— Это для меня сейчас несущественно.

— Я бы так в отношении себя не сказал.

— Вот даже как! — смутившись, произнесла девушка, укрывая грудь простынею до самого подбородка…

Перед тем, как посетители палаты должны были ее покинуть, Распутина попросила Клима оставить ее вдвоем с Листом. Оставшись с ним наедине, она сказала:

— Твое счастье, что у тебя есть такой друг. Придется мне тебя пожалеть и всю вину в дорожном происшествии взять на себя.

Увидев Листа, выходящим из палаты улыбающимся и окрыленным, Клим поинтересовался:

— Что оно тебе такое веселое сказала?

— Прощает меня благодаря твоему заступничеству. Разделив вместе с Листом его радость, Клим напомнил ему:

— А ты вчера хотел смыться с места происшествия!

— Пьяный был, а значит, дурной.

В связи с тем, что хирургические палаты больницы были переполнены больными, пострадавшими в результате дорожно-транспортных происшествий, а также потому, что кризис у Распутиной миновал, лечащий врач выписал ее из больницы на амбулаторное лечение.

Дома Кристину часто навещали Клим с Листом. Постепенно Лист стал приходить все реже и реже, а потом и совсем прекратил, видя, что он — третий лишний.

Откуда ему, бедолаге, было знать, что Распутина вовсе не Распутина. Распутиной она стала на время операции. Настоящую ее фамилию не знал пока даже сам Клим. Он только знал со слов Томилко, что девушка работает в милиции, имеет звание лейтенанта и на время операции будет его связником. Так Клим под маркой влюбленного получил возможность встречаться с оперативным работником на конспиративной квартире, оборудованной телефонной связью.

Все и вся ставящий под сомнение и всех подозревавший Капитан очень скоро заподозрил в отношениях Клима и Распутиной что-то опасное для себя. Вызвав к себе Листа, он попросил рассказать ему, как и при каких обстоятельствах Клим познакомился с Распутиной. Тот подробно все ему изложил. Выслушав Листа, Капитан с сомнением заметил:

— Не может быть, чтобы человек, ударившись о машину, перелетев через нее, смог остаться в живых.

— Я и Клим своими глазами это видели.

— Вообще-то бабы живучи, как кошки, возможно, ты прав и все было так, как ты сказал… Ну а теперь слушай мое заключение. Если я еще хоть раз увижу тебя пьяным за рулем, то ты от меня, как от ментов, штрафом не отделаешься. Ты своей машины лишишься так же легко, как получил ее от меня.

— Капитан! К чему такие строгости?

— Вы, шалопаи, валитесь и попадаете к "хозяину" за разные дешевые выкрутасы — то хулиганите, то аварии совершаете, — но своими дурными головами не понимаете, что вместе с собой вы и меня под удар подставляете. Больше такого бардака я в своей вотчине не потерплю. Поучился бы у Клима жить. Он один из вас может самостоятельно бабки заколачивать и в трудную минуту не теряй головы.

— Ты его слишком перехвалил. А знаешь, что он по городу разъезжает на ворованном мотоцикле? Даже номер с него, дурбала, не снял.

— Не может быть! — не скрывая удивления, воскликнул Капитан.

— Если моим словам не веришь, то можешь проверить, — довольный произведенным эффектом, произнес Лист.

— Ну вот, среди нас появился еще один дурак, которого менты могут ни за понюх табака замести в "академию". С вами, шалопаями, не соскучишься! Сейчас же найди Клима и передай ему, чтобы немедленно явился ко мне.

— Только не говори, что я на него капнул

— Совсем меня дураком считаешь, — недовольный поучением Листа, пробурчал ему вслед Капитан.

В беседе с Климом Капитан убедился, что информация Листа в отношении украденного мотоцикла оказалась верной.

— Ну зачем тебе надо было воровать мотоцикл? — как ребенку объяснял Капитан Климу глупость совершенного им поступка.

— Сейчас век техники, а поэтому на одиннадцатом номере далеко не уедешь и не везде, куда хотел бы попасть, успеешь. С помощью мотоцикла я восполнил такой пробел.

— От кого-кого, но от тебя я такой глупости, дорогой, никак не ожидал, — недовольно произнес Капитан.

— А чем я лучше других?

— Теперь вынужден с гобой согласиться, что мне ума у тебя занимать не придется, — как бы сожалея, что такой возможности не будет, заявил Капитан. — Ты где хранишь свои колеса?

— Взял на год в аренду гараж.

— Надо же, оказывается, ты еще и предусмотрительный, — с нескрываемым ехидством произнес Капитан. — Немедленно отгони мотоцикл туда, где раньше его взял!

— И опять мне придется газовать на своем одиннадцатом номере, — как бы подчиняясь приказу и смиряясь с неизбежностью ходить пешком, вздохнул Клим.

— Я тебя возьму шофером на свою колымагу, — успокоил его Капитан.

— А буду я иметь возможность мотаться на ней по своим делам?

— Куда именно?

— Я же вроде бы пока не старик… Есть куда.

— Когда освободишься от работы, будешь докладывать мне, куда поедешь, зачем и на какое время.

— То есть, я стану твоим цепным псом, — недовольно бросил Клим.

— Дело не в этом. Я не хочу вместо тебя топать пешком по городу, когда мне срочно понадобится куда-то смотаться.

— Если мне не отведена роль собаки, то я согласен поработать шофером на твоей тачке.

— Ну вот и договорились. — Перед тем, как отпустить Клима, Капитан напомнил ему: — Так ты не забудь сегодня вечером отогнать мотоцикл хозяину.

Через знакомого офицера милиции Капитан установил, что в журнале регистрации преступлений мотоцикл Клима значится похищенным у жителя города Потапенко Виктора Константиновича, проживающего но улице Пролетарской в доме номер один.

Несмотря на то, что мотоцикл значился по журналу украденным, фактически у Клима на него имелись технический паспорт и водительское удостоверение на его имя. То есть, мотоцикл в розыске как ворованный не значился и в банк данных компьютера, регистрирующего похищенный транспорт, не был включен.

"Глупая" кража мотоцикла была специально запланирована Томилко, чтобы Клим выглядел в глазах Капитана и других новых знакомых не слишком умным. Таких людей не всегда и не все любят, а Капитан, безусловно, их боялся, остерегался и проверял.

Только теперь настало время более подробно остановиться на личности связника Клима — Кристине, Если попытаться проявить себя в знании физиономики, то ее голову и лицо можно было отнести к типу "Венера". Ее пушистые темно-русые волосы были заплетены В короткую, но толстую косу, небольшой лоб гладкой стеной возвышался над густыми, дугообразными бровями, украшающими голубые глаза, иногда закрываемые завесой длинных ресниц. Прямой, небольшой по размеру нос и небольшие чувственные, пухлые, упругие губки пьянили ее собеседника без вина. Она была по-девичьи худощава, стройна. В свои двадцать два года она, как женщина, еще не вполне созрела, что подтверждали маленькие груди и совсем недавно начавшие развиваться бедра, но развитые мышцы ее длинных ног говорили, что данное упущение природы в ближайшее время будет восполнено. Походка ее была грациозно непринужденной и легкой.

Что говорить, в большинстве своем в молодости все люди красивы и неотразимы, тогда как старость, лишая нас этих качеств, в свою очередь делает всех некрасивыми, слабыми, неповоротливыми. Пускай простит читатель меня за такое отступление.

В результате происшествия на перекрестке у Кристины не было фактически тех телесных повреждений, о которых "врач" в больнице сообщил Листу и Климу, но, несмотря на длительные тренировки, каскадерский трюк обошелся ей довольно-таки сильными ушибами. За время нахождения в стационаре она смогла полностью восстановить свое здоровье.

Если первые встречи Клима и Кристины на конспиративной квартире носили чисто деловой характер, то постепенно, со временем они стали приобретать иной оттенок. Испытывая друг к другу чувство более сильное, чем симпатия, они, не веря в это и сомневаясь, а возможно, боясь вспугнуть его и потерять, робко и несмело преодолевали барьер, разделяющий их.