Но тогда — зачем это все?

Я хоть сколько‑то внятного ответа не нашел, как ни думал. Может — данных мне не хватало, может — полного видения всей картины, я же все могу оценивать только со своей колокольни, а у нее не такой уж и большой угол обзора. Так, кусочек двора и уголок ворот, вот и все. А может — и понимания личности Азова. Одно мне было ясно — что бы там ни было на самом деле, мое участие в конкретно этой постановке подошло к концу, дальнейшее происходит без меня. И слава Богу.

Плохо только, что вряд ли это мероприятие было последним. Несомненно, Азов это устроил с какой‑то своей целью, и ей почти наверняка является упрочение своих позиций в 'Радеоне' в целом, и в глазах Старика — непосредственно, тут все к одному сводится. Следовательно, стоит ожидать ответных акций со стороны Валяева и Зимина, и как бы мне снова не получить место статиста, а то и роль второго плана в уже их постановках. Не хотелось бы.

Но все равно — странный какой‑то способ забраться на ступеньку повыше. Проиграй, чтобы победить? Нет, мне их не понять.

Да и не надо мне этого делать, с другой‑то стороны. У больших людей — большие игры и большие планы, а у меня — свои тихие радости. После того, как помыкаешься в снежно — морозной ночи в кирзачах на голое тело и посидишь в развалинах какого‑то сарая, прикидывая — доживешь ты до рассвета или замерзнешь здесь нафиг, то как‑то очень начинаешь ценить те вещи, которые делают жизнь комфортной. Впрочем, эта мысль посещала меня и раньше не раз, после некоторых командировок. Просто человек — он такая сволочь, которая сначала ценит то, что есть, но ровно до той поры, пока к этому не привыкает, и не начинает считать, что оно так и должно быть всегда. А потом его жизнь выписывает очередную 'мертвую петлю', лишая этих привычных вещей и делая существование дискомфортным. И тогда человек начинает биться головой о стену, а после прикладывать массу усилий, чтобы вернуть потерянное. Он преодолевает и мучается, наконец‑то получает утерянное — и через короткий отрезок времени снова перестает это ценить. И добро еще, если речь идет о вещах, у них нет памяти и есть цена. Но иногда подобное переносится на людей, и тут все может быть куда печальней, ведь люди — не вещи, и у каждого есть определенный порог душевной твердости и точка невозврата отношений.

Так вот — к чему я это? А, да.

Я набрал номер Вики, и, выслушав привычное 'Проснулся? Покушал? Не болит бок? Не врешь? Нет, серьезно? Таблетку выпил? Еще раз спрашиваю — не болит бок? Температуры нет?' быстро протараторил -

— Я весел и бодр, я готов к свершениям, и в понедельник собираюсь в редакцию.

— Нечего тебе тут пока делать — Вика посопела в трубку — Отлежись.

— Скучно — протянул я, ожидая нужных слов — Я животное общественное, мне социум нужен.

— Ремня тебе надо — предположила она — Вот выпишу маму в Москву — узнаешь, почем фунт лиха, общественное животное.

— Выпиши — не стал спорить я — Тетя Света — чудо что за человек. Будет хоть с кем поговорить.

Этим меня было не напугать. Я давно уже смекнул, что Вика смылась в Москву не только за карьерой, но и подальше от мамы.

— Общения надо? — Вика помолчала и наконец произнесла нужную фразу — Тогда иди в свою игру, там тебе всего будет в достатке. Только ненадолго.

Вот и славно. Нет, я мог бы и не звонить, и проводить эту несложную комбинацию, но!

Вика непременно бы позвонила мне, я бы ей не ответил — а как? Она бы начала нервничать, непременно подняла бы на ноги половину 'Радеона', а после вечером просто дулась на меня. И кому от этого было бы хорошо?

Нет, я бы мог просто позвонить и сказать — иду в игру, не волнуйся. И получил бы кучу комментариев вроде 'Смотри, шов разойдется', 'Никогда ты меня не слушаешь' и прочей бесполезной словесной шелухи.

Зачем расстраивать тех, с кем мы живем? Может, лучше делать так, чтобы и они были довольны, и мы получали желаемое?

Она сейчас гордится собой, поскольку позволила мне сделать то, что я и без нее бы получил. Но она — разрешила, и это тешит ее тщеславие. И пусть ее.

Зато я проведу сегодняшний вечер с девушкой в прекрасном расположении духа. И кто знает, чем этот вечер закончится? При этом это мне ничего не стоило, вот совсем.

Умение идти на компромиссы — великое умение. Жаль, но не все это понимают.

Впрочем, это все софистика. Пойду, гляну — как там, под виртуальным солнцем, дела идут.

Ну, солнца в коридоре замка не было. Все верно, я же тогда, в свой последний заход в игру, напоследок короля посетил, принес ему благую весть о том, что есть компромат на Мак — Праттов. И он мне еще перстенек подкинул, с королевского плеча. Выгодное дело интриги, за них хорошо платят. Надеюсь.

'Перстень Флоры Изменчивой.

В времена седой старины этот перстень принадлежал одной из отважнейших и хитроумнейших женщин Пограничья Флоре Долинс, получившей прозвище 'Изменчивая'. Никто не знал, как она выглядит на самом деле, поскольку всякий раз она представала в новом облике. Она могла выглядеть королевой и нищенкой, монашкой и пастушкой, жрицей и воительницей. Но всякий раз свои таланты она направляла на одну цель — на процветание Пограничья, всячески помогая ему в борьбе с теми, кто посягал на его независимость. Увы, но удача, которая сопутствовала ей очень долго, в конце концов отвернула от нее свой лик, и отважная женщина отправилась на эшафот в одном из городов Юга.

+ 75 к мудрости;

+ 52 к интеллекту;

+ 28 % к шансу увернуться от удара;

+ 22 % к урону, наносимому противнику при использовании кинжала;

+ 17,5 % к скорости перезарядки умения 'Уход в тень' (при наличии оного у игрока)

+ 16 % к скорости восстановления маны (данная характеристика не действует во время боя);

+ 10 % к возможности обнаружить скрытые двери или закопанные в землю сокровища;

Минимальный уровень для использования — 81'

Кстати — ничего так себе перстенек. Не для воина, понятное дело, скорее для вора, или даже мага, но в принципе мне сойдет. Если честно — давно пора озаботиться и кольцами, и гардеробом в целом. Какой там у меня уровень? Семьдесят седьмой? Сейчас пара квестов закроется, то — се — и восьмидесятый на пороге. У меня и цацек пара под него припасена, и полный доспех имеется, который Кро мне до сих пор не вручила в торжественной обстановке.

И даже вроде какой‑то клинок завалялся для этого случая, тот, что мне дедушка Хасан вручил. Хотя нет, он на уровень поболее восьмидесятого был. Ну, не суть. Хотя — надо уже ревизию сундука сделать. Валю в него добро, валю, а посмотреть, что к чему даже некогда — то одно, то другое.

Я засунул перстень в сумку и повертел головой — коридор был пуст. Я приоткрыл дверь тронного зала — может, король здесь? Нет, пусто.

Мне стало как‑то тревожно — может, пока меня не было, тут чего произошло? Переворот там, чума, еще какая напасть?

Тревога прошла, как только я вышел во двор и убедился в том, что на нем ключом била жизнь. Туда — сюда вышагивали стражники на стенах, в кузне ухал молот, о чем‑то друг с другом договаривались мои сокланы, а на ступеньках лестницы сидел рыжий Леннокс и поедал жареную куриную ножку эпических размеров.

— Все жрешь? — присел я рядом с ним — И куда в тебя лезет?

— Пока есть возможность — я ей пользуюсь — прочавкал гэльт — Давно тебя не было видно. Куда запропал?

— Да так — передернул я плечами — То одно, то другое. Путешествовал маленько, дела были.

— Хорошо, что вернулся — Леннокс облизал жирные пальцы и ухватил зубами кусок сероватого, с кровью мяса — Король все кланы на уши поставил, говорит, что тебе есть что сказать. Через два дня в Агбердин доберутся последние вожди кланов, те, что живут дальше других, и настанет время для того, чтобы объяснить им, для чего они здесь вместе собрались. Если бы ты не появился, то Лоссарнах потерял бы лицо. И корону, заметь, даже не примерив ее. Хотя я знал, что ты не подведешь. Ты со странностями, не без этого, и люди у тебя такие же, но ты не предатель. Кстати, что‑то давно дочки твоей не видно? Ну, той, малахольной, с крыльями? Куда она подевалась?