Наслаждайтесь своим вечером, господа.

Как только она уходит, к нам подходят пять девушек, одна лучше другой.

Я делаю глоток виски, когда со мной встречается взглядом стриптизерша в голубом белье.

— Значит, это холостяцкая вечеринка? И ты жених?

Я улыбаюсь.

— Это я.

— Мне нравятся женихи.

Легкая беседа со стриптизершей — на самом деле не так уж и обычно. Зачастую, это скорее телесное взаимодействие: потирание и вращения в обмен на несколько отдельных слов. Но это не ваш типичный стрип-клуб. А я дружелюбный парень.

— Как так?

— Они всегда самые дикие!

— Не я. Сегодняшний вечер больше для моих друзей. Я просто невинный наблюдатель.

Она хихикает и щипает меня за щеку.

— Ты не выглядишь невинным, — она слегка шлепает меня по лицу. — Ты больше похож на проказника.

Я подмигиваю.

— Каюсь, виноват.

Затем мое внимание привлекает кудрявая девушка с широкими бедрами в лиловом бикини, которая стоит рядом с Джеком:

— Хочешь посмотреть фокус?

— Конечно.

Из ниоткуда она вынимает большой огурец.

— Я заставлю этот огурец исчезнуть. Смотрите внимательно. Она стаскивает с себя низ бикини, широко расставляет ноги и вставляет конец огурца в свою киску. Потом поднимает руки вверх над головой. Ее брюшные мышцы сжимаются и магическим образом, огурец скользит вверх, исчезая в ее промежности.

Теперь мы все пораскрывали свои рты, как Уоррен.

Потом огурец выскальзывает вниз. Она хватает его и сладко говорит:

— Та-да!

Я хлопаю в ладоши.

— Ты очень талантлива!

Да — я отправляюсь в ад. Но, по крайней мере, я буду в хорошей компании.

Джек поднимает руки вверх с растопыренными пальцами.

— Даю десятку за креативность.

Мэтью добавляет:

— На «The Х-factor» тебе бы сказали «ты в шоу».

Она просто улыбается мне.

— Как насчет приватного танца и я смогу показать тебе все свои таланты?

Я отмахиваюсь от нее.

— Может быть позже.

***

Спустя час, несколько стаканов с выпивкой и около сотни счетов по доллару к нашей маленькой группе присоединяется Карла.

— Надеюсь, вы хорошо проводите время.

Пока я наблюдаю за тем, как две девушки целуются с языком перед мужиком среднего возраста, Мэтью отвечает:

— Так и есть, спасибо. Обслуживание и развлечения безупречны.

— Наша цель — вам угодить. А теперь пришло время оказать нашим дорогим гостям поистине Райский прием. — Она берет мою руку. — Если вы пройдете со мной, Дрю?

Это отвлекает меня от представления Шоу Женских Ласк.

— Мне и здесь хорошо, спасибо.

Она настойчиво улыбается:

— Боюсь, у вас нет выбора. Ваши друзья настаивают.

Я хмурюсь на парней.

— Что вы, кретины, сделали?

Мэтью смеется.

— Ничего неожиданного.

— Это твоя последняя ночь свободы, дружище. Наслаждайся, — добавляет Джек.

За мной встают еще две девушки. Они и Карла стягивают меня со стула и ведут на сцену, а в это время Стивен выкрикивает:

— Это больно только минуту!

Я решаю плыть по течению. Было слишком надеяться, что парни не запланировали чего-нибудь извращенного. Сейчас лучше с этим согласиться. Посередине пустой сцены стоит один стул. Когда три пары женских рук толкают меня на него, приглушенный свет становится еще тише. По залу мелькают вспышки света, и когда начинает играть песня «One More Night» Maroon 5, толпа начинает аплодировать.

Из-за кулис появляются еще две женщины. Они одеты в черные стринги и в черный на пуговицах топ. Качнув несколько раз задом перед толпой, они поворачиваются ко мне. Одна падает на колени и ползет на четвереньках вокруг моих ног, словно послушный — и привлекательный — котенок.

Она скользит руками по моим ногам вверх к коленям и толкает — грубо разводя их в стороны. Потом она привязывает каждую ногу к ножке стула невероятно крепкой веревкой. Девушка, что стоит за спиной, ведет своими красными коготками вниз по моей груди, останавливаясь прямо перед опасной зоной. Потом она заводит мои руки назад и связывает их на запястьях. На самом деле, это не так уж приятно. Некоторые парни любят, чтобы над ними доминировали, но как показывает история, я больше отношусь к типу доминантов.

Но я заинтересован. Толпа сходит с ума, когда в центре появляется еще одна женщина — изящно вращающаяся на шесте и, очевидно, являющаяся звездой шоу. Она маленькая, но кожаные высокие сапоги с безумно острыми шпильками делают ее выше. Ее волосы заправлены под черную кожаную кепку, губы покрыты ярко-красным блеском, а темные очки прячут большую часть ее лица. Однако остальное ее тело можно хорошо разглядеть. На ее бедрах держатся стринги с маленьким треугольником. А грудь украшена кисточками на сосках — и все.

Стоя ко мне спиной, она снимает свою кепку и бросает ее в толпу, освобождая каскад блестящих каштановых волос. Она делает еще несколько вращений на шесте, потом поворачивается ко мне и вышагивает вперед.

На какое-то мгновение, я был готов поклясться своим ребенком, что это была Кейт. Лицо и тело были так похожи.

Однако при ближайшем рассмотрении я замечаю различия. К тому же Кейт Брукс ни за что бы не оказалась на сцене, чтобы потрясти своими сиськами и задом перед незнакомцами — если только она на самом деле не захочет, чтобы я взял нож для колки льда и не проткнул им яйца каждому придурку вокруг.

И да, это будет ждать и тех придурков, с которыми я сюда пришел.

Но также, кожа этой девушки бледнее, чем у моей невесты, нос тоньше, волосы светлее — не такого оттенка. Помимо этого, ее сходство с Кейт чертовски пугает.

Она делает поворот, наклоняется на меня, ее спина прижата к моей груди. Ее волосы падают мне на лицо и щекочут нос. Она пахнет… великолепно. Будто цветки жимолости и жасмина. Мускусное благовоние, словно аромат в запертой комнате после фантастического трахания. Она даже близко не пахнет так, как Кейт — но я бы охарактеризовал ее запах, как невероятный, если бы я никогда не имел счастья наслаждаться запахом Кейт.